Читать книгу - "Философия достоинства, свободы и прав человека - Александр Геннадьевич Мучник"

«Всё потерять — и вновь начать с мечты…» в прошлом один из таких заключённых, а впоследствии известный советский золотопромышленник Вадим Иванович Туманов: «Много шуток в свой адрес вызывали украинцы. Их было одинаково много как среди заключенных, так и среди лагерного начальства, охраны, надзирателей… На Колыме сидело очень много украинцев, которые во время войны на оккупированной немцами территории были старостами, комендантами. Получив после войны по 25 лет за измену Родине, они сидели в колымских лагерях и, естественно, многие возмущались, почему их посадили. Заключенные часто посмеивались над ними, произнося с украинским акцентом: «Ну за шо ж мэнэ двадцать пьять рокив далы? Я ж тильки в душегубце дверцы загепывал». Особо подтрунивали над западными украинцами: будто бы они спрашивали, когда их призывали в армию: «Пулемет свий брать, чи державний дадуть?» — потому что у всех было оружие, и уж кто не любил Советскую власть по-настоящему, то это «западенцы». Думается, что это лишь ещё одно, но весьма яркое подтверждение того прискорбного факта, что преимущественно украинцы в равной степени с полной отдачей своих сил обслуживали концентрационные лагеря, как нацистской Германии, так и большевистского СССР, что, впрочем, не помешало большевистскому руководству в лице Н.С. Хрущёва 17 сентября 1955 года издать Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», в результате которого выпущенные на свободу коллаборационисты-прислужники гитлеровской Германии стали одной из самых надёжных опор советской власти на территории УССР. Полагаю, что именно на носителях предательства и продержалась столько десятилетий бездушная большевистская империя.

Продолжая эту тему о подлинном отношении украинцев к правам человека в советской империи в одной из своих публикаций поведал писатель В.А. Коротич, подчеркнув, что «если в России был некий выбор и полоса диссидентства простиралась между националистом Солженицыным и космополитом Сахаровым, то на Украине был один только полюс, националистический. А я, украинский писатель, никогда не был националистом, соглашаясь с философом Владимиром Соловьевым, что национализм развращает народ так же, как эгоизм — отдельного человека». На весьма специфическое участие украинцев в правозащитном движении в СССР обращал внимание и известный советский диссидент В.Д. Малинкович. В частности, он писал, что, «за редким исключением украинские диссиденты правозащитниками не были. Когда на годовщину Хельсинской группы нам вручали ордена, они сами признались, что использовали ее лишь как форму борьбы за независимость». («2000». - N 30–31, 18.07.2008 г.).

«Независимость», однако, как стало очевидным со временем, понималась ими исключительно, как право с помощью административного ресурса (методов государственного принуждения) навязывать свою волю, традиции, стереотипы поведения и язык представителям других народов, исконно проживавших на той территории, которая после дезинтеграции СССР осталась под юрисдикцией Украины. Иными словами, независимость по-украински свелась к нарушению прав человека независимо от какого-либо иного центра государственной власти, в данном случае СССР. При этом в борьбе за подобную «независимость» не чурались прямого обмана, камуфлируя свою замешанную на этнических чувствах идеологию в легкий флер общечеловеческих ценностей.

Использование возвышенной идеи прав человека в Декларации о государственном суверенитете Украины от 16 июля 1990 г. и Декларации о правах национальностей Украины от 1 ноября 1991 г. для идеологического обеспечения выхода из состава СССР — яркий пример такого обмана граждан УССР. Второй пример подобного массового злоупотребления доверием людей путём манипулирования идеей прав человека имел место на площади Независимости в Киеве во время президентских выборов 2004 г. Эти события вошли в историю Украины под названием «Оранжевая революция». Полученная поддержка людей в общенациональном масштабе затем без зазрения совести была использована «победителем» в целях дальнейшего строительства этнического государства, походя навязывая «побеждённому» свои нравы, вкусы, язык и стереотипы поведения.

В принципе в подобном поведении всё старо как мир. Как отмечал бельгийский журналист Давид Ван Рейбрук: «Стремление к независимости — это всегда легче и приятнее «до», нежели «после». Я тщательно исследовал движение за независимость в 1960-м в Конго. До этого времени жители данной бельгийской колонии считали, что все изменится к лучшему, как только государство станет независимым. Но после того как это произошло, наступило разочарование, раздражение. Независимость сама по себе рай не обеспечивает» («2000», 2.03.2011 г.). Не обеспечила она «рай» и в Украине.

Годы правления партии этнической нетерпимости не прошли бесследно для страны: они были отмечены резким всплеском ксенофобии. На это обстоятельство обращалось внимание в докладе доктора социологических наук, заместителя директора Института социологии НАН Украины Николая Александровича Шульги «Динамика межэтнической толерантности в Украине: на примере русских, евреев, цыган (1992 — 2010 гг.)». В частности, отмечалось, что межэтническая толерантность в Украине стремительно снижается. При этом «апофеозом этих процессов стал период после 2004 года, когда страна была разделена не только по политическому, но и по культурно-ценностному признаку. Внедрение в массовое сознание «комплекса жертвы» повлекло за собой всплеск ксенофобии и резкого увеличении дистанции между этносами в Украине. Эта тенденция сохранялась все годы пребывания «оранжевой» коалиции при власти… Общество приблизилось к опасной черте, за которой могут последовать открытые межэтнические конфликты». Вместе с тем, абсолютно нищие духом лидеры партии этнической нетерпимости спустились в 2010 г. с политического Олимпа очень богатыми людьми, оставив после себя недобрую память обездоленных и обозленных во всех отношениях соотечественников.

Использование ненависти между людьми для обеспечения устойчивости своего положения во власти и достижения личного материального благополучия стали основой политического стиля, который издавна обрёл своё символическое выражение в слове «византийщина». Этот стереотип поведения Украина в полной мере демонстрировала, а также воспроизводила во времена СССР, неотъемлемой и самой консервативной частью которого была вплоть до его распада. Суть этого явления, которое стало основной формой политического бытия советской империи, со знанием предмета описал академик А.Н. Яковлев: «Византийство как политическая культура, как способ даже не вершить политику, но просто выживать в номенклатуре — суть такой Системы. Одни открыто лицемерили, другие тихо посмеивались. Третьи ни в чем не сомневались и демонстрировали полнейшее равнодушие, что и служило социально-психологической базой сталинизма. А кто был не в состоянии освоить науку византийства, отсеивался. Тот же, кто выживал, становился гроссмейстером византийства, выигрывая не одну олимпиаду аппаратных интриг. В систему византийства дозволено только вписываться, но ни в коем случае не предлагать какие-то действительно новые правила игры. И лишь потом, достигнув известных должностных высот, можно было добавить к этим правилам что-то свое, но не раздражающее других игроков. Повторяю, принципиальных изменений византийство принять, если бы даже захотело, не могло, не разрушая саму Систему». Эту характеристику очень выразительно дополнила В.И. Новодворская отметив, что «мы переняли из византийской традиции худшее — спесь («Два Рима пали, Третий стоит, Четвертому не бывать!») и модель политического устройства: внизу — охлос, а сверху — сатрапы, никакого гражданского общества».

Надо отметить, что поскольку многие «гроссмейстеры византийства» на уровне руководства советской империи — в партии (КПСС), правительстве (СМ), тайной полиции (КГБ), комсомоле (ВЛКСМ), армии (МО), милиции (МВД), Генеральной прокуратуре и Верховном Суде СССР — были выходцами из Украины, то они и