Читать книгу - "Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция - Виктор Михайлович Холодковский"

революции, до мая 1918 г., скрывался в Петрограде. Финские красногвардейцы Петрограда знали, что Энкель в городе, разыскивали его, но не нашли, а он жил напротив Таврического дворца у своих знакомых и поддерживал тайную связь с белой Финляндией, шведским посланником, русской контрреволюционной организацией и представителями буржуазной Эстонии.

Наступление немцев перед заключением Брестского мира окрылило контрреволюционеров, и белофинская организация уже выработала план действий на случай падения Петрограда. Эти расчеты не сбылись, но, когда в апреле в Россию стали прибывать финские революционные эмигранты, организация поставила вопрос о тайных репрессиях против них. Энкель, по его собственным словам, будто бы предостерег ее от этого. Ей предназначалась роль поважнее — стать пятой колонной в случае похода Маннергейма на Петроград. Насколько надежно работала связь между этой организацией и белой Финляндией, видно из следующего. Когда Маннергейма информировали о существовании в Петрограде этой организации, готовой к действию, он, желая проверить достоверность сообщения, попросил доставить ему ящик особых сигар, которые могли быть только в одном известном ему магазине на Невском проспекте. На десятый день сигары были доставлены. Вскоре он попросил еще пару ящиков таких сигар — и получил их через три дня. Письмо от Свинхувуда Энкелю было доставлено за три дня.

Мирные переговоры, которые Советская Россия вела в Брест-Литовске с Германией, в течение небольшого времени несколько удерживали Германию от предоставления помощи белофиннам. Германское правительство не решалось выполнить просьбу белофиннов об отправке финского егерского батальона в Финляндию, опасаясь, что это будет истолковано русской стороной как недружественный акт и помешает успеху переговоров. Несмотря на то, что Людендорф, как сообщалось в телеграмме находившегося при нем легационного советника Лерснера в министерство иностранных дел 25 января 1918 г., считал, что ни отправка егерского батальона в Финляндию, ни отправка туда оружия для белофиннов не противоречат перемирию с Россией, статс-секретарь по иностранным делам Кюльман в своей телеграмме из Брест-Литовска от 31 января все-таки рекомендовал отложить отправку оружия в Финляндию, «если мы не хотим попасть в ложное положение перед русскими». Правда, 2 февраля Кюльман через Лерснера сообщил Людендорфу, что он снимает свои возражения, если отправка оружия в Финляндию будет организована как чисто частное предприятие и будет по возможности засекречена.

Но когда Троцкий отказался подписать предложенные Германией условия мира, принятие которых было единственным средством получить мирную передышку, то это имело тяжелые последствия не только для революционной России, но и для революционной Финляндии. Впоследствии О. В. Куусинен указывал,что «театральное» поведение Троцкого во время первых переговоров в Брест-Литовске в январе — феврале 1918 г. содействовало в конечном счете поражению финляндской революции. «Тогдашние условия мира, выдвинутые германским правительством, — писал О. В. Куусинен, — были более благоприятны не только для Советской России, но и для финляндского рабочего правительства, чем мир, продиктованный позже... Если бы тогда был подписан мир между Советской Россией и Германией, то германское правительство, по всей вероятности, не направило бы войска в Финляндию. Это видно из опубликованных после войны воспоминаний некоторых немецких военных деятелей». Но Троцкий отверг германские условия мира. «Прошел драгоценный месяц без мира, а за этот месяц немцы взяли у Советской России Ревель и другие города. А у нас в Финляндии в тылу высадились германские оккупационные войска». Офицер политического отдела германского генерального штаба капитан Гюльзен также признавал, что перерыв переговоров между Советской Россией и центральными державами был выгоден для белой Финляндии. Ельт также считал, что разрыв переговоров в Брест-Литовске имел для белофиннов «решающее значение», так как германское командование получило свободу рук и смогло помогать белой Финляндии.

«Мы сделали, что могли, помогли революции в Финляндии, а теперь не можем», — говорил Ленин на заседании ЦК РСДРП (б) 18 февраля при обсуждении вопроса о принятии германских условий мира. Ленин предлагал ради спасения революции подписать любые условия, если даже они будут включать требование о выводе войск из Финляндии и о невмешательстве в дела Украины, Финляндии, Лифляндии и Эстляндии.

3 марта советская делегация подписала мирный договор с Германией, в ст. VI которого, между прочим, говорилось: «Финляндия и Аландские острова также будут немедленно очищены от русских войск и русской Красной гвардии, а финские порты — от русского флота и русских военно-морских сил... Россия прекращает всякую агитацию или пропаганду против правительства или общественных учреждений Финляндии».

Во исполнение договора Советское правительство вывело войска из Финляндии; правда, это было бы сделано все равно, если бы даже и не оговаривалось в договоре, ибо войска и были оставлены в Финляндии только до заключения мира с Германией.5 марта начальник штаба 42-го армейского корпуса телеграфировал начальнику штаба Северного фронта, что «части корпуса заканчивают демобилизацию, причем некоторые части фактически уже расформированы, остальные расформировываются и почти расформированы. Штабы частей корпуса также приступили к демобилизации. Полное расформирование управления корпуса намечается к середине марта». 7 марта ликвидационная комиссия постановила окончательно ликвидировать 42-й корпус, «большая часть войсковых частей, управлений и учреждений которого фактически уже почти не имеет солдат».

Факт вывода русских войск из Финляндии не отрицала и буржуазная пресса. Так, «Фоосише цейтунг» писала 5 марта, что в Петроград ежедневно прибывает много поездов из Финляндии с войсками и что «русское влияние в Финляндии прекратилось совершенно». Эвакуация войск была закончена к середине марта, за исключением небольшой охраны у складов и небольшого числа матросов на кораблях. Корабли не могли уйти из Финляндии, так как море было сковано льдом. Позже, когда в Финляндию начали прибывать немецкие войска, русские корабли, несмотря на труднейшие ледовые условия, совершив героический ледовый поход, прибыли из Финляндии в Кронштадт.

Но даже и после принятия тяжелейших условий мира, продиктованных империалистической Германией, Советская Россия не прекратила помощи революционной Финляндии. Мирная передышка давала для этого больше возможностей. «Сколько нам дали дней передышки, — мы не знаем, но она дана, — говорил Ленин на VII съезде партии. — Надо скорее демобилизовать армию, потому что это больной орган, а пока мы будем помогать финляндской революции». «Если бы следовали правильной стратегии, мы имели бы месяц передышки, а так как вы, — говорил Ленин, обращаясь к виновникам неподписания первоначальных предложений Германии, — последовали стратегии неправильной, мы имеем только пять дней передышки...». «За эти пять дней мы помогли нашим финским товарищам, — я не скажу, сколько, они это сами знают».

Военная помощь революционной Финляндии продолжалась в виде удовлетворения ее просьб о предоставлении оружия. «В договоре приказано вывести из Финляндии наши войска, войска заведомо негодные, — говорил Ленин в своем докладе на VII съезде