Читать книгу - "Две жизни. Все части. Сборник в обновленной редакции - Кора (Конкордия) Евгеньевна Антарова"

– Нет, я не решусь больше ничего отрицать. Но я не имею права и ничего утверждать, поскольку я убежден, что вы пробудили во мне какие-то силы вашим гипнозом, – ответил Зальцман.

– Если вы думаете, что силой моего гипноза я мог унести вас в далекую страну, то вы настолько большой ученый, чтобы твердо знать, что из ничего не бывает ничего. Чтобы воскресить в вас воспоминания, я должен был увидеть их в вашей подсознательной памяти. Вы, глядя на Никито, испытывали не раз нечто похожее на волнение, вызывавшее в вас непонятные вам самому нежность и удовольствие. Верно я понял ваши чувства?

– Определенно и точно. Но как могли вы их угадать?

– Об этом после. Увидев ваши мысли и чувства, я проследил ход ваших предшествовавших жизней и жизней Никито. Я нашел в них – по светящимся и скрещивающимся линиям вечной материи духа – ту сцену, которую вы только что пережили здесь. Есть ли у вас мужество и хотите ли вы увидеть вашу связь со мной? Я спрашиваю, есть ли у вас мужество, так как в прошедших жизнях каждого человека есть такие страшные страницы, перед которыми замирают в ужасе даже самые бесстрашные сердца. Страница вашей связи в прошлом со мной – одна из горестных и ужасных страниц вашей жизни.

– Если бы вы сказали мне, что я могу увидеть нечто прекрасное, совершенное мною в жизни, или нечто великое, сделанное мною в науке, пожалуй, я остался бы равнодушным к этим фактам. Я мог бы себе представить, что совершить их я, конечно, должен был. Но чтобы поверить, что я мог сделать нечто недостойное по отношению к вам, совершенно чужому мне человеку, – это так же глупо, как уверить меня, что я мог убить ребенка, – расхохотался Зальцман. – Пожалуйста, доктор И., показывайте мне страницы моих преступлений, – прибавил он, саркастически поглядывая на И. и хохоча еще громче. Он мне показался озорником в эту минуту, но я понял его полную невежественность, и сердце мое глубоко сострадало ему и не осуждало его.

Я посмотрел на И. Лицо его было очень серьезно. Он ничем не ответил на веселость профессора, но, печально глядя на него, тихо сказал:

– Я еще раз предупреждаю вас: вам придется увидеть одну из самых ужасных страниц вашего прошлого, и для этого вам надо собраться в полной сосредоточенности и в огромном мужестве. Призовите все самое высокое и ценное, во что верите, и ответьте еще раз, хотите ли видеть вашу связь со мной в одной из ваших жизней, несмотря на то что она приведет вас в ужас?

– Ваше лицо так сурово, ваш голос так серьезен, что они могли бы спугнуть даже очень храброго. Но я так убежден, что никогда не мог бы быть бесчестным, что желаю знать свою связь с вами. Должен вам сделать одно странное признание: когда я увидел вас в первый раз, нечто вроде какой-то вины перед вами мелькнуло во мне. Я почувствовал себя перед вами очень неуверенно, и только ваша поистине рыцарская вежливость меня успокоила.

– Смотрите же, мужайтесь и запомните навеки то, что сейчас увидите. Унесите из этого урока, урока ужасного, более расширенное сознание. Поймите роль любви в движении духа человека по векам. Оцените истинную силу любви во встречах людей и милосердие их друг к другу. Поймите и запомните, что такое «встреча людей».

И. снова положил свою руку на голову профессора. Лицо моего дорогого друга и Учителя стало прекрасно той красотой, которую я не раз уже видел, начиная с первого случая на пароходе после бури, когда он стоял со мной на корме. Держа руку на голове Зальцмана, он сказал так нежно и ласково, как могла бы говорить только родная мать:

– Я давно простил вам все, мой бедный брат. Все, что совершает человек в своем пути, все делит его дни на горе и радость, на мощь и слабость, на печаль и улыбки. Нет просто текущего благополучия, но есть законы Вечности: закономерность и целесообразность. Нельзя уйти от следствий содеянного, но можно найти в себе пламя великой Любви, и все следствия станут только счастьем узнать, как перелить из себя силу, величайшую силу-радость, чтобы все злое от страстей и пороков стало миром и помощью, предостережением и защитой встречным.

Снова водворилось полное молчание в комнате. Я слился сердцем и мыслью с Флорентийцем, моля его помочь профессору в его страшный час, а что он будет страшным, я не сомневался после слов И. Еще никогда не слыхал я от него подобных слов…

Крик, сдавленный крик переживающего ужас человека заставил меня вздрогнуть. Я взглянул в лицо Зальцмана и вздрогнул еще больше. Я увидел как бы панораму, целый ряд постепенно развертывавшихся и гаснувших картин. Я видел дом у моря, видел долину, где он стоял, видел уютную обстановку комнаты, где за ужином сидела зажиточная семья. Я видел гостя, вошедшего во время ужина и особенно ласкавшего небольшого красивого мальчика. К ужасу моему, я понял, что доверчиво ласкавшийся к гостю ребенок был И., а гость… Зальцман, хотя ничего общего с теперешним обликом в нем не было. То был грубого вида грек, очевидно, имевший большое влияние на всю семью. Я понял, что хозяева, особенно мать, боятся каких-то врагов, а гость их успокаивает и убеждает спать спокойно, насмехаясь над их страхами. Гость просил отпустить с ним мальчика, но мать категорически ему в этом отказала, чем вызвала его огромное неудовольствие. Довольно неискусно скрывая свою злобу за отказ, гость удалился, оставив в семье тяжелую атмосферу какого-то предчувствия беды и страха. Вскоре, помолившись Богу, вся семья легла спать, и дом погрузился во мрак.

Гость, выйдя из большого и красивого сада своих друзей, подождал, пока погас последний огонек в доме, тихо свистнул и прошел за угол улицы. Навстречу ему вышел маленького роста человечек в темном плаще и по указанию первого нарисовал какую-то фигуру черной краской на белых воротах дома. Через короткое время на улице показалась ватага разбойников, бросившихся к воротам, указанным краской. Появившийся на шум сторож был тут же убит, но крик его предостерег хозяев в доме, и они бросились через сад к морю, надеясь спастись в лодках. Но в долине, у самого моря, разбойники настигли их, и… случайно упавший с головы плащ обнажил лицо одного из разбойников. То был недавний гость дома, теперь занесший меч над хозяйкой и убивший ее. Мальчик бросился на помощь матери, но и его настиг удар меча, и он упал бездыханным на тело матери…

– Остановите этот ужас,