Читать книгу - "Монархи Британии - Вадим Викторович Эрлихман"

ремонтировать. В милостях Эдуард был так же неудержим, как в гневе. Он первым из английских королей начал наложением рук лечить подданных от золотухи и за тридцать лет излечил, по сомнительным подсчетам хронистов, до 20 тысяч человек.

Король был неприхотлив и в пище, и в одежде. Вместо пышных нарядов он всю жизнь носил простую куртку, отороченную мехом. Когда его спросили, почему он так скромно одевается, Эдуард ответил: «Ни разу не слышал, чтобы одежда сделала кого-нибудь лучше»[48]. Он был неплохо образован и отличался красноречием, несмотря на заикание. Уважал ученых, особенно юристов, а вот к представителям свободных искусств относился пренебрежительно. Из литературы любил только баллады о рыцарских подвигах. Не жаловал и церковников, хотя был истово религиозен. Его вера была верой воина, сознающего свою правоту и считающего своих врагов врагами Божьими. Вряд ли он раскаивался в своих многочисленных жестокостях, да и обман в интересах дела не считал большим грехом. Современник говорил о нем: «Когда он в затруднении, то пообещает все, что угодно, но после победы сразу забывает обещания»[49]. Власть была для Эдуарда превыше всего. Поразительная целеустремленность и сила воли позволили ему достичь более прочных и значительных результатов, чем Генриху II, с которым его часто сравнивали. Он впервые создал в Англии национальное государство, более прочное, чем лоскутная империя Генриха. Новые законы, завоевание Уэльса и Шотландии, перестройка армии — все это служило звеньями единого плана, в осуществлении которого Эдуард I преуспел больше всех других Плантагенетов.

Он родился 17 июня 1329 года в Вестминстере. Его появление на свет было радостным событием, поскольку королева Элеонора три года не могла произвести на свет наследника. В Лондоне и других городах были устроены праздники, и народу раздали столько подарков, что современники говорили: «Бог подарил нам этого младенца, но наш господин король выкупил его у нас»[50]. Через четыре дня после рождения младенец был крещен папским легатом Одо и получил имя в честь Эдуарда Исповедника — любимого персонажа своего рыцарственного и богомольного отца. Это подчеркнуло новые веяния: короли Англии все больше гордились английским прошлым и английской кровью. Окончательно исчезло отчуждение между англосаксами и потомками Завоевателя, и они постепенно слились в единый народ. Вскоре это вылилось во вспышки шовинизма, направленного против шотландцев, французов и всех врагов «доброй старой Англии».

Одним из восприемников Эдуарда был его будущий враг Симон де Монфор, граф Лестерский, чья жена была теткой новорожденного. Принц воспитывался в Виндзоре под опекой Хью Джильярда, старого воина, который с четырех лет научил его владеть мечом. Наукам его учил капеллан Роберт Барнелл — став королем, Эдуард не раз пытался сделать его главой английской церкви. В пять лет мать, Элеонора Прованская, впервые вывезла сына в Европу, на открытие построенной ею по обету церкви в Болье. После морского путешествия Эдуард занемог и три недели пролежал больной; мать была вынуждена на это время поселиться в соседнем цистерцианском монастыре вместе со своими менестрелями и сокольничими. В Провансе дамы очень любили соколиную охоту, но в Англии это казалось диким. Элеонору вообще не любили в ее королевстве, считая легкомысленной и заносчивой чужестранкой; кстати, говорить по-английски она так и не выучилась. Принц не питал особой любви к матери, да и от отца был достаточно далек. Он рано осознал, что Генрих — слабый король, а сам он хотел быть сильным.

В 1247 году король попытался устроить брак Эдуарда с одной из дочерей брабантского герцога Генриха, но тот тянул время, справедливо указывая на болезненность принца. И в самом деле — в сентябре Эдуард опять слег, и король даже велел всем монахам Лондона и окрестностей молиться о его выздоровлении. После этого пять лет о принце ничего не было слышно. По-видимому, он продолжал постигать науки в Виндзоре и достиг немалых успехов. Во всяком случае, в 1252 году, когда Генрих назначил его графом Гаскони, перед новыми подданными предстал совсем не тот Эдуард, что прежде вечно болел и прятался за мамину юбку. Теперь это был настоящий Плантагенет — сильный, уверенный в себе, хорошо владеющий как мечом, там и словом. Воспитатели внушили принцу любовь к настоящим мужским занятиям и неприязнь к трубадурам и разряженным щеголям, которых было так много в свите матери. Эдуард питал почтение к наукам, но изящные искусства всегда были чужды ему — поэтому он после так гневался, обнаружив тягу к ним в своем сыне.

Ему самому было всего тринадцать лет, когда отец назначил его управлять чужой беспокойной страной. Правда, сначала Генрих решил посетить Гасконь сам и добиться клятвы верности сыну от переменчивых местных баронов. Когда его корабль отплывал из Портсмута в августе 1253 года, Эдуард стоял на берегу и горько плакал. Опекать его остались мать и дядя Ричард, граф Корнуолла. Чтобы обезопасить владения Эдуарда от нападений короля Кастилии Альфонса Х, Генрих решил женить сына на сестре Альфонса Элеоноре. Он обещал молодым не только Гасконь, но и Ирландию с Уэльсом, однако недоверчивый испанец пожелал лично увидеть будущего свояка. В мае 1254 года Эдуард покинул Англию, посетил Гасконь, где ему устроили торжественную встречу, и прибыл в Бургос. В конце октября он женился на Элеоноре в монастыре Лас-Уэльгас и был торжественно посвящен королем Альфонсом в рыцари. Отец со своей стороны передал ему Гасконь, Ирландию, Уэльс, Бристоль, Стэмфорд и графство Честер и поклялся, что если доход от всех этих владений не превысит 15 тысяч фунтов, он будет доплачивать сыну остальное.

Однако скоро безмятежные отношения Эдуарда с его отцом ушли в прошлое. В ноябре 1255 года принц вернулся в Англию, где уже находилась его молодая жена, сразу полюбившаяся лондонцам. Череда торжественных приемов и балов прервалась известием, что в Бордо королевские чиновники незаконно конфисковали у гасконских купцов обоз с вином. Эдуард тут же заявил, что не допустит в отношении своих подданных несправедливостей, «от кого бы они ни исходили»[51]. Король был очень расстроен и даже воскликнул, что вернулись времена Генриха II, когда сын шел против отца. Принц был настроен так решительно, что Генриху пришлось уступить и возместить ущерб обиженным торговцам. К счастью, вскоре боевой дух Эдуарда устремился в иное русло — в июне 1256 года он бился на турнире в Блайте, причем в легких латах, что считалось очень опасным. Однако ничье копье так и не смогло пробить латы принца, поскольку он сам вышибал всех противников из седла своим тяжелым копьем, подаренным Альфонсом Кастильским. В августе того же года он вместе с отцом участвовал в турнире в Лондоне, устроенном в честь короля Шотландии Александра III и его молодой супруги Маргариты — дочери Генриха.

Развлекаясь на турнирах и пирах, принц