Читать книгу - "Справочник по философии разума животных - Kristin Andrews,Jacob Beck"

а не для их простого обладания. Мы не можем исключить возможность того, что бабуины обладают понятием "альфа-самец" только потому, что они не могут считать некоторые свойства, которыми обладают все альфа-самцы - быть самым высокоранговым самцом, - существенными, а другие - например, быть сильным и агрессивным - несущественными, то есть не требуемыми самим понятием "альфа-самец".

Менее претенциозное объяснение "признания x как F" выглядит следующим образом: S не просто реагирует по-разному, в зависимости от того, является ли x F или нет; скорее, S классифицирует x как (не)F. Это, в свою очередь, означает, что S принимает решение между различными вариантами: Является ли x F или нет? Является ли x F или G? Более того, S способен делать это обдуманно и взвешенно (Glock 2010). Эти условия добавляют нормативное измерение способности к дискриминации. В отличие от чисто механической диспозиции, классификация может быть правильной или неправильной, поскольку сортировка вещей на F и не-F должна быть соотнесена с отличительными чертами F, которые сама S рассматривает как стандарты для отнесения чего-то к F в своем сортировочном поведении.

На это можно возразить, что такая классификация равносильна тому, что традиционно называется "суждением", а значит, и ответам на вопросы типа "Является ли х F или не-F?" и "Является ли х F или G?". Соответственно, классификация в конце концов будет связана с языком; за исключением того, что вопросы, хотя и лингвистические, в первую очередь являются следствием проблем. Животные сталкиваются с проблемами дискриминации, и некоторые из них могут решать их, различая вещи по их свойствам в преднамеренной и продуманной манере. Так, шимпанзе могут выбирать инструменты, например, для раскалывания орехов, не просто разумно, а не механически, но и заранее, а не просто на основе проб и ошибок.

 

Холизм

Существует еще более требовательная концепция, согласно которой S обладает понятием F только в том случае, если S может делать выводы из того факта, что x есть F. На этом этапе языковой тезис может быть подкреплен "внутренне целостным характером пропозициональных установок", утверждающим, что "иметь одну - значит иметь полное дополнение" (Davidson 1985: 473). Поскольку по крайней мере некоторые члены этого комплемента определенно находятся за пределами понимания животных, они лишены даже простых убеждений, которые обычно им приписывают. Собака Малкольма не может верить в то, что объект - это дерево,

Если только мы не предположим, что у собаки есть много общих убеждений о деревьях: что они растут, что им нужна почва и вода, что у них есть листья или иголки, что они горят. Не существует фиксированного списка вещей, в которые должен верить человек, имеющий представление о дереве, но без множества общих убеждений не было бы причин идентифицировать убеждение как убеждение о дереве, тем более о дубе.

С одной стороны, Дэвидсон утверждает, что конкретные понятия, которые встречаются в наших атрибуциях даже простых мыслей, предполагают общие убеждения, которые не могут быть приписаны животным. Но его примеры далеко не убедительны. Он предполагает, что S может верить в то, что кошка взобралась на дуб или что солнце находится за облаками, только если S также знает, что деревья горят и что облака состоят из водяного пара. Это ограничило бы обладание многими убеждениями умеренно образованными современниками. Более того, это подразумевает, что любое изменение в общих убеждениях равносильно концептуальному изменению, а значит, две научные теории с несовместимыми эмпирическими утверждениями не могут говорить об одних и тех же явлениях. Как откровенно признает Дэвидсон, его холизм подразумевает, что птолемеевцы не могли верить в то, что Земля плоская, поскольку это означало бы отказ от убеждения, которое он рассматривает как конститутивное для нашего представления о Земле.

Как и у других сторонников тезиса о языке, у Дэвидсона есть еще одна струна к его луку, а именно общие холистические принципы. Но им угрожает дилемма: они либо слишком сильны, поскольку исключают правдоподобные случаи человеческого мышления, либо слишком слабы, поскольку не могут исключить все типы мышления животных. Самый сильный холистический принцип гласит:

(A) (S считает, что p & p ⇒ q) ⇒ S также считает, что q.

Принцип (А) является чрезмерно ограничительным. Человек может верить в аксиомы евклидовой геометрии, не веря во все вытекающие из них теоремы. Согласно модально смягченной версии, S должен быть только способен верить (учиться, понимать) в последствия своих убеждений:

(B) (S считает, что p & p ⇒ q) ⇒ S способен также считать, что q.

Однако даже (В) слишком требователен. Ведь можно верить в евклидовы аксиомы, даже не будучи способным понять все теоремы. Более правдоподобно утверждать, что S должен быть способен оценить только некоторые, а не все вещи, которые влекут за собой убеждения S:

(C) S верит, что p ⇒ (существует по крайней мере одно другое убеждение, что q такое, что p ⇒ q и S способен верить, что q).

Согласно (С), если человек не способен понять ни одну из теорем, вытекающих из аксиом Евклида, то он не может и верить в эти аксиомы. Однако (С) дает лишь умеренную поддержку тезису о языке. Существуют животные, способные осознавать некоторые последствия простых перцептивных убеждений. То, что собака Малкольма постоянно лает на дуб, само по себе не свидетельствует об убеждении, что кошки нет на кленовом дереве; но если она продолжает игнорировать кленовое дерево, даже когда мы побуждаем ее обратить на него внимание, это может натолкнуть на мысль, что у нее есть такое убеждение. Даже нелингвистические существа в принципе могут руководствоваться не только тем, что они воспринимают, но и тем, что следует из того, что они воспринимают.

С другой стороны, неудача этого лингвистического рассуждения не означает, что существо может иметь только одно убеждение. Действительно, сложная и гибкая манера поведения, необходимая для концептуального убеждения, несовместима с поведенческим репертуаром, способным продемонстрировать только одно убеждение. Тем не менее, сеть, частью которой должно быть любое убеждение, не обязательно должна простираться так далеко, как сеть сложного человеческого мышления. То, какого рода сеть требуется, может зависеть от убеждения и конкретного существа. Из того факта, что у животного нет нашей сети убеждений и наших понятий, не следует, что у него нет убеждений и понятий.

В крайнем случае, целостный защитник тезиса о языке может поднять планку владения понятиями еще выше. Для S недостаточно быть способным представить себе некоторые последствия предполагаемой веры; S также должен быть способен вывести эти последствия.

(D) То, что S верит, что p, подразумевает, что существует по крайней