Читать книгу - "Древний город на берегах Босфора - Юрий Ашотович Петросян"

Нельзя сказать, что все спокойно было в те дни в лагере турок. В ставке султана чувствовалось раздражение затянувшейся осадой. В какой-то момент распространился слух, что на помощь осажденному городу спешит армия венгров, угрожая туркам с тыла. Поговаривали и о приближении венецианского флота. Великий везир Халиль-паша, которому историки приписывают отнюдь не бескорыстную благожелательность к грекам, пытался уговорить Мехмеда снять осаду, мотивируя это опасностью столкновения с европейскими государствами. Однако большинство сановников поддержали решение султана любой ценой овладеть столицей Византии.

Шел к концу второй месяц осады. В начале мая орудийный обстрел города усилился. Была восстановлена и гигантская пушка Урбана. 7 мая войска Мехмеда несколько часов штурмовали стены на одном из участков обороны. Атака была отбита. В середине мая турки начали вести подкопы под стены города. Султан продолжал искать все новые технические средства для осады. Одно из них появилось у стен города 18 мая.

События этого дня ярко описал их очевидец Георгий Франдзи: «Эмир же (султан Мехмед II.— Ю. П.), пораженный и обманувшийся в своих надеждах, стал употреблять для осады другие, новые выдумки и машины. Из толстых бревен соорудил он громаднейшую осадную машину, имеющую многочисленные колеса, весьма широкую и высокую. Изнутри и снаружи покрыл ее тройными воловьими и коровьими шкурами. Сверху она имела башню и прикрытия, а также поднимаемые вверх и опускаемые вниз сходни... Придвинуты были к стенам и всякие другие машины, о которых не мог помыслить и ум человеческий и которых никогда не строили для взятия крепостей... -И в других местах построили турки платформы с великим множеством колес, а поверх этих платформ — подобие башен... И они имели весьма много пушек; и зарядили, чтобы они все одновременно сделали выстрел по стенам. Сначала, впрочем, турки выстрелили из того страшного осадного орудия и снесли до основания башню, что близ ворот св. Романа, и тотчас же подтащили эту осадную машину и поставили ее поверх рва. И был бой губительный и ужасный; начался он прежде, чем взошло солнце, и продолжался весь день. И одна часть турок яростно сражалась в этой схватке и свалке, а другая бросала в ров бревна, разные материалы и землю... навалив все это, турки проложили себе широкую дорогу через ров к стене. Однако наши мужественно преграждали им путь, часто сбрасывали турок с лестниц, а некоторые деревянные лестницы изрубили; благодаря своему мужеству мы неоднократно отгоняли неприятелей в тот день, до первого часа ночи».

В конце концов яростные атаки турок захлебнулись. (Новые части, которые бросал в бой султан, не смогли сломить упорства защитников города. Штурм прекратился, осажденные получили желанную передышку. Удача укрепила их силы, и они энергично начали восстанавливать разрушенные части стен и башен. Между тем близился час последней битвы.

Последние дни перед штурмом, которому предстояло решить судьбу города, были полны драматизма в обоих лагерях. Войска страшно устали, да и само ощущение, что огромная армия никак не может справиться с горсткой защитников византийской столицы, не могло не деморализовать осаждающих. Осада длилась уже около двух месяцев. Может быть, это была одна из причин, побудивших султана дня за три-четыре до штурма вступить в переговоры с императором. Мехмед предложил ему согласиться на уплату ежегодной дани в размере 100 тыс. золотых монет либо покинуть город со всеми жителями; в этом случае им обещали не причинять вреда. На совете у императора оба предложения были отвергнуты. Ведь было очевидно, что такую невероятно большую дань византийцам не собрать никогда, а уступить свой город врагу без боя тоже никто не намеревался.

Вскоре и султан собрал совет в своей ставке. Великий везир Халиль-паша предложил заняться поисками условий для заключения мира и снять осаду. Но большинство военачальников настаивали на штурме. Мехмед объявил свою волю: произвести решительный штурм. Защитники Константинополя тут же узнали об этом. Христиане, находившиеся в турецком лагере, пустили в город стрелы с записками, в которых сообщалось о совете в ставке султана. Впрочем, скоро появились и признаки предстоящей атаки — резко усилился пушечный огонь.

По-разному прошли день и ночь перед штурмом в обоих лагерях. 28 мая султан объезжал войска, делал смотр последним приготовлениям к штурму. Турецкие воины, непрестанно перед этим готовившие осадную технику, материалы для засыпки рвов и приводившие в порядок вооружение, в тот день отдыхали. Непривычная тишина воцарилась и за стенами Константинополя. Все понимали, что близится час испытаний. Днем по городу прошла с иконами и хоругвями большая процессия, в которой участвовал император. В ее рядах были и православные и католики. Звонили тревожно колокола константинопольских церквей. Под их звон святились укрепления города, собиравшего последние силы для отпора врагу. Горожане забыли все споры и распри. На закате толпы людей направились к храму св. Софии, порог которого православные греки не переступали уже пять месяцев, не считая возможным присутствовать на литургии, оскверняемой латинянами. Но в эти часы в соборе рядом истово молились сторонники и противники унии из разных слоев населения. Сюда прибыли после совета у императора и все военачальники и вельможи. Люди обнимались, укрепляя свой дух перед сражением.

Вечером 28 мая султан объявил, что утром следующего дня начнется решающий штурм. Костры, зажженные в лагере турок в ночь перед сражением, опоясали город. Огни горели на турецких судах, которые занимали всю ширину пролива. В лагере осаждающих гремела музыка, грохотали барабаны. Муллы и дервиши возбуждали фанатизм воинов, у костров толпы внимали чтению Корана. Воины пели и молились, готовясь к предстоящей битве. Военачальники руководили концентрацией войск и техники на главных участках предстоящего штурма. К стенам, защищавшим Константинополь со стороны суши, подвезли осадные машины, а стоявшая в Золотом Роге турецкая эскадра приблизилась к морским стенам.

Главный удар султан решил нанести на участке между воротами св. Романа и Харисийскими, где стены более всего пострадали во время бомбардировки. Этот участок все время осады был местом самых ожесточенных схваток. Здесь пушки турок были расположены на высоких холмах, так что стены и башни оказались ниже позиций турецких батарей и -обстреливать город было значительно удобнее. Кроме того, и ров у этого отрезка стен был не очень глубоким. Султан решил сам руководить здесь сражением. Войска, находившиеся слева и справа от ударной группы, имели задачу отвлечь внимание обороняющихся от ворот св. Романа. Части под командованием Саган-паши должны были атаковать район Влахернского дворца, для чего они