Читать книгу - "Мифы Дальнего Востока. От хозяина тайги Дуэнте и шаманки Кытны до духов вулканов и мухоморных девушек - Татьяна Владимировна Муравьева"

реальность и встреча во сне может привести к настоящему супружеству. Но Боа-Эндури, продолжавший сердиться на хозяина неба, разрешает Чинихе видеться с женой только один раз в год.

Арсеньев В. К. и удэгейцы с реки Анюй. 1908–1910 гг.

Wikimedia Commons

В мифологическом рассказе Чинихе говорит Тагу-Маме, что «они вдвоем самые высокие, выше их никого нет», из чего можно предположить, что хозяин неба и его жена изначально были верховными божествами, вероятно более древними, нежели Боа-Эндури.

Женившись на Тагу-Маме, Чинихе продолжает заниматься обустройством мира, он творит горы, реки, леса, зверей и т. д. Правда, все это создается на небе, и, как уточняется в мифологическом рассказе, «по одному экземпляру», но все, что им создано, тут же появляется на земле. А Тагу-Мама начинает посылать на землю омэ — души новорожденных детей.

К Тагу-Маме близка по функциям Сангия-Мама, которая посылает на землю души животных. Иногда обе они воспринимаются как единое божество.

Общетунгусского бога-громовника Агды удэгейцы представляли в образе огнедышащего змея. Как и в мифах других народов, он преследует злых духов и поражает их огненными стрелами.

Еще одно общетунгусское божество в удэгейской мифологии — хозяин водной стихии Тэму. У него большая семья, так что в фольклоре удэгейцев встречается такое понятие, как «род Тэму».

В одной быличке рассказывается о человеке по имени Таганда, который однажды увидел на берегу реки трех незнакомых людей. У одного в руках было копье, у второго — змея, а у третьего — шаманский посох. Они пригласили Таганду посидеть вместе с ними, угостили табаком и рассказали, что происходят из рода Тэму, живут в море, но иногда выходят на берег, принимая человеческий облик. «Мы показываемся только тем, кому хотим, — объясняют они. — Можем пройти мимо, и нас никто не заметит». Люди из рода Тэму предсказали Таганде, что ему суждено стать сильным шаманом. Таганда вдруг потерял сознание, а когда очнулся, увидел шаманский посох у себя в руках, а на песке — следы трех человек, уходящие в море.

Предсказание людей из рода Тэму сбылось: Таганда вдруг обрел шаманские способности и прославился как сильный шаман.

В подчинении у Тэму находятся многочисленные водяные духи ганихи, живущие в различных водоемах. Они пугливы и не любят показываться людям, но некоторым все же доводилось их увидеть. Еще в одной быличке67 рассказывается, как один удэгеец заметил на воде лодку, в которой сидели мужчина и женщина. Удэгеец удивился, поскольку лодка направлялась к перекату, «где было опасно и где никакой разумный человек не пойдет». Но тут лодка вдруг стала погружаться носом в воду, «как рыба», исчезла и больше не появлялась. Несомненно, это были ганихи.

К водным духам принадлежит также помощник Тэму — хозяин рыб Судзя Адзани в обличье огромной рыбы с человеческой головой. Ему были подчинены духи-хозяева отдельных пород рыб: кеты, тайменя и др.

Хозяином горной тайги и лесных зверей почитался Канда-Мафа. Однако старик Канда появляется во многих сказках и как обычный человек. Наличие этого персонажа может указывать на то, что в основе данной сказки лежит миф.

Лесным божеством, хозяином зверей и птиц почитался Онку, которому подчинялись духи-хозяева отдельных видов животных: соболей, изюбрей, медведей.

Онку мог принимать обличье всех этих животных, но являлся также и в виде одноногого и однорукого человека, покрытого шерстью. Удэгейцы верили, что Онку живет в тайге на высокой горе и возле его жилища постоянно завывает ветер, слышны уханье филина, лай собаки, человеческие голоса. Приближаться к таким местам считалось опасным. Образ Онку противоречив: иногда он выступает как помощник охотников, иногда — как вредоносный дух, способный наслать на человека болезнь.

Спутником и помощником Онку был заяц, которого так и называли — «Собака Онку». Заяц всегда сопровождал хозяина, свернувшись клубком у него на голове в виде шапки.

