Читать книгу - "Птица Куклухай - Георгий Маркович Науменко"

плюха?

– Н-нет, я… я его не видел… но я его слышал!

– Он его слышал! – подхватили хором зайцы.

– Он его слышал! Слышал! – повторили Лиса и Волк.

– И что же он тебе, Серый Заяц, сказал? – спросил Барс.

– Что он тебе сказал? Что он тебе сказал? Что он тебе сказал? – затараторили звери.

– Он сказал… он сказал: «Плюх!» – ответил Серый Заяц.

– И всё?

– И всё.

– А где же он, этот плюх? – спросил Барс.

– В роднике под яблоней.

– Пойдёмте посмотрим, – сказал Барс. – Веди нас, Серый Заяц, к этому роднику.

Заяц привёл всех к роднику под яблоней.

– Вот здесь – плюх! – дрожа всем телом, сказал он.

Звери смотрят, ничего не видят. А Серый Заяц так боится, что отвернулся от родника. В это время сорвалось ещё одно яблоко и плюхнулось в воду:

– Плюх!

– Опять плюх! – крикнул Серый Заяц и бросился бежать. Но Барс в два прыжка догнал его, схватил за уши и спросил:

– Так это и есть плюх, которым ты весь мой лес перепугал?

– Это и есть, – жалобно ответил Серый Заяц. И все звери начали громко-громко смеяться.

МЫШЬ И ВОРОБЕЙ

Жили-были мышь да воробей. Дружно, согласно жили-поживали, ни ссор, ни обид не знали. Перед всяким делом совет друг с другом держали, любую работу вместе выполняли.

Однажды мышь с воробьем нашли на дороге три ржаных зёрнышка. Думали-подумали, что с ними сделать, и надумали поле засеять. Мышка землю пахала, воробышек – боронил.

Славная рожь уродилась! Мышь острыми зубами споро сжала её, а воробей крылышками ловко обмолотил. Зёрнышко к зёрнышку собрали они весь урожай и стали делить его пополам: одно зерно мышке, одно – воробью, одно – мышке, одно – воробью… Делили, делили, и последнее зёрнышко лишнее осталось.

Мышь первая говорит:

– Это зерно моё: когда я пахала, нос и лапки до крови натрудила.

Воробей не согласился:

– Нет, это зерно моё. Когда я боронил, крылышки до крови избил.

Долго ли, коротко ли они спорили – кто слыхал, тот и знал, а нам неизвестно. Только воробей вдруг склюнул лишнее зёрнышко и улетел прочь. «Пусть-ка попробует меня догнать и моё зёрнышко отнять», – думал он.

Мышка не погналась за воробьем. Огорчилась, что первая затеяла спор. Свою долю в норку перетаскала. Ждала, ждала воробья, чтобы помириться, не дождалась. И его часть в свою кладовку ссыпала. Всю зиму прожила сытнёхонька.

А жадный воробей остался ни с чем, до весны голодный пропрыгал.

ЧЕЙ ДОМ ЛУЧШЕ?

Пришла однажды евражка [1] к ручью воды попить. Смотрит: а на другом берегу, прямо против неё, стоит бурый медведь и тоже воду пьёт.

[1 Евражка – суслик.]

– Здравствуй, медведь, – говорит евражка. – Как живёшь?

– Здравствуй, евражка, – отвечает медведь. – Не плохо живу, но и не хорошо.

– Чего ж так?

– Да берлога у меня тесновата. Спать в ней тепло, а как повернусь, об стены бока обдираю.

– А у меня другая беда, – говорит евражка. – Всем была хороша моя нора, да вот прошёл сильный дождь, размыл землю, великовато стало жилище.

– Эх, – сказал медведь, – нашла на что жаловаться!

Будь у меня берлога попросторней, я бы только радовался.

– Так давай поменяемся! – говорит евражка. – Я тебе отдам свою большую нору, а ты мне тесную берлогу.

– Давай! – обрадовался медведь. – Ты где живёшь?

– Вон там, на холме, – ответила евражка и показала на кочку на своём берегу. – А ты где живёшь?

– Тоже на холме, – сказал медведь и кивнул на сопку на своём берегу.

Медведь перебрёл через ручей на этот берег, а евражка по камушкам перебралась на тот берег. И пошли они в разные стороны, каждый в своё новое жильё.

Пришла евражка в медвежью берлогу. Огляделась. Пробежала в один конец, пробежала в другой конец, задрала голову – вверх посмотрела. Села на задние лапки и заплакала:

– Что я буду делать в такой огромной пещере? Лисица прибежит – съест меня, ворон залетит – заклюёт меня! Некуда спрятаться, и от ветра негде укрыться!

Плакала, плакала евражка, вдруг слышит – кто-то топает. Это медведь явился.

Евражка быстро вытерла слёзы и говорит:

– Ты зачем пришёл?

– Да вот, – отвечает медведь, – не могу я втиснуться в твою норку. И лапами вперёд пробовал, и хвостом вперёд, и боком – всё никак не влезть!

– Носом вперёд надо лезть, – говорит евражка.

– И нос совал – не лезет.

– Ну, уж этого быть не может! – обиделась евражка. – Я-то вся помещаюсь в норе, и ещё много места остаётся. Дай-ка я с твоим носом померяюсь.

Улеглась евражка на носу медведя. Потом сказала:

– Подумать только, какая я, оказывается, маленькая! Никогда этого раньше не замечала.

Медведь сказал:

– Подумать только, какой я, оказывается, большой! Никогда этого раньше не замечал. Что же теперь делать?

– Давай опять меняться, – предложила евражка.

– Давай! – обрадовался медведь.

Он остался в своей берлоге на сопке. А евражка побежала в свою норку под кочкой.

И оба были очень довольны. Никогда больше на своё жильё не жаловались.

ЯСТРЕБ И ПЕТУХ

Жил в сосновом бору ястреб – светлые брови, жёлтые глаза, серая грудка в крапинку.

И – хотите верьте, хотите не верьте – было у ястреба жемчужное ожерелье, а на голове, на самой маковке, красовался алый гребешок.

А ещё ястреб был очень добрым. Очень добрым и компанейским. И поэтому всё летал в деревню к петуху с курицей, гостил у них по целым дням.

Клюёт, бывало, вместе с ними из корыта-кормушки ячмень да пшеницу, а сам курице благодарно говорит:

– Какое вкусное угощение! Давайте, курочка-ря-бочка, я за это вас летать научу…

А курице летать хочется, да смотрит она не столько на ястреба, сколько на его ожерелье, на белоснежные, на