Читать книгу - "Стиратель - Яна Каляева"

— Насколько вас, Высших, успел понять — ни разу.

— Верно понимаешь… Всю мою жизнь со мной поступали подло, и так же подло я поступил с тобой. Не горжусь этим, если это вдруг имеет значение. А ты, ты другой, не такой, как мы все. Я сразу понял, что ты вырос не среди Высших, даже вряд ли родился от Высших– задолго до того, как Александр нашел родовидца. Знаешь, — Арне понизил голос до шепота, — Сет ведь учил, что будущее Танаида — за низшими. То есть Сет как раз не говорил «низшие», он говорил «люди». Аристократы и люди. И когда я смотрю на тебя, понимаю, что Сет был прав. Твои способности… они могут быть предвестьем того, что Танаид изменится. К лучшему, потому что хуже уже быть не может. Расскажешь мне, как ты обрел свою силу?

— Случайно. Повезло, если это вообще везение в конечном итоге…

— Я понимаю, почему ты так говоришь, — Арне лукаво улыбается. — Но мне-то ты можешь доверять. Не бывает таких случайностей. Мы ведь друзья, мне ты можешь рассказать всю правду. Кто-то провел над тобой ритуал, так? Или ты каким-то образом… украл этот дар? Доверься мне, и я тебе помогу.

Откидываюсь к стене и смеюсь в голос. Прямо-таки неприлично ржу.

— Я почему-то думал… — из-за смеха даже говорить трудно, — думал, ты все же чуток поумнее, Арне. Я правда обрел дар случайно, хочешь верь, хочешь нет, мне что за печаль. А ты разыгрываешь жалкий любительский спектакль — «мы друзья, я тебе помогу»… Даже как-то обидно, что ты меня за дурачка держишь.

Арне встает, отряхивает камзол и шоссы от соломы. Криво усмехается:

— Дело твое, Мих. Все равно барон это из тебя вытрясет. Расскажешь сам — целее останешься.

Оборачивается уже в дверях:

— А о поединке, глазе и том парне… Думай что хочешь, но это правда.

Арне больше не приходит. Не то чтобы я по нему скучал. Барон и его прихвостень Кей — тупые твари, пытающиеся ухватить все, что плохо лежит. А этот интеллигент вшивый рефлексирует еще, оправдывается, мол, «не мы такие — жизнь такая». И оттого еще омерзительнее прочих.

Положение мое — хуже губернаторского. От холода, сырости и паршивой скудной еды я совсем обессилел. Начался бронхит, грозящий перетечь в пневмонию, а я не могу себя вылечить не то что антибиотиками или через Тень — банального горячего питья, и того нет. Ну и ожидание скорого приезда барона оптимизма не добавляет, прямо скажем. Работать на этого ублюдка не соглашусь, рассказывать ему ничего не буду, так что конец немного предсказуем. Собраться бы с силами для удара, пускай даже и последнего… но «Крик Вишни» шансов не оставляет.

Сегодня Кей приходит не то чтобы пьяным вдребезги, но явно под шофе. Поэтому, наверно, он разговорчив:

— Недолго тебе осталось жрать баронские харчи на халяву, низший! Барон с семейством вернулся. Отдохнет с дороги и займется тобой. Палач уже приготовил инструменты.

Кажется, Кей слегка задержался, интервал между его заклятьями чуть дольше обычного… Если затянуть разговор, заболтать этого дурачка — есть шансы нащупать наконец Тень. Импровизирую:

— Ты знаешь, а ведь Юлия успела мне кое-что рассказать о том, что спрятано здесь, в замке. Мне уже ни к чему, а тебе еще может пригодиться. Перед тем, как барон убил ее…

— Никто не убивал ее! — взвизгивает Кей. — Она сама, сама наложила на себя руки!

— Да ладно? А кто предлагал ее убить?

— Не было, ничего не было!

— Было, и ты знаешь сам. Точно так же твой барон избавится от тебя, едва ты перестанешь быть ему нужен. А как долго ему будет нужен человек, знающий о нем такие неприятные вещи? Подумай своей тупой башкой, хоть она для этого и не приспособлена…

— Ничего-то ты не понимаешь! — верещит Кей. — Жизнь Высшего священна!

Затянуть время, расшатать этого придурка… Или я потихоньку отъезжаю кукухой, или Тень рядом — впервые за эти дни. Еще совсем немного… В Тени меня уже ничто не остановит. Перехожу почти на шепот, чтобы заставить Кея прислушаться:

— Разве ты не хочешь стать богатым, Кей? Так, чтобы сам барон бегал перед тобой на цыпочках? Просто сделай это! Ведь ты этого достоин!

Телевизоров в Танаиде нет, и я надеюсь, что магия рекламных слоганов сработает тогда, когда никакая другая мне не доступна. Дурачок слушает, вытянув тощую шею. Нащупываю Тень — совсем слабая и словно бы очень далеко, но это определенно она. Вдыхаю, готовясь войти. Еще несколько секунд…

Кей что-то чувствует, выбрасывает руки вперед — и мои уши взрываются от визга. Омерзительный крик проникает в каждую клетку мозга, выкручивает нейроны, бьется о черепную коробку. Никогда это не длилось так долго! Кей останавливается только тогда, когда начинаю корчиться на грязной соломе. Но и этого ему мало, он шепчет новое заклинание, и меня парализует в неестественной позе, с вывернутыми руками.

— Будешь с нетерпением ждать, когда барон наконец освободится и займется тобой, — усмехается Кей и уходит.

Скоро понимаю, что говнюк был прав — вывернутые руки горят огнем, а пошевелить могу разве что головой, и то с трудом. Ничего уже не хочется, только чтобы это хоть как-то закончилось. За окошком смеркается — даже скудную порцию солнечного света пропустил. Начинает темнеть.

Скрип замка звучит райской музыкой. Даже подонку барону буду почти что рад. Но это не он… Не топанье сапог — шелест юбок. Не вонь перегара — аромат духов. С огромным трудом поворачиваю голову. Среди убогой камеры стоит Симона. Этой-то стерве что здесь надо?

Симона делает два плавных пасса руками — и сдерживающие меня невидимые путы исчезают. Вся сила воли нужна, чтобы не взвыть, когда кровь приливает к запястьям. Группируюсь, ожидая удара, атаки, попытки воздействовать на волю — любой дряни. Но Симона опускается передо мной на корточки — соломинки липнут к бархату платья — и легко касается моих плеч. От ее пальцев по моему телу бежит прохладная чуть щекотная волна, и боль стихает. Первая исцеляющая магия, которую встретил в Танаиде, помимо своей собственной.

— Прошу тебя, целитель, не нападай на меня, — голос у Симоны низкий, глубокий, он отзывается вибрацией где-то в глубине моего организма. И вряд ли это магия. — Я пришла освободить