Читать книгу - "Страшные русские сказки - Русские сказки"

Обрадовался царь и говорит ему:

– Царевну за тебя отдам.

Вот батрак велел принести себе семь воловьих кож да наделать железных орехов, железные когти и железный молоток; взял он надел семь шкур воловьих да когти железные, в карман насыпал орехов и простых и железных, а в руки большой молоток взял и пошёл к царевне в горницу.

‎Вот летит к царевне змей; как увидал батрака, так и защёлкал зубами:

– Ты зачем сюда пришёл?

– За тем же, за чем и ты! – сказал батрак, а сам сидит да орешки пощёлкивает.

Змей видит, что силою ничего не возьмёшь, давай к нему подлезать; попросил у него орешков, а тот и дал ему железных. Змей грыз-грыз и плюнул:

– Нехороши, брат, твои орешки! Давай-ка лучше в карты играть.

– Давай, пожалуй; да как же будем играть?

И поладили они на том: кто проиграет, тому зубочистку дать. Стали играть; проиграл змей. Батрак вынул молоток да как даст ему зубочистку, тот ажно[56] насилу опомнился.

– Давай, – говорит змей, – играть на кожу: кто проиграет, с того кожу долой.

Проиграл батрак; змей снял с него одну воловью кожу.

– Давай ещё!

Проиграл змей; как вцепился ему батрак железными когтями в кожу – так всю и снял! Змей тут же издох.

‎Узнал про то царь да на радости и женил батрака на царевне. Вот царевне и скучно жить с таким мужиком; велела его отвести в лес, да там и убить. Слуги подхватили его, отвели в лес, да пожалели, не убили. Ходит батрак по́ лесу, плачет. Навстречу ему идут три человека, сами спорят. Только поравнялись с ним, так и кинулись к нему с мольбою:

– Скажи, добрый человек, вот мы нашли сапоги-самоходы, ковёр-самолёт да скатерть-самобранку; как нам поделить?

– А вот как: кто прежде всех влезет на дуб – тому всё и отдать!

Те сдуру и согласились, бросились на дерево; только что на дуб влезли, батрак надел сапоги-самоходы, сел на ковёр-самолёт, взял с собой скатерть-самобранку, да и говорит:

– Будь я подле царского города!

Там и очутился. Разбил шатёр, велел скатерти-самобранке приготовить обед и позвал к себе в гости царя с царевною; они его и не признали. Приходят к нему царь с царевною; он зачал их потчевать, потчевал-потчевал и стал показывать царевне ковёр-самолёт, а сам потихоньку взял скатерть-самобранку да толкнул царевну на ковер и велел ему снести себя в тёмный лес. В лесу сказал батрак царевне, кто он таков; она начала его ласкать да умасливать – ну и умаслила! Как только он заснул, царевна схватила скатерть-самобранку, села на ковёр-самолёт, да и была такова!

‎Проснулся батрак, видит, что нет ни царевны, ни ковра-самолета, ни скатерти-самобранки; остались одни сапоги-самоходы. Бродил, бродил по́ лесу; захотелось ему есть, видит он, что стоят две яблони, взял сорвал с одной яблоко и стал есть. Съел яблоко – вырос на голове рог, съел другое – вырос другой рог! Он попробовал с другой яблони: съел яблоко – в ту ж минуту пропали рога, сам молодцом да красавцем стал! Набрал в карман и тех и других яблок и пошёл в царский город. Ходит батрак мимо дворца; увидал девку-чернавку, царевнину прислужницу, дурную-предурную:

– Не хочешь ли, голубушка, яблочка?

Та взяла у него яблочко, съела и сделалась такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Приходит девка-чернавка к царевне, та так и ахнула.

– Купи, – говорит, – непременно купи мне таких яблок.

Чернавка пошла и купила; съела царевна, а у ней рога выросли. На другой день приходит батрак к царевне и сказывает, что он может сделать её опять красавицей. Та зачала его просить. Он велел ей идти в баню; там раздел её донага да так железными прутьями отпотчевал, что надолго не забудет! После сказал, что он её законный муж; царевна спокаялась, возвратила ему и ковёр-самолёт и скатерть-самобранку; а батрак дал ей хороших яблок. И стали они жить да поживать да добра наживать.

Морока

1.

Жил-был старик да старуха. Пришёл бурлак и просится ночевать. Старик пустил:

– Пожалуй, ночуй, только с таким уговором, чтобы всю ночь сказки сказывал.

– Изволь, буду сказывать.

Ну, вот хорошо; полез старик с бурлаком на полати, а старуха сидит на печи – лён прядёт. Бурлак и думает про себя: «Дай-ка, разве подшутить над ним!» – и оборотил себя волком, а старика медведем.

– Побежим, – говорит, – отсюда, – и побежали в чистое поле.

Увидал волк старикову кобылу и говорит:

– Давай съедим кобылу!

– Нет, ведь это моя кобыла!

– Ну да ведь голод не тётка!

Съели они кобылу и опять побежали; увидали старуху, старикову-то жену, – волк опять и говорит:

– Давай съедим старуху!

– Ой, да ведь это моя старуха, – отвечает медведь.

– Какая твоя!

Съели и старуху. Так-то медведь с волком лето целое пробегали; настаёт зима.

– Давай, – говорит волк, – засядем в берлогу; ты полезай дальше, а я наперёд сяду. Коли найдут нас охотники, так меня первого застрелят; а ты смотри, как меня убьют, начнут кожу сдирать, – ты выбеги, да через кожу-то переметнись, и обернёшься опять человеком.

Вот лежат они в берлоге; набрели на них охотники, сейчас застрелили волка и начали снимать с него кожу. В то самое время медведь как выскочит, да кувырк через волчью шкуру – и полетел старик с полатей вниз головою.

– Ой, ой! – заревел он. – Всю спину отбил!

Старуха кричит:

– Что ты, чёрна немочь! Почто пал? Кажись, пьян не был.

– Да вот почто, – и начал рассказывать: – Ты ведь ничего не знаешь, а мы с бурлаком зверьём были: он – волком, я – медведем; целое лето да зиму пробегали, и кобылу нашу съели, и тебя, старую, съели!

Старуха принялась хохотать, просто удержу нету: «Ай да бурлак! Славно подшутил!»

2.

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь Агей. У этого царя были корабли, ездили воевать в другие страны, и напал на них нечаянно-негаданно сильный неприятель. На одном корабле был на ту пору Иван-бурлак; видит беду неминучую, ухватился за мачту и повёл корабль под воду, отплыл от неприятеля с версту и вынырнул наверх. Доложили про то дело царю, и царь отпустил его на волю. Ходит бурлак по всему царству; только про Иванушку слава хороша, а в кармане нет ни гроша! Да уж что говорить про деньги, коли не было у него ни кола, ни двора, принуждён был искать себе квартиру, где бы от тёмной ночи укрыться, от дождя схорониться.