Читать книгу - "Ремесло древней Руси - Борис Александрович Рыбаков"

площади «холма» на 60 см с каждой стороны. Следовательно, внешний диаметр равен 180 см. О внутреннем диаметре судить труднее, так как сохранилось только самое дно домницы, которое выше должно было переходить в вертикальные стенки, толщина которых неизвестна. Неизвестна также высота домницы. Можно сравнивать райковецкую домницу с позднейшими устюженскими XVIII в., описание которых сохранено Норбергом: «Печь имеет площадь 22×22 дюйма [55×55 см] и высоту в 9 футов [270 см]… Колошник сужен в виде конуса диаметром в 12 дюймов [30 см]; при забивке печи она заполняется до верху углем, поверх которого помещается колоша из болотной руды. Два меха простого действия длиной 4 фута [120 см] снабжены рукоятками, приводятся в попеременное движение самим рабочим, ведущим плавку. Когда в горне скопится крица до одного пуда весом, меха убираются, грудь печи выламывается и крица вытаскивается на плоский камень, на котором околачивается деревянной колотушкой, а затем разрубается топором»[446].

Очень важным техническим достижением, ставящим райковецкую домницу не только выше современных ей деревенских, но и выше устюженских домниц XVIII–XIX вв., является наличие 8 каналов для стенания разжиженного шлака в специальные гнезда. В Устюжне Железнопольской, по мере накопления тестообразной массы на дне печи, приходилось выламывать часть стенки и крючьями извлекать крицу со дна. В небольшом русском провинциальном городке XIII в. домница была сконструирована так, что шлак непрерывно и автоматически заполнял особые приемники[447]. Подобное усовершенствование доменного процесса было возможно только при условии вытягивания печи ввысь и при условии усиленного «надмения мешного», нагнетания воздуха мехами. Предположение Ф.Н. Молчановского о естественной тяге должно быть совершенно отвергнуто. Находка в печи глиняного сопла от мехов окончательно убеждает в этом.

Домницу Райковецкого городища можно сравнивать с высокими печами типа Stuckofen западного средневековья.

Вторым примером доменного дела в городах может служить Гочевское городище на юго-восточной границе Курского княжества[448].

Сильная распаханность культурного слоя не позволила поставить раскопки сыродутных горнов, но широкое обследование поверхности городища обнаружило в юго-восточной части его обширное пространство, сплошь занятое остатками домниц, шлаками и крицами железа. Этот металлургический квартал, вытянутый вдоль края городища на 120 м, занимал площадь около 10 000 кв. м. Способ выплавки здесь был более примитивный, чем в Райковецком городище; размеры домниц (судя по толщине стенок) были меньше, но качество отдельной домницы здесь компенсировалось их количеством. Во всяком случае, многочисленный гарнизон крепости «Гочевок» был вполне обеспечен собственным металлургическим сырьем.

И Райковецкое, и Гочевское городища являются примерами средних городков, даже не упомянутых летописью (площадь Райковецкого городища — всего 3 гектара), и все же даже в этих небольших городах мы наблюдаем значительные технические достижения в области варки железа.

К сожалению, доменное дело в больших городах Киевской Руси нам совершенно неизвестно. Мы не знаем ни конструкции домниц (хотя можем догадываться о ней по аналогии с райковецкой), ни протяженности кварталов металлургов. При моих раскопках в Вышгороде близ Киева было найдено в районе предполагаемых городских ворот множество железных шлаков и обломков криц, но горн не был обнаружен.

В ремесленной части города (у Днепра) найдены были две крицы весом около 5 кг каждая, прокованные и разрубленные для определения качества проковки. Крицы по размерам очень близки к райковецким.

Н.П. Милоновым в кремле города Дмитрова обнаружены остатки сооружения, которые он считает сыродутным горном. За отсутствием чертежей вынужден опять привести полный текст описания:

«В раскопе № 3 обнаружены остатки мастерской, служившей местом выплавки железной руды и медного литья… мастерская представляла собою небольшой прямоугольник, ширина которого равнялась 2, а длина — 4 м. Стенки были сделаны из тонких бревен, обмазанных с обеих сторон глиной. Основание фундамента под всеми четырьмя стенками углублено в почву на ½ м и забутовано обожженной и сильно утрамбованной глиной… По-видимому, внутри здания помещался небольшой [? — Б.Р.] горн, основание которого стояло на четырех сложенных из камней столбах. По расположению каменных столбов можно предполагать, что горн занимал почти все пространство внутри сруба, т. е. площадь в 7–8 м. Другие детали в устройстве горна нельзя было установить»[449].

Вышгородские и дмитровские раскопки почти ничего не прибавляют к нашим сведениям о городском доменном деле, но вес вышгородских криц и большие размеры дмитровского горна (8 кв. м) позволяют распространить и на эти города ту высокую и сложную технику варки железа, которая стала нам известна по данным Райковецкого городища.

Следует отметить, что если в деревнях сыродутные горны часто устанавливали ближе к месту добычи руды, а не в самом поселке, то в городах они всегда находятся внутри городских стен, обычно около вала или у ворот (в целях пожарной безопасности).

Городское доменное дело по материалам XII–XIII вв. рисуется нам высокоразвитым и технически совершенным. Более ранняя стадия пока не представлена археологическими находками. Обзор городской металлургии был бы неполон, если бы я не упомянул об одном загадочном и неясном явлении. При широких раскопках В.А. Городцова в Старой Рязани в 1926 г. выяснилось, что почти в каждом городском доме производилась домашняя выплавка железа архаичным способом — в горшке в обычной печи. Из 19 жилищ в 16 встречены следы подобной выплавки. Маленькие губчатые крицы, получавшиеся при этом, имели сегментовидную форму, отвечавшую форме данной части горшка[450]. Микроскопические масштабы домашней железодобычи никак не позволяют делать вывод о том, что «хозяйств, занятых металлургией, было больше, чем занятых гончарством»[451].

Выплавка железа в горшке не может быть отнесена к ремесленной деятельности. Удивляют причины, побудившие население такого крупного ремесленного центра, каким была столица Рязанского княжества в XIII в., пользоваться столь примитивным способом получения железа[452].

Городские кузницы, так же как и домницы, обычно располагаются на окраине города, у стены или у городских ворот. В Переяславле Русском «Кузнечные ворота» упоминаются уже в XI в.

Если вынесение кузниц на окраину жилых кварталов диктовалось соображениями пожарного характера, то размещение кузниц у ворот, вероятно, было связано с подковкой лошадей. Древнейшие русские подковы относятся к X в. (Шестовицкие курганы близ Чернигова).

Оборудование городских кузниц отличалось от деревенского большей сложностью.

Наковальни. Из раскопок Н.Ф. Беляшевского на Княжьей Горе известна наковальня с массивным отростком, раздвоенным, на конце. Размеры ее несколько больше, чем обычной пирамидальной наковальни: высота 15 см, длина рабочей поверхности около 16 см (вместо 8-10 у обычных наковален этого времени). Такая наковальня позволяла, во-первых, отковывать вещи, имеющие пустоту внутри, например, шлемы, втулки копий, кольца, а самое главное — она допускала применение ассортимента фигурных подкладок для поковок сложного профиля. Такие подкладки широко применяются в современном кузнечном деле, облегчая работу кузнеца при выковке кривых поверхностей. Дополнительные накладки известны из культурных слоев более позднего