Читать книгу - "Мухаммед. Жизненный путь и духовные искания основателя ислама. 571—632 - Мухаммед Эссад Бей"

Уставшие Курайшиты обратились в бегство. В руки мусульман попали их лагерь и многочисленные пленники. Семьдесят Курайшитов и четырнадцать мусульман остались лежать на поле боя. Триста человек одержали над тысячей бесспорную победу. Бог продемонстрировал свое расположение к исламу.

Трофеи были немедленно поделены. Трупы врагов сбросили в колодец. Армия выступила обратно в Медину. Победители вели с собой сто пятьдесят верблюдов, десять лошадей, семьдесят пленных, не говоря уже о большом количестве оружия и одежды. Али, приемный сын пророка, в награду за проявленную доблесть, получил руку Фатимы, дочери пророка.

Из пленных казнены были только двое. Среди тех, кому сохранили жизнь, был дядя Мухаммеда Аббас, самый хитрый из Хашимитов. Мухаммед обходился с ним хорошо и вернул свободу за крупный выкуп. Аббас возвратился в Мекку и не обижался на племянника из-за денег, которые тот с него потребовал. Некоторые даже утверждали, что он стал шпионить в городе в пользу Мухаммеда, сам при этом, однако, не принимая ислам.

Что же касается вождя Хашима, Абу Ляхаба, наследственного врага пророка, он умер в Мекке от ярости и разочарования, узнав о победе Мухаммеда. Так закончилась битва при Бадре, самая решительная в истории ислама, ибо в этот день пророк, проповедник и грабитель из пустыни, стал командующим армией.

В тот же вечер он сказал верующим: «Это не вы, это ангелы Божьи одержали победу в этот день». Его слова истолковали буквально, и даже сегодня благочестивые люди рассказывают, как армия ангелов пустынным ветром рассеяла врагов. Один из ангелов, гласит легенда, потерял в песках Бадра свой меч. Пророк нашел его и сохранил. Он назвал его Зульфикар. Этот меч имел шесть метров в длину, два лезвия и был украшен цитатами из Корана. После смерти пророка он стал собственностью Али, Божьего Льва.

С этим мечом ислам победит народы и империи, на суше и на море. Традиция справедливо возводит происхождение этого меча к битве при Бадре, ибо она стала зарей мирового могущества ислама. Триста жалких пустынных грабителей вписали памятную дату во всемирную историю.

Террор

Неверные отрицают все, кроме неверия.

Коран, сура 17, аят 101

Триста нищих и диких грабителей, принявших участие в походе на Бадр, теперь превратились в доблестную армию, которую вел в Медину самый знаменитый человек Аравии, победитель пустыни. Битва, в которой участвовали тысяча триста человек, из которых погибли восемьдесят четыре, сама по себе не была важной, но в арабских пустынях приобрела огромное значение; это было событие мирового масштаба. Поэты воспевали ее в длинных поэмах; бедуины завидовали победителям при Бадре. Рассказывают, что при виде богатых трофеев, привезенных пророком, все еще многочисленные язычники Медины пали на колени и обратились в ислам. Отныне Мухаммед стал бесспорным владыкой Медины; все признавали его власть. Шейхи из пустыни предлагали ему заключить союз, он лично распоряжался большей долей военной добычи, он и его воины получили огромный выкуп за освобождение пленных Курайшитов.

Но по возвращении в Медину пророка-победителя ждала печальная новость: его дочь Рукайя, едва вернувшаяся из Абиссинии, умерла в этом городе. Но посланец Бога не мог предаваться унынию; так желал Всемогущий.

Бог указал пророку и уверовавшим путь борьбы, ведущий к торжеству веры и богатству. Теперь следовало со всей энергичностью продолжать следовать этим путем.

Медина превратилась в военный лагерь, и жизнь в ней была организована как в казарме. Вооруженные патрули ходили по улицам, наблюдали за толпой, прислушивались к разговорам, арестовывали людей по малейшему подозрению, при малейших признаках неверия, и, связанных, тащили на суд. Издавались новые законы, которые правоверные обязаны были неуклонно соблюдать. Преторианская гвардия пророка все слышала, все видела, все доносила. Рассказывают, что однажды сын услышал, как отец высказывает еретические мысли, и заявил ему: «На свете у меня нет человека дороже, чем ты; но Бог мне еще дороже». И с болью в душе донес на отца посланцу Бога, который похвалил его за это. Ибо ислам выше семьи, выше клана и законов пустыни.

Город Медина стал теократической автократией, управляемой лишь волей и милостью пророка. Его милости распространялись исключительно на уверовавших. Его боевые соратники, те, кто помогали ему в трудные дни, теперь получали пышные титулы и важные должности; они становились аристократией Божьей республики. Абу Бакр, который один сделал для ислама больше, чем все остальные верующие, вместе взятые, получил почетное наименование Сиддик, верный. Хамза, самый благородный из воинов, стал величественно называться Ассадуллах, Лев Аллаха. Справедливый Умар стал Фарухом, Искупителем. Эти и многие другие отличия произвели на верующих больший эффект, чем любые слова. Как бы то ни было, пророк знал, что нельзя оставаться в безделье. Надо было увенчать победу веры новой борьбой, новыми успехами и новыми победами.

В первую очередь следовало ожидать последствий схватки при Бадре. Неужели жители Мекки не захотели бы отомстить за гибель самых знатных из их числа? И действительно, месть не заставила себя ждать. Она была столь же смехотворна, как и большинство прочих воинственных попыток «толстопузых». Однажды ночью, через три месяца после победы Мухаммеда, после того как все пленные были освобождены за выкуп, Абу Суфьян явился к воротам Медины во главе двухсот воинов. Он разорил пальмовую рощу, сжег два дома и убил двух человек. Но когда утром Мухаммед выступил из города со своей армией, Абу Суфьян не стал ждать, пока он подойдет. Его всадники и он сам обратились в бегство с такой поспешностью, что бросили не только жалкую добычу, но и собственные запасы провианта, привезенные из Мекки.

Больше о мести мекканцев никто ничего не слышал. Легенда, правда, рассказывает о якобы имевшем место покушении на пророка. Однажды, когда тот отдыхал в Медине в тени пальмы, воин из Мекки, Дурфур, приблизился к нему. Звук шагов оторвал пророка от его мыслей. Он открыл глаза и увидел стоящего перед ним Дурфура с обнаженной саблей. Как известно, араб не нанесет удара врагу, не высказав ему предварительно своего презрения.

– О, Мухаммед, – воскликнул Дурфур, – кто в этот час может спасти тебя от смерти от моей руки, руки Дурфура?

Мухаммед небрежно взглянул на него и ответил:

– Бог.

Дурфур в ярости бросился на него, но в спешке споткнулся о камень, и сабля выпала из его руки. Пророк тотчас схватил ее, занес над головой Дурфура и спросил его же словами:

– А кто в этот час может спасти от смерти тебя, о, Дурфур?

– Никто, – униженно ответил воин.

– Так научись от меня милосердию, – сказал ему пророк и позволил