Читать книгу - "Серебряный век. Жизнь и любовь русских поэтов и писателей - Екатерина Станиславовна Докашева"

люди своего времени. Волошин написал жене, что этажом ниже есть две свободные комнаты, которые они могут занять и провести зиму в Петербурге. Так он сможет писать статьи по вопросам искусства по договоренности с издателем.

Маргарита была в восторге от стихов Вячеслава Иванова, от его книги «Религия страдающего бога» и перспектива жить рядом с человеком, который нравился ей как поэт и мыслитель – захватывала. Когда же она увидела его в первый раз, то была разочарована. Это случилось в театре-студии Веры Комиссаржевской, где давали представление отрывков из драмы Иванова «Тантал».

«В перерыве я в первый раз увидела Вячеслава Иванова. Он благодарил артистов и Комиссаржевскую и был, казалось, очень тронут. Но я испугалась: не похож ли он на злого «жреца» из одного моего сна: согнувшись, он входил ко мне через маленькую дверцу в низенькую сводчатую комнату; я с тех пор не могла его забыть. Я не хотела верить, что человек, стоявший передо мной, – тот самый поэт, в мире поэзии которого я жила, как в своем собственном».

После, когда Маргарита придет в гости к мэтру и его супруге, она весьма точно передаст свои ощущения:

«Придя к ним, я почувствовала себя зайчонком, попавшим в пещеру пары львов <…> При этом первом посещении я почувствовала только исключительно интенсивную, для меня еще загадочную жизнь их обоих. Из своего сообщества они вынесли что-то новое, своей жизнью хотели явить людям нечто новое – со страстью постигнутую идею. “Что же это?” – задавала я себе вопрос».

По словам Евгении Герцык, приятельницы Иванова и Волошина, «оба сразу поддались его обаянию, оба вовлечены в заверть духа, оба – ранены этой встречей…»

В «башне» бывали Мейерхольд и Комиссаржевская, выступал Бердяев, М. Кузмин и С. Городецкий, А. Блок и Ф. Сологуб, В. Розанов и Г. Чулков…

Между Максом и Амори встал Вячеслав Иванов, который захотел иметь над Маргаритой безраздельную власть: духовную, душевную, физическую. Это было время разных экспериментов и раскрепощенности.

Макс страдал и переживал. С Амори все было сложнее. Доверчивая Маргарита, витающая в облаках и плохо знакомая с реальностью, попала под влияние Вячеслава Иванова, тем самым мучая себя и Макса. Лидия Зиновьева-Аннибал, чтобы не потерять супруга окончательно, вынуждена была подыгрывать ему.

Макс медленно сходил с ума…

«Я радовался тому, что Аморя любит Вячеслава, но не будет принадлежать ему. Я знаю теперь, что она должна быть его до конца. Или уйти. Но она не уйдет. Или… или… Я знаю, что должен сделать, и эта мысль жжет меня. Иной дороги нет. Я думал ночью о том, что я должен сам убедить, послать, заставить ее уступить тому, что я для себя не смел, не посмел желать; Вячеслав не должен приходить тем путем, средним, как я. То, что я не смел требовать для себя, я должен требовать для другого. Тоска этой жертвы – я знаю ее очень давно, с отрочества. Она приходила ко мне и повторялась, как предвестие, так же, как и тоска смертной казни. Одно наступило, другое тоже наступит. Это я знаю теперь,

Утром я проснулся и огляделся. Все пусто и ясно – мыслей не было».

Отношения страстные, болезненные захватили их. Страдали все четверо: и Вячеслав, и Лидия, и Аморя, и конечно – Макс!

Хотя он почти убедил себя, что должен отдать Аморю, тем не менее срывался. Плакал, тянулся к ней… и не знал, как найти выход. Страдала и Аморя, она то уверяла, что любит Макса по-прежнему, даже сильнее, то отталкивала его. Невыносимые душевные муки привели к тому, что Волошин все-таки принял решение – уехать.

«Я пошел на вернисаж выставки «Нового общества», где картины Богаевского. Я почувствовал, что века прошли с тех пор, как я видел людей. Я был рассеян. Никого не узнавал, говорил невпопад. Потом немного пришел в себя. Возвращаясь, я принял несколько важных жизненных решений. Я решил, что я не должен связывать планов своей жизни с Амориными планами. Что все лето я проведу в Коктебеле, а осенью отправлюсь в Париж. Она же поступит так, как ей заблагорассудится, – поедет со мной или останется в России».

Чудовищная напряженная атмосфера всех этих дней и безумия привела к тому, что участники этой любовной мистерии решили на время разъехаться. Маргоря – в Царское Село, в санаторий. Макс в родной Коктебель…

Пламя напряжения и страсти сходило постепенно на нет. Маргарита Сабашникова не может осознать, что ей уже нет места в жизни Вячеслава Иванова и что эти отношения закончились. Она приезжает в Коктебель и свою печаль изливает Максу. Но вместо сочувствия в нем поднимается раздражение. «Я чувствую, что она вся поглощена мыслью об Вячеславе, и я не могу сдержать своей враждебности, точно все то, против чего боролся я весной, все еще живо во мне. Она спрашивает, надменно и оскорбительно (так мне кажется): «Да ты ревнуешь меня, что ли, еще до сих пор?»

Аморя рвется в Петербург к Иванову, но Минцлова, которая тоже гостит в Коктебеле, останавливает женщину, утверждая, что сейчас ей ехать туда нельзя. Между тем приходят горестные вести. Умерла Лидия.

(Из дневника Волошина)

1907 г. 23 ноября. Пятница

Первые три дня в Москве. Я ехал, ничего не думая. Т[о] е[сть] не думая ни о смерти Лидии, ни о Вячеславе. Утром на Поварской разговор с Ан[ной] Руд[ольфовной].

«Над Вячесл[авом] страшная опасность. Над ним стоит смерть. Он может умереть теперь же. У него припадки отчаяния и гнева… недоверия. Ему нельзя видеться с Маргаритой. Теперь он хочет видеть ее из долга. Но земная страсть слишком сильна в нем. Он может переступить. И тогда он убьет себя.

Он обедает сегодня у Герцык. Поезжайте туда. Вам надо там встретиться с ним».

Я поехал к Герцык. Прислушивался к звонкам. Вдруг все всколыхнулось, когда услышал его голос, взволнованный, в передней: «Как, Макс здесь?»

Мы быстро подошли друг к другу и обнялись. Целовались долго. Он припал мне головой к плечу. Долго не говорили. Была только радость. И вдруг я понял, что смерть Лидии – радость. Он был глубоко потрясен моим приездом».

Со смертью Лидии была поставлена точка в отношениях Маргариты Сабашниковой и Вячеслава Иванова. Вскоре он женится на своей падчерице Вере Шварсалон. Но отношения с Максимилианом Волошиным еще будут продолжаться. Впереди – Дорнах и работа с антропософами под руководством Рудольфа Штейнера. Там Максимилиан Волошин встретится не только с Аморей, но и с другими