Читать книгу - "Некромант на страже человечества. Том 5 - Никита Клеванский"

Вообще в этом вопросе караванщицу я понимал. «Осьминозка» — очередной продукт креатива Леуштилата, объединившегося в одном слове «осьминог» и «повозка». На мой взгляд получилось по-идиотски, но большинству кочевников на удивление понравилось, и термин прижился. Особенно среди детей, которые в здоровяке души не чаяли. Возможно потому, что чувствовали в нем родственную душу. Не по уровню интеллекта, так по сумасбродству идей и отсутствию тормозов.

Мы уверенно огибали лежбище Императорского зверя по безопасной дуге, но самые зоркие караванщики, все равно облепили правые борта фургонов. Они, не моргая, вглядываясь в удлинявшиеся в с каждой минутой тени и готовились в любой момент ввязаться в жестокий неравный бой. Хотя каким образом должна сражаться личинка, я, как ни крути, не понимал.

Собственно, именно из-за угрозы Императорского монстра другую опасность мы и прозевали.

Почти.

Я сидел на своей платформе, располагавшейся с левого борта, и, пользуясь случаем, вновь пытался создать заклинание использования силы приспешника. Заходящее солнце светило мне в глаза, заставляя щуриться, но я все-равно заметил, как участок пустыни передо мной вдруг пришел в движение. Не сразу, но я все-таки понял, что это шевелился вовсе не песок, а обитатели Диких Земель, надвигавшиеся на нас сплошным живым ковром.

— Здравствуй жопа Новый Год… — вполголоса произнес я и тут же завопил, что есть мочи. — Монстры! Слева!

После чего извлек из Теневого могильника четыре десятка зомби, половину гулей и темного клирика, на которых и пришелся первый удар незваных гостей. Незнающая боли и страха нежить, даже не дрогнула, когда на нее налетели превосходящие силы противника. Мертвая плоть столкнулась с живой в неистовой бурлящей мясорубке, однако мои прислужники не отдали и пяди земли, стоя, как вкопанные.

И там же и погибая.

Если бы не я, Каравану пришлось бы туго, но я выиграл достаточно времени, чтобы остальные среагировали и вдарили по тварям всем имеющимся в запасе арсеналом.

Резко запахло жареным. В прямом смысле. Потому что Уман завел свой пулемет, созданный путем улучшения «Огненного шара», и принялся нескончаемым потоком пламенных сфер поливать неприятеля. Получилось весьма эффективно. Даже лучше, чем в Трещине.

Я же, с достоинством пережив первый напряженный момент, рассмотрел агрессора. Им оказалась целая орда приплюснутых шести- а порой и восьминогих насекомых различного размера. От таксы до страуса. Они с легкостью скользили по песку, едва перебирая конечностями, а порой совершали невероятные прыжки, пытаясь обрушиться с неба. И была их перед нами целая тьма.

— Пескомеры! — определил вид монстров Уман. — Быстрые мрази! Не уйдем.

— Без тебя знаю! — огрызнулась Еленга, уже остановившая повозки и один за другим посылавшая в полет небольшие ветряные вихри. Питомцы ее при этом прекрасно справлялись самостоятельно, в клочья разрывая подбиравшихся слишком близко к фургонам чудищ.

Впрочем, таких проворных становилось с каждой секундой все меньше.

Получив оплеуху, Караванщики всерьез взялись за дело и принялись рьяно уничтожать монстров. Их тела сыпались на песок одно за другим, а серебристая гемолимфа не успевала впитываться, образуя целые ручьи, стекавшие к низинам, и скапливавшиеся в лужи. Сквозь стрекот и шелест лапок приказов не слышалось, но особых команд никому и не требовалось. Всех объединяла общая цель: защитить своих, перебить тварей, выжить.

И кочевники достойно справлялись с задачей.

При поддержке нежити они решительным рывком сумели оттолкнуть тварей и, встав перед фургонами дугой, принялись методично уничтожать насекомых. Последние напирали, но им не хватало ума воспользоваться численным преимуществом и завершить окружением, а потому они вставали на место убитых, чтобы тоже пасть, пронзенные оружием или заклинанием.

Наибольшие же проблемы доставляли прыгучие особи. Взмыв над линией фронта, они так и норовили обрушиться на головы сражающихся, однако караванщики не первый день топтали Дикие Земли и отлично понимали, что делать.

Воины даже не смотрели наверх, сосредоточившись на врагах перед собой, прекрасно зная, что их прикроют маги. Бойцы полностью доверяли своим товарищам, и те не подвели, оперативно переключившись на наиболее опасные цели.

Я тоже не бездействовал. Зомби и гули сражались бок о бок с кочевниками, успешно противостоя нашествию насекомых. Их острые когти рвали хитин, как бумагу, а самых ценных прислужников своевременно отлечивал темный клирик, с которым я по мере необходимости делился Межмировой Энергией. Вместо павшей же нежити я поднимал новую из числа Пескомеров и тут же бросал их в бой уже на нашей стороне.

Причем в какой-то момент меня осенило, и я принялся воскрешать сбитых попрыгунчиков, выбирая тех, которых не сильно покорежило магией. Этих я не берег и сразу засылал в толпу врага, отправляя их над головами людей. Приземлившись, камикадзе держались от силы несколько секунд, но они создавали дополительные очаги сражения, что замедляло продвижение орды и облегчало жизнь воинов.

Заметив мой успех, маги быстро сориентировались и начали стараться убивать «десант» более аккуратно, а не разрывать его на части убойными чарами. Они по достоинству оценили мою стратегию и быстро перестроились для достижения максимальной эффективности.

Но и на этом я не остановился. Оказалось, что силы монстров никак не зависели от их размеров — крупные особи запросто могли оказаться эквивалентными обычным Пробужденным, а более мелкие на равных бились с Осознавшими, доставляя им немало проблем.

Собственно, на Суверенных Пескомеров я и нацелился, поднимая их в виде гулей!

Да, находясь в тылу, мне ничто не мешало сосредоточиться на несколько секунд, чтобы получить более могущественную нежить, способную существенно влиять на ход сражения, а не просто разменяться на парочку обычных монстров.

Под воздействием магии смерти тела тварей претерпевали существенные изменения, наращивая заостренные костяные зубцы на лапах, что делало их похожими на грубые пилы. Жвала удлинялись, а хитин приобретал большую плотность. И каждое такое чудовище позволяло отступить израненному бойцу, неспособному более держать в руках оружие.

Вообще стоит отдать караванщикам должное — они бились отчаянно, не обращая внимания на мелкие травмы. Даже получив несколько кровоточащих ран, они стискивали зубы, но оставались в строю, понимая, что заменить их некому. И лишь получив поддержку в виде могущественной нежити, тонким ручейком потянулись к Ждану. Некоторых, потерявших сознание от потери крови и крайнего изнеможения, даже пришлось нести на руках неспособным сражаться кочевникам.

И все же без потерь не обошлось.

Пал молодой воин, вполне неплохо орудовавший похожим на серп ножом. В пылу боя он вырвался слишком далеко вперед и, лишившись поддержки товарищей, оказался растерзан сразу несколькими тварями.

Погибла покрытая шрамами воительница, практически