Читать книгу - "Неудержимый. Книга XXXIII - Андрей Боярский"

Отсюда было хорошо видно дворец ледяного Владыки. Он был огромен — настоящее чудо архитектуры. Шпили, верхушки которых мы видели раньше, были финальным аккордом этого монументального сооружения. Дворец разделялся по цветам: от самого тёмного льда снизу, до почти прозрачного, искрящегося, как горный хрусталь, на вершинах шпилей. Красиво, ничего не скажешь — даже завораживающе. Но и остальные здания в городе были не менее величественными, с изящными узорами, застывшими в вечной мерзлоте. Всё-таки у этого народа имелись архитекторы. И вкус. А ещё, невооружённым взглядом было видно расслоение общества. Чем ближе к стене располагались здания, тем меньше в них вкладывалось «души», если так можно было выразиться. Словно внешний периметр — для забытых, а центр — для избранных. Удивительно, миры менялись, а живущие в них существа всё равно стремились к личному обогащению. Возможно, такое поведение присуще абсолютно всем разумным существам.

Я взглянул на статую Мораны, которая украшала городскую площадь. Она выглядела как минимум интересно. В мыслеобразах Аруша я видел её снизу. С такого ракурса она мне показалась весьма воинственной. Чего только стоила её грозная боевая стойка. А вот сверху, всё оказалось иначе. Богиня на самом деле улыбалась. Её лицо и выглядело одновременно пугающим и притягательным. Руки с острыми коготками уже не старались распороть тебя, а выглядели так, словно она ими делала какие-то ритуальные движения. И вообще, мне показалось, что она радовалась и танцевала.

Может, и мне что-то подобное поставить в поселениях? Пусть народ веселится вокруг неё, как это делают ледяные прямо сейчас — с музыкой, смехом и странными танцами.

— У них там праздник какой-то, что ли? — Тамерлан тоже заметил шевеление на площади, — Сотни ледяных танцуют. Причём искренне, без страха перед богиней.

— Приятная музыка, — сказал Вельди, прикрыв глаза, будто стараясь уловить мелодию всем своим мохнатым телом, — Словно сама природа придумала её… Шёпот зимы и звуки льда.

— Какие странные товарищи, — удивился я, — У них в последнем бою с тварями погибло не меньше сотни воинов, а они пляшут… Аруш, — я обратился к парню на его языке, — У вас сегодня праздник?

— Первый день встречи зимы, — проворчал он нехотя, словно сам не рад был этому празднику.

— Логично, — хмыкнул я и поделился новостью с остальными, хотя внутри что-то подсказывало — это может усложнить задачу.

— Нехорошо получается, — Лана помрачнела, её голос стал тихим и немного грустным, — Праздники природы важны. Мы не должны омрачать праздник зимы бойней… конечно, если не хотим для себя негативных последствий.

— Я знаю множество племён, в которых всё делают, наоборот, — возразил Тамерлан, — Например, приносят в жертву животных, тварей или даже людей. И всё — в угоду богам или стихиям. Такой вот весёлый ритуал.

— Скоро мы всё узнаем. Полетели, — сказал я, указав на площадь, где с каждой минутой становилось всё больше народу.

Изначально я планировал добраться до стен поселения и переговорить со стражей, но теперь, увидев площадь, решил изменить план. Во-первых, улыбающиеся и танцующие люди могли воспринять нас гораздо благосклоннее стражи, особенно в такой день. Опыт подсказывал, что не все воины одинаково умны: некоторые, сначала предпочтут поднять нас на копья и уже потом начнут задавать вопросы, и не факт, что мы сможем ответить. А во-вторых, мы чем-то напоминали богиню Морану. Да, у нас отсутствовали рога, крылья и хвост, но в целом она была похожа на людей, кем мы, собственно, и являлись. Наш облик мог сыграть нам на руку — в такой день, в самый разгар праздника, любая тень божественного воспринимается как благословение.

— Мамочка, кто это? — задал вопрос ребёнок, теребя ледяную юбку матери, его голос дрожал от восторга и страха, смешанных в один неразделимый трепет.

— Где, мой хороший? — спросила она, присев на корточки, с нежностью и тревогой глядя в глаза испуганного ребёнка.

— Вон там, в небе, — мальчик указал маленьким прозрачным пальчиком в небо, как будто хотел дотронуться до фигур, которые застыли в воздухе.

— Господи… — мать прикрыла рукой рот от ужаса, её глаза расширились, словно она увидела в небе то, чего там быть не должно, — Не может быть… — прошептала она, и по её щеке потекла слеза, которая мгновенно замёрзла на подбородке.

— Смотрите! — послышался крик мужчины, — Кто-то спускается с неба! — Его голос был взволнованным, и в нём уже чувствовалась тревога, которая, как волна передалась остальным ледяным.

Увы, спуститься по-тихому мы не успели. Нас заметили гораздо быстрее, чем мы рассчитывали. Скорее всего, потому, что все без исключения ледяные возносили молитвы к небесам. Они протягивали руки, радовались пасмурному небу, раскачиваясь в странных танцах, чем-то похожих на медитацию, на ритуал, что повторяется веками. Их лица были обращены вверх, и мы вошли в это зрелище как падение молнии — красиво, ярко и пугающе.

Толпа начала волноваться. Все вокруг делились своими мыслями по поводу того, что прямо сейчас происходило перед их глазами — гул голосов нарастал, как приближающаяся буря, полная тревоги и изумления.

— Спокойно, главное — не делать резких движений, — предупредил я всех, от подобного поведения толпы, мне и самому становилось как-то не по себе, — Пока ничего не случилось. Они взволнованы, не больше. Воинственного вида ледяных я тоже пока не вижу. Ни одного поднятого щита, или копья.

— Взволнованы? — усмехнулся Тамерлан, но в его усмешке чувствовалась нервозность, — Да они в ужасе. Посмотри на лица — бледные как смерть, глаза по пять копеек.

— Бледные? — я не смог сдержать улыбки, — Умеешь ты вовремя рассмешить. Интересно узнать, как ты это определил? — задал вовпрос я.

— Тебе не понять, — отмахнулся он от меня.

— Я чую страх, — Вельди сделал глубокий вдох.

— Не знаю, как вы, но я бы предпочёл остаться в воздухе, — Ярослав нахмурился, глядя на сотни гомонящих ледяных, — Непонятно, чего от них ожидать. На земле у нас слишком мало пространства для манёвра.

— Мы спускаемся, — обломав парня, твёрдо решил я, сжав пальцы в кулаки, — Ярослав прав. Будьте начеку. Любая мелочь — и всё пойдёт к чёрту.

Стоило нам вплотную приблизиться к земле, как толпа начала расступаться, образуя большой круг. Весьма кстати, не приземляться же нам прямо в