Читать книгу - "Змей, охраняющий Шамбалу. 4-я книга - Андрей Вадимович Новиков"

при переходе от ангедонии к активации симпатической нервной системы (к випассане) отсутствие интереса к еде сохраняется и так продолжается на всем этапе практики випассаны до поднятия энергии кундалини до уровня чакры сахасрара, и уже на уровне чакры сахасрара (тахипсихия) ум перестает вообще различать предметы в их сравнении, но при этом ум различает предметы в их невещественном понимании. То есть ум сильно сосредоточен (медитация) на психотравмирующей ситуации (внутреннее сосредоточение) до такой степени, что уму вообще сложно сосредоточиться на чем-то внешнем.

Примерное состояние я уже описывал до этого (вплоть до точного состояния, при котором не видно отражения своего физического тела в зеркале), но объективно, со стороны, это можно представить как в поговорке: «Смотрю в книгу, вижу фигу». То есть вот как человек читает книгу и в процессе этого замечтался или задумался и, глядя в книгу, мечтательно или задумчиво думает о чем-то своем, то вот ровно это состояние и есть внутреннее созерцание (медитация). При чанкаме, то есть при медитации на ходу, такое внутреннее созерцание формируется на протяжение семи суток (випассана). Отправная точка такого состояния — ангедония, переходящая в активацию симпатической нервной системы.

Я повторяюсь специально для того, чтобы человек четко понимал духовную практику сосредоточения внимания на психотравмирующей ситуации (стрессоре), где все внимание человека сосредоточено на внутреннем созерцании, то есть человек «уходит в себя», и при таком состоянии человек вообще не может думать о еде, и вот это и есть пост, именно духовный пост.

В отличие от такого духовного поста иное понимание поста, где ум выбирает, что есть, а что не есть, не является духовным постом. Какая-либо практика в виде отрицания пищи или в выборочном питании не является навыком в подготовке к духовному посту.

Для православных и христиан я свожу понимание духовного поста к периоду между духовным трепетом и Великим трепетом в практике обожения по благодати.

Для восточных практиков духовный пост я отношу к практике выполнения випассаны.

Ровно такое же отношение можно смоделировать и в случае с каким-либо профессором. Все знают о рассеянности и задумчивости профессоров. На самом деле, этот стереотип берет свое начало от умения профессоров сосредотачиваться над решением какой-либо задачи (обычно, по роду их деятельности), и такое умение профессоров во многом совпадает с навыком сосредоточения для медитации.

Если профессора отвлечь от его размышлений, то он сразу отвлечется от своих мыслей, поскольку его навык сосредоточения более углублен, чем у людей, не тренирующих навык сосредоточенного раздумья. Даже если профессор и отвлечется от своего раздумья, то он не сразу сосредоточится на словах собеседника и будет выглядеть слегка рассеянным. Если отвлечение недолгое, то профессор опять углубится в свои раздумья, а если отвлечение долгое, то профессору понадобится чуть больше времени, чем другому человеку, для сосредоточения на смысле сказанного собеседником.

Примерно по такой же схеме работает и медитация, где небольшое отвлечение ума (помехи) не отвлекает ум от сосредоточения, а если помеха долгая и полностью отвлечет ум от сосредоточения и медитации, то ум попадает в ловушку тревоги, страха, паники, ужаса, в зависимости от стадии разгона психомоторного возбуждения.

В практике тапас начинается одновременно с началом психомоторного возбуждения и заканчивается тапас одновременно с окончанием психомоторного возбуждения.

Для православных и христиан тапас начинается одновременно с духовным трепетом и заканчивается одновременно с окончанием Великого трепета, где тапас является духовным огнем (обожением).

Повторюсь специально еще раз в том, что тапас сам по себе не является святостью, и достигнувший максимума тапаса в понимании максимального поднятия энергии кундалини не достигает этим святости или просветления.

В «Лествице» описываются многие факторы духовного пробуждения, но, как ни странно, в «Лествице» нет конкретного и четкого указания на сострадание как на фактор начала духовного пути, который имеет в своей обратной стороне стресс. Вот как описывается в «Лествице» начало пути.

«Ступень 2. О беспристрастии пункт 8.

"Будем внимать себе, чтобы, думая идти узким и тесным путем, в самом деле не блуждать по пространному и широкому. Узкий путь будет тебе показан утеснением чрева, всенощным стоянием, умеренным питием воды, скудостью хлеба, чистительным питием бесчестия, принятием укоризн, осмеяний, ругательств, отсечением своей воли, терпением оскорблений, безропотным перенесением презрения и тяготы досаждений, когда будешь обижен — терпеть мужественно, когда на тебя клевещут — не негодовать, когда уничижают — не гневаться, когда осуждают — смиряться. — Блаженны ходящие стезями показанного здесь пути, яко тех есть Царство Небесное (Мф. 5.3-12).

Пункт 9.

Никто увенчанным не войдет в небесный чертог, если не совершит первого, второго и третьего отречения. Первое есть отречение от всех вещей, и человеков, и родителей; второе есть отречение своей воли; а третье — отвержение тщеславия, которое следует за послушанием…»

Все перечисленное в пункте 8 не является корректным подходом к пути истины. Для более точного понимания я обращу внимание на то, что речь не идет о внутреннем созерцании, а речь идет о внешней деятельности ума, где ум вовлечен в оценку сказанного или сделанного собеседником.

Обращаю внимание, что я веду речь о подходе к святости, а не к праведности. К праведности подход происходит именно внешней деятельностью ума.

Перечисленное в пункте 9 имеет отношение к святости, но не имеет грамотного и корректного разъяснения.

Отречение от всех вещей, человеков, родителей формируется в процессе сострадания над схемой, приносящей страдания людям, поскольку никто и ничто не поможет этому человеку достичь изменения схемы, приносящей страдания людям. Именно такая совокупность обстоятельств вызывает ненависть ко всему миру. В процессе сосредоточения на психотравмирующей ситуации ум сам абстрагируется от внешней деятельности, в том числе от вещей, человеков, родителей. Именно вот так и происходит первое отречение.

Отречение от своей воли происходит в процессе сострадания, и это относится к когнитивным расстройствам личности. Подробнее об этом я напишу далее при разборе личности с точки понимания психиатрии.

Последнее третье отречение от тщеславия также относится к когнитивным расстройствам личности, и об этом я также подробно напишу в дальнейшем. Пока же отречение от воли и отречение от тщеславия я отнесу к процессу медитации.

В пункте 7 степени 2 «О странничестве» в «Лествице» сказано следующее, цитирую: «Устранившись от мира, не прикасайся к нему более: ибо страсти удобно опять возвращаются».

По этому пункту я могу сказать с позиции человека, достигнувшего святости и Царства Божьего, что страсть также возвращается и в случае достижения святости.

Как человек, решивший перейти через гору, вначале карабкается на ее вершину, а затем спускается с горы до самой земли, так и страсть исчезает на