Читать книгу - "Краматорские тетради - Александр Артурович Сурнин"

явно не хотелось быть символом. Но так сложилось. К нему постоянно подходили какие-нибудь юные девицы с просьбой сфотографироваться с ними, к нему постоянно обращались доморощенные юродивые с просьбой отвезти их в Славянск, где они якобы должны выйти на помост пред лицом изумлённой публики и «всё сказать», да и вообще, с каким только бредом к нему не обращались все, кому не лень! Уверен, что ему больше всего хотелось послать их куда подальше и заниматься своими непосредственными обязанностями, обязанностями ополченца и командира взвода, но noblesse oblige – он был вынужден фотографироваться с девицами, был вынужден выслушивать завиральные идеи местных мессий и юродивых, пытаясь сохранить при этом более-менее приличное выражение лица. Ох, нелёгкая это работа…

С того времени украинские военные на аэродроме не знали покоя. До самого конца блокады в районе аэродрома не стихали перестрелки. Даже в самые тяжёлые дни, когда на город летели снаряды, когда гибли люди, когда город оставался без воды и света, в районе аэродрома проводились вылазки, и стреляли там отнюдь не из водяных пистолетов.

Каждый божий день люди выходили из домов кто на работу, кто в магазин, кто ещё куда, и почти каждое утро все разговоры начинались с одной и той же новости: со стороны аэродрома опять всю ночь была слышна перестрелка.

Предприятия в районе краматорского аэродрома приостановили работу[109]

Сегодня возле аэродрома снова неспокойно

Утром 28 апреля со стороны военного и гражданского аэродромов снова слышны выстрелы и взрывы.

Дмитрий Подушкин, начальник гражданского аэропорта, сообщил на своей страничке в «Фейсбуке», что «кто-то стрелял со стороны соседнего садового товарищества с целью вызвать ответный огонь в гражданских. На вышке в окнах дырки».

По причине напряженной ситуации завод «Донмет», расположенный вблизи аэродрома, временно приостановил работу. Сотрудники покинули рабочие места.

По словам директора Владимира Сергиенко, предприятие возобновит работу сразу после того, как обстановка вокруг «Донмета» стабилизируется и будет полная уверенность в безопасности работников.

Именно в те дни по городу прокатился слух о том, что хозяин аэропорта предъявил украинским войскам огромный счёт за пользование его частной собственностью и запретил до оплаты проводить на территории аэропорта любые телодвижения. По этому поводу весь Краматорск дружно смеялся и вспоминал старый анекдот о дневнике командира партизанской бригады. В дневнике описывалось, как партизаны, ведя бои с превосходящими силами карателей, заняли избушку лесника и несколько дней держали там круговую оборону. Заканчивалась эта эпопея записью: «Пришёл лесник, разъярённый и злой, и выгнал всех из избушки».

А вообще новости, больше похожие на боевые сводки, настолько прочно вошли в обиход жителей города, что уже было трудно представить, что когда-то здесь не стреляли, что когда-то и здесь было мирное время. Казалось, что это было так давно… Само время очень быстро разделилось на военное и довоенное. И довоенное время вспоминалось как нечто далёкое и почти невозможное.

* * *

А что же столица? О ней бы пора!

В Донецке жизнь бурлила не меньше, чем у нас. Баррикады возле обладминистрации не пустовали, и люди готовы были стоять насмерть. Естественно, они с надеждой смотрели на Славянск и Краматорск, понимая, что они стоят единственной преградой между карателями и Донецком. Но и сами были готовы ко всему. В те дни газета «МК – Донбасс» опубликовала несколько интересных зарисовок из жизни Донецка, и их в этом исследовании нельзя обойти стороной.

Сидели два товарища в ОГА… Один день из жизни захватчиков Донецкой облгосадминистрации[110]

«Вы думаете, мне нравится здесь быть? Я работу потерял, я шахтёр. Была бы работа, я бы здесь не стоял. Вот мы здесь, а я даже не знаю – пшеницу посеяли в этом году?» – говорит мне мужчина в маске на баррикадах Донецкой облгосадминистрации. Усталый и невыспавшийся, он стоит у костра на Октябрьской площади и беспокоится о посевной.

Активисты встречают надцатое утро под стенами Донецкой облгосадминистрации. Людей пока мало, оживлённое скопление – только у палатки в стороне от Октябрьской площади: здесь разливают чай и раздают по кусочку пасхального кулича. Утренний уют создаёт монотонный голос из динамиков (активисты подключили телевизор и слушают новости с российского канала). Четверо парней буцают друг другу мяч, стараясь не закинуть его на потрёпанную клумбу. Мужчины кучкуются и дымят сигаретами. Пахнет костром, под ногами шуршат камешки (некогда земля была устлана плиткой). Раньше утро здесь встречали как очередную победу: выстояли, нас не атаковали! Сегодня же торжественная вахта у баррикад во славу «Донецкой Народной Республики» сменилась затянувшимися буднями в полевых условиях.

Без бумажки ты букашка

«Теперь на выход! На выход!» – машет рукой постовой на входе в облгосадминистрацию. Сторонюсь в узком проходе, пропуская вереницу активистов. Такие же «регулировщики», они же и охранники, есть на каждом входе в баррикады. Любой вход тщательно контролируется молодыми людьми в масках и балаклавах. И чем глубже в ОГА я пробираюсь, тем тщательней меня досматривают. Первый внимательный осмотр производят постовые на входе в баррикаду перед входом в здание. Здесь в уголке уже стоят первые партии коктейлей Молотова, которые настоятельно не рекомендуют снимать на камеру. Безликий охранник с палкой в руках требует пропуск. Раньше хватало редакционного удостоверения, а в последнюю неделю начали требовать специальный пропуск. Пресс-секретарь Донецкой народной республики дала мне такой: маленький листок с печатью «ДНР» и надписью от руки «Пресса». С этой бумажкой я свободно прошла и в само здание.

Подождав своей очереди войти, пробираюсь по «тропинке» среди сваленных в кучу столов, стульев и прочей мебели. По ходу дважды останавливают и заглядывают в сумку. Видя, что я журналист, кивают – мол, проходи, мы тут общительные. Пройдя три «блокпоста», я зашла, наконец, в захваченную Донецкую обладминистрацию.

«Дары волхвов»: одежда, таблетки и огурцы

В нос ударил запах пота, столовской еды и ещё чего-то неприветливо-противного. По левую руку – медпункт и точка сбора тёплой одежды. Гора кофт, свитеров, брюк и прочих вещей доходит мне почти до пояса. «Неужели вам тут нужно столько одежды?» – обращаюсь к мужчине, сидящему тут же за столом. «Конечно! – отвечает он, затягиваясь сигаретой. – По ночам здесь холодно, нужно утепляться. Плюс мы же тут всё время, а переодеваться-то надо. Или, например, за колючую проволоку кто-то зацепился и одежду порвал – тоже поменять надо». «А что, помыться здесь негде?» – спрашиваю я, помня об уютной ванной комнате в кабинете замначальника облсовета. «Раньше можно было, а сейчас там что-то сломалось», – с сожалением говорит мужчина. «И вот столько вам неравнодушные граждане принесли?» – продолжаю удивляться.