Читать книгу - "Изгой Проклятого Клана. Том 6 - Владимир Пламенев"

Потому что вот этот парень с косой ТОЧНО Вершитель. И он, и его оружие были настолько напитаны силой смерти, что одно прикосновение к ним обойдётся мне жизнью.

СБОКУ!

Мастер Сталиновых заходил оттуда, формируя в руках шар своей стихии.

Заразы. А они шустрые. Оба.

НО НЕДОСТАТОЧНО!

Что они могут, против того, кто властвует над самим пространством⁈

«Северный Ход»!

Новосформированный ледяной осколок в моей руке телепортировался вперёд. Прямо за спину Мастеру смерти, прямо за все его восстановленные щиты. После чего он легко вонзился ему в спину, распространяя внутри тела Мастера бирюзовый туман… я впрыснул его в осколок заранее.

«Северный Ход»!

Внутренняя часть груди Мастера смерти отправилась на север. А он сам рухнул, не закончив свою технику.

Чистая работа! И всё это я провернул, уворачиваясь от назойливого Вершителя. А своей косой он размахивал будь здоров. Шустро. А потом резко ускорился, создавая вокруг себя «Ауру Умерщвления»… в которой, опять же, умирало всё.

Метр…

Два…

Три!

Она быстро росла! А этот Вершитель, тем временем, не прекращал на меня надвигаться!

Я отступал. В основном «Скачками». На юг. И готовил свой последний удар по нему…

«Северный Ход»! Земля под Вершителем исчезла. Это было сложно. Чертовски сложно рассчитать такое, так что я вырезал простраство там, куда Вершитель ещё не наступил. Но уже проваливался в яму…

Три метра. Такова глубина.

Но Вершитель не растерялся. Он сгруппировался в воздухе, приземлился на ноги, а затем… получил маленький кусочек льда, прямо в шею. Телепортированный туда же «Северным Ходом».

Горло Вершителя оказалось рассечено. Хлынула кровь. Ледяной осколок рванул дальше, погрузился в плоть и пошёл про до мозга. Благо что острый и усиленный магией.

Но… Вершитель не упал. Он смотрел на меня равнодушным взглядом. Хотя уже должен был умереть.

Ага… Вот это проблема.

— АНТИМУ МНЕ! — рявкнул я, перекрикивая шум боя.

Двое из агатовцев, с дробовиками, резко обернулись на меня. Они как раз прикрывали подход к лабиринту.

Я рванул к ним.

Вершитель выскочил из ямы и рванул за мной. Из его горла хлестала кровь. Но он практически не потерял в силе и скорости. Лишь чуть-чуть замедлился.

«Скачок»! «Скачок»!

«СКАЧОК»!!!

Я оказался у ближайшего агатовца, вырывая у него дробовик с антимовыми боеприпасами. Моя мана стала стремительно уходить в них.

Аура вершителя была уже близко…

ВЫСТРЕЛ!

Антимовые боеприпасы влетели в неё, всасывая ману стихии смерть.

ВЫСТРЕЛ!!!

Второй агатовец встал со мной бок о бок и сделал свой выстрел, в ту же сторону.

Вершитель поймал ещё два выстрела. Нашпигованный антимовыми боеприпасами, он рухнул на площадь. Техника, удерживающая его в живых, прекратила своё действие. А один из сильнейших магов, пожалуй, всей Империи, испустил дух.

Я тут же кинул дробовик агатовцу и отскочил подальше. Пусть маны было ещё в избытке, но я не буду спускать её на ерунду.

Но смерть Вершителя стала последней каплей для Сталиновых. Как только их командиры увидели гибель своего главного козыря, началось массовое отступление гвардейцев их клана. Тех, кто мог отступить. А тех, кто был в окружении или зажат между площадью и стеной — сдавались.

Потому что исход был очевиден. А сражаться насмерть — бессмысленный выбор. В данном случае здесь не было даже капли героизма.

— Господин, — ко мне подбежал один из людей Владислава, протянув мне артефакт связи.

Я взял его и приложил к уху.

— Император хочет тебе кое-что сказать.

Оп-па…

Через двадцать минут я поднялся на верхний этаж одного из офисных зданий «Москва-Града» — бизнес-комплекса в центре столицы.

Здание было заполнено императорскими гвардейцами и сотрудниками служб безопасности. Здесь же я встретил Владислава в компании его неизменных спутников — Борея и Пса. Владислав кивнул мне и поманил за собой. Я двинулся следом. Он бросил мне несколько фраз:

— Мой брат нездоров. Он очень хочет сказать тебе кое-что. А заодно сделать объявление на всю страну.

Объявление на всю страну?

Ха! Где он был, когда в центре столицы кипела битва?

Где он вообще пропадал последние дни, оставив Империю, по сути, без присмотра?

В просторном зале, куда мы зашли, защелкали вспышки фотокамер. Император сидел на троне в своём привычном облике взрослого крепкого мужчины. Однако всё говорило о том, что он переживает сильное недомогание. Он осунулся, по лицу прошли морщины. Руки выглядели слабыми, причём это же прослеживалось и по его энергетике. Она была гораздо слабее, чем я привык ощущать.

Он поднял на меня взгляд — пронзительный, внимательный, ничуть не слабый. Это не был взгляд больного человека. Но при этом в нём не было и привычного для Импрератора безумного азарта.

— Подойди, — сказал он.

Я спокойно подошёл, глядя ему прямо в глаза. Журналисты жадно снимали, вытирая пот. Сегодня у кого-то будет сенсация.

Чтоб её…

— Ты — герой, который спас столицу от переворота, — сказал император.

Герой? Где ж был ты сам, император? Если бы ты только показался, все заговорщики мигом сложили бы оружие. Это не я — герой. Это ты сделал всё, чтобы я им стал.

«Зачем?» — этот вопрос бился у меня в голове.

Что-то походило на спектакль. Император поднял руки и объявил:

— Народ империи неоднократно видел твои подвиги. И я, император Российской империи, желаю, чтобы ты получил самую великую награду из возможных.

Все в зале напряглись ещё сильнее. А Император продолжил:

— Ты возьмёшь в жёны мою дочь Аду, а также займёшь место моей правой руки при императорском дворе.

Послышались восхищённые и полные удивления возгласы журналистов.

Сенсация… да…

Даже гвардейцы пооткрывали рты, а Владислав вытаращился на меня, как на экзотического зверя. С каждым словом Его Величества реакция окружающих становилась всё более ошарашенной.

Самое паршивое, что и отказать здесь было равноценным плевку ему прямо в лицо. Прилюдно. Император очень хорошо подобрал момент, чтобы объявить о браке, когда отказ равен государственной измене.

Он заранее это задумал.

Сукин сын.

— А теперь все вон! — объявил император. — Я должен поговорить с наследником.

— Наследником? Наследником⁈ — воскликнул Владислав, но его тут же стали оттеснять императорские гвардейцы, как и всех журналистов, как и всех остальных, кто был в зале.

Как только они удалились, а двери закрылись на механические и магические замки, император снял маску, представ передо мной в своём молодом облике. И тяжело вздохнул.

— Ты мог заметить, граф, что я нездоров, — мрачным тоном произнёс он, глядя на