Читать книгу - "Самые громкие мистификации от Рамзеса до Трампа - Петер Келер"

Эрдоган. «Исламские мореплаватели открыли Америку еще в 1178 году, — сказал он на конференции лидеров ислама Латинской Америки в Стамбуле. — Сам Колумб упоминал мечеть на холме у побережья Кубы». Эрдоган ссылался на китайские тексты, согласно которым мусульмане плавали к Му-Лан-Пи. О том, что Му-Лан-Пи означает «Испания», ученый исламский проповедник решил умолчать.

Потемкинские деревни

Никому не дано знать, каким человек останется в памяти потомков. Ярчайший пример — Григорий Александрович Потемкин, русский государственный деятель и полководец. В 1776 году он стал генерал-губернатором южных земель на Черном море, полученных Российской империей двумя годами ранее по итогам русско-турецкой войны. Губернии назвали Новороссией. Потемкин заселил земли крестьянами, основал Одессу, Севастополь, Екатеринослав, создал Черноморский флот. Однако для потомков его имя — синоним обмана, пустой видимости, грубого заблуждения и предъявления фальшивых фактов. «Потемкинские деревни»! Говорят, когда в 1787 году царица прибыла с инспекционной проверкой, князь показал ей наспех построенные и заселенные случайным людом деревни, поддержав тем самым иллюзию успешной колонизационной политики.

Едва ли мудрую правительницу, какой была Екатерина II, так легко одурачить. Кроме того, в ее свите находились иностранные советники, например граф Луи-Филипп Сегюр, французский посланник, принц Шарль-Жозеф де Линь, состоявший на службе австрийского императора, и Иосиф II, австрийский император собственной персоной. В своих записях они не пишут о бутафорских деревнях, даже наоборот. Императора особенно впечатлили могучие крепостные сооружения, а французский дипломат Сегюр по-настоящему восхищался Потемкиным как «чудесным воплощением созидательной силы», ведь тому удалось «достичь очень многого, построить город, создать флот, заложить крепости и заселить земли таким количеством людей».

А вот в Санкт-Петербурге рассказывали совсем другое. Ходили слухи о бутафорских деревнях на недавно обретенном юге. Завистники и враги стремились дискредитировать фаворита и в то время любовника царицы. Стараниями Георга-Адольфа Вильгельма фон Гельбига подлые сплетни распространились по Германии через гамбургский журнал «Минерва», книги «Потемкин. Интересный вклад в правление Екатерины II» (1804), которую перевели на французский и английский языки, и «Русские избранники» (1809). Клевета упала на благодатную почву, и это, безусловно, связано с тем, что ведущие державы были не рады России как новому игроку на мировой арене. Как только представилась возможность очернить конкурента, они ею воспользовались.

Так что определение «потемкинские» совершенно неуместно рядом со словом «деревни». Но как же метко порой звучит это выражение! В 1981 году Гельмут Шмидт, тогда федеральный канцлер ФРГ, прибыл в ГДР с государственным визитом. В Гюстрове канцлер намеревался посетить музей Эрнста Барлаха. И мекленбургский городишко превратился в потемкинскую деревню — толпы улыбающихся людей, жизнь бьет ключом! Делегация из ФРГ очень впечатлилась. Но это было шоу: органы государственной безопасности использовали тысячи своих людей, чтобы разыграть процветание в городке.

Лондону и Парижу не нужно симулировать кипучую городскую жизнь. А вот сами эти города моделировать можно! В 1970-х годах в южнорусской степи появился бутафорский город. Летом он притворялся Парижем, осенью — Лондоном. Целью было одурачить заслуженных рабочих и крестьян путешествием за границу, на Запад. Правда, что ли? Нет. Историю этой потемкинской деревни выдумал Владимир Каминер в книге Die Reise nach Trulala («Путешествие в Тру-ля-ля»), опубликованной в 2004 году. Настоящие бутафорские города находились в другом месте и служили военным целям. Джанкшен-сити в калифорнийской пустыне Мохаве изображал восточный город. А Шнегерсбург близ Магдебурга напоминает город Центральной Европы. Какие же учения там проводит бундесвер?

Рай в Южных морях

Немногие плывут против течения — большинство приспосабливается. В общении с кем-либо человек ведет себя по-разному в зависимости от ситуации. Он подстраивает свою речь и действия под предполагаемые выводы оппонента. Для социологов, психологов, антропологов, этнологов и многих других исследователей это непреодолимое препятствие на пути к эмпирически верным выводам. Американский этнолог Маргарет Мид — ярчайший пример такого запутавшегося ученого.

С 1925 года она изучала культуру аборигенов Южного моря и изложила свои выводы в трудах Coming of Age in Samoa («Взросление на Самоа», 1928), Growing up in New Guinea («Детство и юность в Новой Гвинее»,1930) и Sex and Temperament in Three Primitive Societies («Мужание и сексуальность в примитивных обществах», 1935). Эти труды стали классикой этнологии, они создали романтический образ Южного моря — эдакого рая вседозволенности, сказочно прекрасной противоположности жестокой, враждебной цивилизации Запада. Тезис Мид, что дети развиваются лучше, если предоставлять им больше свободы и позволить просвещаться в сексуальных вопросах в непринужденной и игровой форме, стал сенсацией, впоследствии повлекшей за собой сексуальную революцию в США и Западной Европе в 1960–1970 годах. Затем тезис вылился в концепцию антиавторитарного воспитания.

Только вот Маргарет Мид соврала. Все ее россказни о детстве и юности, воспитании и половой жизни на островах в Южном море никак не соотносились с действительностью. Например, Самоа. Мид очень мало знала о местной культуре и не владела языком, поэтому жила в американской семье, не принимая участия в жизни аборигенов. Она не общалась с мужчинами, опрашивая исключительно девушек, которые не говорили правды о своем взрослении, а рассказывали то, что хотела услышать этнолог, разочарованная своей пуританской родиной.

Мид решила, что эти дети природы, воспитанные в любви и снисходительности, избежав тягот пубертатного возраста, потом не страдали неврозами и комплексами, следствиями которых становятся ревность, изнасилования и убийства. Девушки ни о чем таком не упоминали, они почувствовали, что американка не захочет про это слушать. Но, конечно, они знали о подобных драмах и преступлениях. Позднее исследователи выяснили, что не только родители, воспитывая детей, но и старшие братья и сестры не гнушались самыми жестокими наказаниями. Тяжкие душевные расстройства были здесь столь же распространены, сколь и в индустриальном обществе, а количество самоубийств, изнасилований и убийств — даже больше чем в США.

Романтический образ жизни на островах Южного моря, представленный Мид общественности, порожден ее мечтами. Это же относится и к другим ее выводам. Например, она утверждала, будто арапеши, папуасское племя из Новой Гвинеи, отличаются необычайной миролюбивостью. На самом деле арапеши воевали друг с другом и похищали женщин.

Заблуждения, жертвой которых стала Маргарет Мид, вполне объяснимы. Кровавая бойня Первой мировой войны сильно поколебала уверенность европейцев и американцев в том, что они находятся на переднем крае цивилизации. Столкнувшись с нравственным упадком, многие интеллектуалы не могли относиться к дикарям с прежним высокомерием. В поисках исконного, настоящего, невинного они обратились к неисследованным народам Африки, Амазонки, Южного моря. Они тянулись к «наивным» — и некоторые из них сами оказались наивными, как, например, Маргарет Мид.

Благие намерения оправдывают средства

Индейцы и