Как и другие тунгусо-маньчжурские народы, удэгейцы отождествляли тайгу с землей, поэтому дух-хозяин земли (имя его не указывается) живет в тайге в гнилом упавшем дереве. Удэгейцы никогда не рубят такое дерево, а если случается рубить где-нибудь поблизости, обязательно говорят: «Дух-хозяин земли, убери ноги и руки, а то нечаянно задену».

Одним из духов горной тайги был Багдихе — маленькое, покрытое шерстью человекообразное существо, которое произ­водит эхо. Благодаря ему в тайге и горных ущельях люди могут слышать свои голоса. Места, где звучит эхо, считались опасными, их старались обходить стороной.

Горным духом почитался также Какзаму — тощий великан на тонких кривых ногах с редькообразной головой, который обитал у истоков рек, среди скал и осыпей. К людям он настроен враждебно, может превратить человека в камень.

Дух-хозяин ветров в удэгейской мифологической сказке носит имя Доэ. Вот что рассказывают о нем:

Жила одна девушка — красавица и рукодельница. Однажды захотелось ей увидеть Доэ — хозяина ветров, о котором она много слыхала. Сшила девушка себе новую одежду — халат, передник, шапку, расшила разными узорами, оделась, подпоя­салась, а сверху надела гамули — простой халат из рыбьей кожи без всяких украшений. Взяла посох с железным наконечником и пошла.

Долго шла, вечером вышла к какому-то дому. Жила там другая девушка-красавица. Высунулась она из окошка, спрашивает девушку в гамули: «Далеко ли ты, подружка, идешь?» Та отвечает: «Иду посмотреть на Доэ, хозяина ветров, о котором много слыхала». Говорит хозяйка дома: «Переночуй у меня, а завтра вместе пойдем. Я тоже хочу увидеть Доэ».

Утром нарядилась вторая красавица в сиамали — атласный халат, взяла посох, и пошли они вместе.

Вечером подошли к дому, в котором жила третья красавица. Спрашивает она девушку в гамули и девушку в сиамали: «Далеко ли, подружки, идете?» Рассказали девушки, куда и зачем держат путь. Надела третья красавица суамали — дорогой халат из китайского шелка, и пошли они втроем.

Вот подошли к высокой горе. На самой вершине стоит дом хозяина ветров, сверкает, как зеркало, а у подножия горы гуляют ветры. Налетели ветры на трех красавиц, закружились вокруг. Раздулись атласный и шелковый халаты, взлетели девушки в сиамали и суамали в воздух, будто осенние листья, и ветры унесли их неведомо куда.

А халат из рыбьей кожи на ветру даже не колыхнулся. Осталась девушка в гамули одна, стала взбираться на гору. Отталкивается от земли своим посохом с железным наконечником, поднимается все выше и выше.

А в доме хозяина ветров старая мать Доэ выглянула из окна и стала сына бранить: «Зачем ты прогнал красавиц в дорогих шелковых халатах? Осталась одна нищенка в гамули из рыбьей кожи».

Тем временем девушка добралась до вершины горы, вошла в дом. Доэ лежал на постели. Взял он блестящий нож и бросил в гостью. Но та перехватила нож на лету и бросила обратно хозяину ветров. Поймал Доэ нож, снова бросил девушке. Не успела она его схватить, вонзился нож ей в плечо, закапала на пол кровь. Оторвала девушка полоску от своего вышитого передника, сунула под постель Доэ и ушла.

Стала мать Доэ вытирать с пола кровь, нашла кусок вышитого передника, заохала: «Какую рукодельницу мы упустили!» Потом велела сыну: «Догони ее и верни!»

Взял хозяин ветров свое копье, лук и стрелы и полетел за девушкой следом. Вскоре увидел ее вдалеке. А девушка сбросила халат из рыбьей кожи, осталась в расшитом узорами наряде, идет неспеша. Пустил Доэ ей вслед стрелу. Пролетела стрела мимо, упала у ног девушки. Обошла девушка стрелу и дальше пошла. Бросил Доэ ей вслед копье. Упало копье перед ней поперек дороги. Остановилась красавица, обернулась к Доэ и говорит: «Зачем ты это сделал? Я ведь сейчас перешагну через твое копье»68.

Испугался хозяин ветров, стал просить: «Милая красавица, подожди, не перешагивай! Как я буду без копья?» Говорит девушка: «Ты меня убить хотел, вон рана до сих пор кровоточит». — «Прости меня, сейчас я исцелю твою рану».