Читать книгу - "Ремесло древней Руси - Борис Александрович Рыбаков"

сделаны или из бревен, или из колотых вдоль плах с обрубленными концами. Следов работы пилой нет. Широкое применение в обработке дерева находило тесло, нечто вроде железной мотыги. При помощи тесла можно выравнивать поверхность доски. Следы же тесла — небольшие овальные выбоины, идущие вдоль волокон дерева. Тесло сохранило свое значение вплоть до XVII в., когда ему на смену пришла продольная пила. С названием тесла (от «тесать») связано и наименование столяра — тесль, тесляр.

Работа теслом находила широкое применение в быту. Так, например, для заготовки приднепровскими славянами лодок-однодревок, о которых говорит еще Константин Багрянородный, необходимы были тесла[377].

Форма ложкарных инструментов была выработана еще в дьяковскую эпоху[378] и без изменения сохранилась до XIX в. Это — длинный железный стержень с копьевидным концом, согнутым по дуге. Такой инструмент позволял вырезать и выскребать внутренность деревянных сосудов[379].

Для плотничных работ широко применялись железные гвозди. Гвозди всегда четырехгранные с отогнутым верхом (современные костыли). Гвозди находят почти в каждом погребении с гробом.

Слово плотник первоначально, очевидно, означало «сплавщик леса», «плывущий на плотах» и может говорить об общности функций заготовки леса и постройки из него у древних «древоделей». Предполагать наличие специалистов — плотников в деревне мы не можем. Плотники в древней Руси были, выходили они, очевидно, из деревни, но работали, надо полагать, только для города. По всей вероятности, каждый смерд сам строил для себя избу и все нехитрые хозяйственные пристройки. Учитывая сильные пережитки родовых связей, можно думать, что для крупных работ вроде постройки избы, кладки печи и т. п. приглашались родичи-соседи, организовывавшие общественную помощь — «толоку»[380].

Таким же домашним производством была, по всей вероятности, и обработка кожи и меха. Мягкая кожаная обувь типа украинских «постолей» известна по ряду курганов. Встречаются и сапоги, и полусапожки с мягкой подошвой и ременные лапти[381], кожа бывает дубленая, иногда окрашена железным купоросом[382].

На городищах находят струги для соскабливания мездры со шкуры. Химическая сторона обработки кожи и меха была известна еще со времен неолита. Для решения вопроса о существовании деревенских кожевников и сапожников в нашем распоряжении нет данных.

В таком же спорном и неясном положении находится еще одно производство — бондарное. В курганах древлян, радимичей, дреговичей, кривичей и словен находят деревянные ведра[383].

Наличие в общеславянской терминологии таких слов, как «бъчька» («бъчьвь», «вчелка»), «дельва», «ведро», «кадь», «оков», «дежа», свидетельствует о распространенности деревянной бондарной посуды[384]. Ведра, точнее ушаты, сделаны из 12–14 прямых клепок. Книзу ушат расширяется: клепки стянуты обручами, обычно железными, но иногда и лозовыми; обручи равномерно распределяются по тулову ушата; к ведру прикреплялись железные ушки и дужка. Изготовление дубовых клепок из хорошо выстроганных досок, точная пригонка скошенных краев, выкружка донных досок, врезка их в пазы клепок — все это требовало как специального инструмента, так и большого навыка.

Возможно, что бондарное дело в некоторых местностях было таким же ремеслом, как гончарное, т. е. дополнительным к земледелию занятием мастера.

Важнейшим разделом деревенского (а отчасти и городского) домашнего производства было изготовление льняных и шерстяных тканей. За счет деревенского производства в значительной мере удовлетворялись потребности и вотчинного хозяйства, куда в большом количестве шли в качестве дани и оброка деревенские столешники и убрусцы[385].

Сырьем для ткацкого дела в X–XIII вв., как и в позднейшей русской деревне, служили лен, конопля и овечья шерсть. Все эти виды волокнистых веществ были известны в Восточной Европе задолго до Киевской Руси и широко распространены во всех русских землях.

Обработка льна, известная нам по древним обрядовым песням, ничем не отличалась от позднейшей. Лен дергали, мочили, сушили, трепали и готовили из него кудель.

Шерсть (северное — «шерсть», южное — «волна») стригли специальными овечьими ножницами, хорошо известными по многочисленным находкам. Как и современные, они имеют пружину, разводящую ножи врозь.

Прядение пряжи происходило на прялках с ручным веретеном. Веретена иногда обнаруживались при раскопках, но ни одно из них не сохранилось в музеях. Для усиления вращения веретена на него надевали маленький кружок-маховичок, утяжелявший веретено, пряслице, делавшееся из глины или камня.

С процессом обработки льна и прядением связано много различных обрядов и поверий. Прядение производилось женщинами; в эпоху родового строя для этих женских работ в поселке был отведен специальный дом. Позднее совместное прядение осталось в форме «бесед» и «посиделок». Покровительницей прядения и ткачества была сумрачная полуславянская, получудская богиня Мокошь, введенная Владимиром Святославичем в свой пантеон языческих богов. Наиболее интересным историко-техническим вопросом в области древнего ткачества является вопрос о конструкции ткацкого станка. Существуют два последовательно, сменяющихся типа ткацких станов: вертикальный и горизонтальный.

Л. Нидерле на основе терминологии («стан», «став» — от ставить, стоять торчком) считает, что древнейшей формой славянского ткацкого стана был вертикальный, более примитивный. «Когда появился горизонтальный — мы не знаем»[386].

Современная русская этнография уже нигде не знает вертикального стана за исключением примитивных приспособлений для вспомогательного плетения поясов, тесемок и т. д., сосуществующих с горизонтальным ткацким станом[387].

В эпоху дьяковских городищ, когда ткани (судя по отпечаткам на глине) были хорошо известны, применялся, по всей вероятности, вертикальный стан с грузилами вместо навоя, оттягивавшими нити основы вниз.

Загадочные «грузики дьякова типа», отверстия которых протерты нитками, естественнее всего считать именно ткацкими грузиками, заменявшими навой позднейших станов.

Некоторые авторы на основании изображений на миниатюрах склонны растягивать время бытования вертикальной системы в Италии вплоть до XIII в.[388] Полагаю, что здесь некоторое заблуждение, основанное на бесперспективном (египетском) фронтальном способе изображения горизонтального стана. Для выяснения системы древнерусского ткацкого стана X–XIII вв. в нашем распоряжении есть две группы материалов: во-первых, общеславянская терминология, а, во-вторых, — остатки подлинных тканей.

Приведу сравнительную таблицу терминов по Нидерле[389]:

В приведенной таблице особенно важно обратить внимание на название таких частей ткацкого стана, которые возможны только при более совершенной горизонтальной системе, таковы — «навой» и особенно «бердо». Наличие термина «бердо» во всех трех славянских группах может свидетельствовать о значительной древности изобретения горизонтального ткацкого стана.

Обрывки древних тканей, находимые в курганах, до сих пор еще полностью не изучены[390]. В большинстве случаев уцелели от разрушения парчевые воротники и тесьма, для деревенского ремесла не характерные. Сохранившиеся фрагменты дают разнообразное строение ткани. Наряду с простой холстиной и домотканным сукном, встречается тканье «в елочку» и узорное тканье в несколько «витов», напоминающее современное тканье деревенских скатертей.

Особенно интересна узорчатая шерстяная материя, вытканная из цветных нитей