Читать книгу - "Вы еще живы, Такаяма-сан?! - Дмитрий Дубов"

Мой собеседник, видимо, понял, что я не примчусь к нему на помощь прямо сейчас. Меня даже самого удивило то, что я хотел взять и сорваться на выручку. Бусида тяжело вздохнул и отключился.

Перед моим внутренним взором рисовалась такая ситуация: машина остановилась, моя бывшая туда села и всё, а юноша испугался. Возможно, водитель на него как-то не так посмотрел, потому что воспринял как преследователя девушки. Могло такое быть? Вполне! Но вот чтобы вызвать подобный приступ паранойи. С другой стороны, очень много людей страдают повышенной чувствительностью. Особенно, если употребляют всяческие запрещённые препараты. В конце концов, ничего конкретного о данном пареньке я не знал. Может, он не в себе?

Но сейчас мне волновало совсем другое.

Я выскочил в коридор и сразу же двинулся к начальнику нашей охраны.

Поклонившись, я сразу же перешёл к сути дела.

— Нам нужно срочно взять обоих пациентов: и Нисиду Изао, и Гэндзу Ясуо — и перевезти их отсюда куда-то в другое место, — и тут я понял, что, как и в случае с предыдущим своим собеседником, я не знаю, куда нам двинуть.

Разве что…

— Куда? — спросил меня тот, не выражая совершенно никаких эмоций, как образцовый японец.

— Сначала в машины, — ответил я очевидное, а затем разберёмся. — Только срочно.

Действия полицейского были чёткими, быстрыми, но лишёнными суеты. Он отдал короткие приказы по рации, и вот уже двери обеих палат отворились, и каталки с пациентами выехали в коридор?

— Куда вы⁈ — выскочила вслед за Нисидой медсестра? — Его сейчас нельзя перевозить!

— Приказ, — веско возразил ей начальник охраны, мягко отстранив рукой.

Я понял, что Кэйташи сказал, что они должны подчиняться мне беспрекословно.

До дверей больницы мы доехали беспрепятственно. Но тут перед нами встал тот самый доктор, что принимал меня.

— Что вы задумали? — произнёс он без улыбки, но по-прежнему мягко, и я подумал, что ему просто свойственна подобная манера общения, и он не может быть резким. — Эти люди должны находится тут.

У меня не было времени спорить или в чём-то убеждать врача. Я понимал, что, по его мнению, мы находились в его владениях и должны были подчиняться тем законам, которые тут установлены. Но мои причины были куда как весомее.

— Омори-сан, — припомнил я его фамилию. — Эти двое являются важными свидетелями по резонансному делу, — я глянул на каталки, и, если Нисида по-прежнему был без сознания, то Гэндзу скалился одной стороной рта, словно злорадствуя. — Они могут дать показания против высокопоставленных чинов Саппоро. Но те буквально в ближайшее время попытаются их вывезти отсюда.

— Но вы собираетесь делать тоже самое! — видимо, до конца не вникнув в ситуацию, проговорил врач. — Может, это вам выгодно.

— Уйдите с дороги, — попросил я, понимая, что нам надо спешить.

— В таком случае, я еду с вами, потому что Нисида-сан необходим присмотр врача. Да и Гендзу-сан не помешает.

Последний, кстати, перестал ухмыляться, поняв, судя по всему, что я его всё равно не отдам Араи Хэчиро. А доктор… Я быстро, как мог, просканировал его сознание и не увидел никаких угроз. Он действительно хотел только одного — наблюдать за пациентами.

— Хорошо, — ответил я, дав знак начальнику охраны везти каталки дальше. — Идёмте.

— Мне только надо взять кое-что… — начал было он.

— Нет времени, — ответил я. — Уходим!

Он только всплеснул руками, но, видя мою решимость, спорить не стал. Было понятно, что я не стану его ждать.

Мы погрузились в три автомобиля, один из которых был микроавтобусом. Туда погрузили Нисиду, а Гэндзу посадили в обычный автомобиль на заднее сидение. Омори нашлось место только рядом со мной. И едва мы отъехали, как к на улицу завернули несколько машин. Издалека было сложно сказать, что это за аппараты, но мне показалось, что они очень похожи на чёрные микроавтобусы, о которых говорил Мичи. Но, конечно, я мог ошибаться.

К счастью, они нас не заметили, поэтому никакой погони не было. Но совсем скоро у врача зазвонил телефон. Несколько секунд в него в панике что-то кричала одна из медсестёр, а Омори всё сильнее бледнел. Затем связь оборвалась.

— Я абсолютно не понимаю, что происходит, — проговорил он, глядя на меня. — Вы — полицейские, и там — полицейские. Почему вы друг против друга?

Мне осталось только тяжело вздохнуть. Что я мог ответить на это? Так бывает, когда достаточно высокий чин начинает преследовать собственные интересы. Однако в Японии, как я понял, это никогда не становилось достоянием общественности. Исключением был разве что недавний случай с генсеком правительства Японии, который попался на взятках. Но в остальных случаях всегда пытались прикрыться другими обстоятельствами, пытаясь создать в общественном сознании образ страны с искоренённой коррупцией.

— Куда? — повторил начальник охраны, заставив меня задуматься ещё больше.

Надо бы последовать собственному совету, данному Бусиде Мичи, только что-то меня смущало. Не хотел я ехать на побережье. Да и болтаться по городу — было довольно рискованным занятием, так как три машины вместе могли привлечь ненужное внимание.

— А давайте к вам в гараж, — предложил я, вспомнив, что он находится за выгоревшим зданием участка, в многоэтажном подземном помещении. — Там нас вряд ли искать будут.

Врач всё это время пытался дозвониться до кого-то из персонала. Затем набрал приёмный зал, и услышал резкий голос, явно не принадлежащий его знакомым.

Я выхватил телефон у него из рук, нажал отбой, затем выключил аппарат, вытащил из него сим-карту и выкинул за окно.

— Телефон тоже нужно выкинуть, — хмуро произнёс полицейский. — И у этих, которых спасаем, тоже.

Я с сожалением посмотрел на свой телефон. Наверняка, его данные тоже уже не являлись тайной для тех, кто хотел нас достать. И в этот момент аппарат зазвонил.

* * *

Токио, район Сибуя. Несколькими часами ранее.

— Мама, мама, а зачем тут памятник собаке? — тщательно выговаривая слова проговорил шестилетний мальчуган, тыча детским пальчиком в бронзовый памятник Хатико. — Она спасла кого-нибудь?

— Нет, родной, — улыбнулась его мама Вакаиро Миво, а затем, подумав, добавила: — Хотя в каком-то смысле спасла. Она очень много людей спасла от жестокосердия.

— А что такое же-сто-ко-сер-ди-е? — с трудом, но упорно спросил малыш. — Это кто?

— Это значит, что