Читать книгу - "Масоны и революция - Арон Яковлевич Аврех"

имен, помимо упомянутого Казначеева, следует запомнить еще москвича Н. Н. Баженова, поскольку он потом стал действительно одним из известных русских масонов. Больше всех «изъявили желание» москвичи – таковых оказалось 27 человек. И это естественно, поскольку инициатива о создании масонской организации шла из Москвы. На втором месте был Петербург – 9 человек. Симферополь и Екатеринослав дали по два человека. Остальные 17 городов, география которых оказалась достаточно пестрой, – по одному (Саратов, Рыбинск, Харьков, Воронеж, Кронштадт, Бельцы, Бессарабской губ., Царицын, Торжок, почт. ст. Орехово Костромской губ., Тамбов, Воронеж, Красноводск, Великие Луки, Одесса, Кромы, Орехово-Зуево, Барановичи)[129].

Мы так подробно изложили все эти письма потому, что, на наш взгляд, они дают возможность сделать кое-какие предварительные выводы.

Прежде всего следует отметить, что к началу 1906 г. Россия по части масонства была абсолютно незаселенной страной. Русских масонских лож на территории России (исключая Польшу и Финляндию) не было ни одной[130]. Один из первых русских масонов Баженов стал таковым лишь в конце 1906 г. Из всех приславших письма только один оказался масоном, но членом не русской, а французской ложи. Во-вторых, ничтожное количество лиц, откликнувшихся на призыв стать масонами, свидетельствует о том, что почвы для сколько-нибудь значительного распространения масонства в стране не было. В-третьих, все изъявившие желание стать масонами, за одним-двумя исключениями, были рядовыми российскими обывателями, имевшими самое смутное представление о существе масонства и усматривавшими в нем исключительно нравственные начала. Ни один автор письма не связывал масонство с политикой. Наоборот, одно письмо прямо, а другие косвенно отвергали политику в масонстве. Наконец, инициатор (или инициаторы) масонского предприятия, давший объявление в газетах, оказался таким же несведущим в масонстве человеком, как и большинство его корреспондентов. Это достаточно убедительно показал автор письма из Нижнего Новгорода, не говоря уже о том, что в объявлении говорится о русском масонстве XVI в., которого не было и не могло быть. Масонство, как известно, впервые появилось в Англии лишь в начале XVIII в.

Тем не менее объявление 8 января вызвало сильнейшую тревогу не только в департаменте полиции, но и на самом верху. Директор департамента за собственноручной подписью послал подробный отчет министру внутренних дел П. Н. Дурново. Последний наложил резолюцию, в которой указывалось, что это дело «интересует государя императора». В связи с этим была составлена «специальная всеподданнейшая записка по поводу возрождения в России общества масонов», копию которой министр внутренних дел послал председателю Совета Министров С. Ю. Витте. Было предписано установить лиц, рассылавших приглашение о вступлении в масонское общество, а также расшифровать инициалы, которыми было подписано письмо из Нижнего Новгорода. Но ни то, ни другое сделать не удалось[131]. Нет надобности объяснять, что затея авторов объявления от 8 января 1906 г. осталась нереализованной.

Глава 6

Жандармский подполковник ищет масонов

Следующий масонский переполох произошел в департаменте полиции почти три года спустя – в ноябре 1908 г. Поводом к нему послужила статья в газете «Русское слово» от 8 ноября 1908 г., автором которой был уже известный нам Е. И. Кедрин. В этой статье он открыто признавал себя масоном и сожалел, что минувшая революция была совершена не масонами. В связи с этим у департамента полиции возникла, так сказать, своя внутренняя проблема. Дело в том, что исходной позицией в оценке любого масонского течения не только у полицейского ведомства, но также и у правительства и верхов была идея о том, что масоны, во-первых, всегда и везде соблюдают строжайшую тайну и конспирацию, а во-вторых, одна из их конечных целей – ниспровержение монархических режимов. Здесь же не рядовой обыватель, а видный кадет (что тоже было злом, правда меньшим, чем масонство), недавний депутат I Думы совершенно открыто, на всю страну, объявил, что является масоном, и выразил уверенность, что при масонском руководстве революция 1905–1907 гг. носила бы «культурный», т. е. либерально-монархический, характер. Решено было такую не укладывающуюся в схему неожиданность осмыслить собственными силами. Поручено это было сделать жандармскому подполковнику Г. Г. Мецу, тому самому офицеру, который специально и исключительно ведал в департаменте полиции масонами и масонством. Именно его фамилию запамятовал Белецкий.

Справедливости ради следует сказать, что Мец заслужил свое назначение. Раньше он, исключительно в силу собственной антимасонской одержимости, исходя, так сказать, из идейных побуждений, занялся изучением масонства. Так как в России масонов, к его несчастью, не было, ему пришлось заняться изучением зарубежного масонства, и, конечно, не практически, а по литературе. В докладной записке от 8 октября 1908 г. на имя директора департамента полиции он счел нужным обратить на этот факт внимание своего высокого начальства. «Интересуясь вопросом о масонстве в смысле связи его с революционным движением, – писал он, – я в течение последних пяти лет выписывал из-за границы и прочитывал литературу, разоблачающую их тайную, весьма искусно прикрытую деятельность, направленную к разрушению государственного строя во всех странах мира».

Из этого отрывка с полной очевидностью следует, что перед нами типичный маньяк, помешавшийся на масонстве. Но, как увидим далее, он был в этом отношении совсем не одинок. «Литература эта, – продолжал он, – к сожалению, совершенно запрещена в России, и, чтобы получать ее, мне приходилось каждый раз подавать прошение в цензурный комитет с обязательством не давать эти книги никому для прочтения. Подобное положение привело к тому, что не только публика, но даже и власти, под влиянием газетных статей, сочувственно отзывающихся об этом тайном Всемирном сообществе, имеют о нем совершенно превратное представление. За этот период масонство было мною изучено по следующим источникам». Этих «следующих источников» оказалось всего-навсего 12 названий, преимущественно на французском языке. Для пяти лет изучения явно не густо. «Ввиду несомненного натиска, которому уже подвергается Россия со стороны масонства с установлением конституционного строя и стремления этого тайного общества к легализации, для чего достаточно проведения в Думе закона о свободе собраний и союзов, – бил тревогу жандармский подполковник, – я взял на себя труд составить записку о масонстве, которую и представляю на благоусмотрение Вашего превосходительства. Записку о масонстве в России предполагаю составить по получении необходимых документальных данных относительно запрещения масонства в России»[132].

С этой запиской, как и с другими того же автора, нам еще придется иметь дело. Эту же мы привели только для того, чтобы читатель получил достаточно полное представление о том, кто, как и на каком уровне готовил для полицейского начальства материалы о масонах, которые потом докладывались правительству и царю. Записка по поводу статьи Кедрина это представление развивает и углубляет.

Начинает ее