Читать книгу - "Кайран Вэйл. Академия Морбус - Игорь Углов"

Когда я закончил, она побледнела. Её пальцы сжали край стола так, что костяшки побелели.

— Элиас Торн, — прошептала она. — Третий курс Шёпота. Я знаю его. Тихий. Блестящий в ментальных техниках. Не тот, кто полезет куда не надо из любопытства. Если он что-то выудил… значит, был очень веский повод. Или его подставили.

— Неважно, — сказал я, и мой голос прозвучал чужим. — Мне приказали его устранить.

Бэлла подняла на меня глаза. В них бушевала буря — ужас, гнев, расчёт.

— Ты можешь этого не делать.

— Если я откажусь, меня устранят. Как несчастный случай. И его всё равно убьют, только более жестоко. Ты сама говорила — в этой игре нет места сомнениям.

— Я говорила о защите! О нападении в ответ! Не о хладнокровном убийстве невинного! — её голос сорвался. Она встала, отвернулась к окну. Её плечи дёргались. — Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт.

Я ждал. Внутри та самая пустота обретала форму. Форму решения.

— Есть другой путь, — наконец сказала она, обернувшись. Её лицо было мокрым от слёз, но глаза горели холодным, ясным огнём. — Не убивать. Инсценировать.

— Инсценировать что? Самоубийство? Его найдут. Проверят. Если он жив…

— Не самоубийство, — перебила она. — Психический срыв. Полную потерю рассудка. Такую, чтобы его пришлось срочно изолировать и отправить на материк, в лечебницу. Без права возвращения. Исчезновение из академической жизни без физической смерти.

Я смотрел на неё, оценивая план. Он был безумным. Невероятно сложным. Риск провала — огромным.

— Как? Как мы это сделаем?

— Для психического срыва нужен триггер, — заговорила она быстрее, её ум уже работал на полную. — Что-то, что вызовет лавинообразный коллапс сознания у менталиста. Что-то… пугающее. Что-то из его собственных страхов. У каждого Шёпота есть свои демоны. — Она посмотрела на кристалл. — Там должна быть его психологическая карта. Узнаем его слабое место. А потом… ты можешь создать нужное ощущение? Не просто поглотить, а… вложить? Страх? Пустоту?

Я задумался. Я никогда не пробовал что-то «вкладывать». Только забирать. Но принцип должен быть обратным. Если я могу поглотить страх из предмета… значит, могу понять его структуру. И, возможно, воспроизвести.

— Не знаю. Но могу попробовать.

План был головокружительно авантюрным. Он зависел от десятков переменных, от реакций людей, от точности нашего исполнения.

— Если мы провалимся, — сказал я тихо, — нас ждёт не просто смерть. Нас сотрут. Как ошибку.

Бэлла подошла ко мне вплотную. Её глаза были на одном уровне с моими.

— Тогда не будем проваливаться. Но, Кайран… если ты не хочешь этого делать, если не готов на такой риск… я пойму. Я могу попытаться помочь ему сбежать. Одна.

Я покачал головой. Помощь с побегом была смертным приговором им обоим. И меня это не спасло бы. Ректор узнал бы.

— Нет. Делаем по-твоему. Но мне нужна каждая деталь. Каждая секунда.

Мы потратили остаток дня на планирование. Кристалл содержал исчерпывающую информацию об Элиасе Торне: его расписание, привычки, карту психического профиля (видимо, составленную для каких-то служебных нужд Шёпота). Его слабое место, как и у многих глубоких менталистов, было чётко обозначено: страх потери собственного «Я», растворения в чужих мыслях, превращения в пустой сосуд. Он панически боялся «тишины в голове» — состояния, когда его собственный внутренний диалог стихал, и на его место приходило нечто извне.

Идеальная мишень.

Мы решили действовать завтра вечером. Торн по расписанию должен был заниматься в индивидуальной ментальной кабинке в библиотеке Шёпота — изолированном помещении с усиленной защитой от внешних воздействий. Идеальное место для «несчастного случая». Нам нужно было попасть туда, пока он внутри.

Проблема была в доступе. Кабинка открывалась только по клейму Шёпота. Бэлла решила её.

— У меня есть доступ. Я скажу, что мне нужно сверить данные по одному из наших старых проектов. Это правда — у меня действительно был совместный с ним проект год назад. Меня пропустят. Я открою дверь и вызову его наружу под предлогом срочного сообщения. В этот момент ты будешь рядом, за углом. Как только он выйдет и дверь закроется… ты делаешь своё дело.

— А если он почувствует меня? Мой дар?

— Он менталист, но не сенсор. Его внимание будет на мне, на сообщении. Удар должен быть быстрым, точечным и… тихим.

Весь следующий день я провёл в нервозном ожидании. На уроках я не мог сосредоточиться, пропуская мимо ушей монотонные речи профессоров. Внутри я репетировал. Пытался представить, как не забирать страх, а создавать его. Как сформировать в своей пустоте не воронку, а… иглу. Иглу чистого, безмолвного ужаса перед потерей себя.

«Это возможно,» — подтвердил Голос, когда я медитировал в перерыве. — «Ты поглотил много страха. Ты знаешь его вкус, его структуру. Теперь представь, что ты не ешь, а… выплёвываешь. Но выплёвываешь не пережёванный кусок, а его идею. Его квинтэссенцию. Сконцентрируйся.»

Я пытался. На ладони у меня лежал старый ключ, который я нашёл в архиве и который нёс на себе слабый отпечаток чьего-то страха быть запертым. Я чувствовал этот страх, эту холодную, липкую панику. И я пытался не втянуть её в себя, а, наоборот, оттолкнуть от себя, сгустить в точку и… выстрелить. Ничего не выходило. Страх просто рассеивался.

— Ты слишком стараешься, — сказала Бэлла, наблюдая за моими мучениями в комнате семь. — Это не физическое усилие. Это намерение. Как желание. Ты должен захотеть, чтобы он почувствовал этот страх. Не ты ему его передаёшь. Ты создаёшь условия, при которых его собственный страх, уже живущий в нём, просыпается и разрастается до немыслимых масштабов. Ты — катализатор. Спичка, брошенная в бочку с порохом.

Спичка. Это было понятнее.

Вечером мы отправились в крыло Дома Шёпота. Библиотека здесь была иной — не стеллажи с книгами, а ряды звуконепроницаемых кабин с матовыми стеклянными дверями. Воздух вибрировал от подавленных мыслей, от сосредоточенного молчания. Здесь думали громче, чем где-либо ещё.

Бэлла шла уверенно, её сизая мантия сливалась с полумраком. Я следовал за ней на почтительном расстоянии, стараясь выглядеть как студент Костей, пришедший по делу. Мы прошли вглубь, мимо дежурного библиотекаря — пожилого Шёпота с закрытыми глазами, который лишь кивнул, почувствовав клеймо Бэллы.

Кабинка Торна была в дальнем конце зала. Дверь была матовая, за ней — ничего не было видно.

— Жди здесь, — прошептала Бэлла, указав на глубокую нишу с картотекой в двух шагах от кабинки. — Я выведу его. Будь готов.

Она подошла к двери, приложила клеймо к панели. Дверь бесшумно отъехала в сторону. Я увидел слабый свет изнутри и силуэт человека, сидящего за столом. Бэлла что-то сказала, её голос