Читать книгу - "Попаданка в Сильфиду на боях орков - Мария Максонова"

огромные волны, что сметали с лица земли и города, и села, и леса. Мало кто из людей сумел выжить в этой ужасной войне. После ужасной трагедии прежде цветущий край начал опустыниваться, многие источники воды исчезли, а в тех, что оставались, появилась соль. Таково было проклятие русалочьего рода. Они почти уничтожили людей, но и сами надорвали свои силы и исчезли из этого мира.

— А сильфиды? Они тоже участвовали в той войне?

— Честно говоря, у нас в Халифате больше рассказывали о русалках. И страшные сказки в основном о них — о том, как ужасный монстр прикидывается человеком, а потом убивает всех вокруг, утаскивает детей в море и скармливает их акулам. А сильфиды… да и остальные воплощения стихий… они исчезли в то же время.

— Но как⁈

Кирим растерянно развел руками, не придавая этому особого значения. Будто — какая разница, это же просто сказки…

— А, вспомнил! — вдруг добавил он. — Да, точно… была одна сказка, которую мне рассказывала няня… надо же, я совсем про нее забыл… в то же время, когда русалки воевали с людьми, сильфиды что-то не поделили с саламандрами. Она рассказывала, что прекрасная сильфида с золотыми волосами и изящными крыльями полюбила покрытого чешуей огненного саламандра. Но родные не приняли их любви и попытались разлучить. Для сильфиды подобрали другого жениха. Но она все продолжала летать на встречи со своим возлюбленным. И однажды жених проследил за ней и полез в драку. Сильф и Саламандр схлестнулись в честном бою, но огненная магия оказалась сильнее, и дух воздуха погиб. За это сильфы потребовали выдать им виновника смерти своего сородича, не веря, что это была честная дуэль. Слово за слово, бой за боем, разразилась война. Стихии были равны по силе, но никто не желал уступать. И однажды саламандры, собрав всю свою мощь, пришли в горы, где жили сильфиды, и прошлись по ним огненным смерчем. Они разбудили дремлющие вулканы, и до сих пор эти горы зовутся Огненными.

Перед моим внутренним взором будто вновь возникла та светлая комната, женщина и ее непоседа-сынишка. Только теперь все вокруг потонуло в ужасном пламени.

— И никто не выжил? — ахнула я.

— Отчего же. Говорят, та, что стала виновницей войны, смогла избежать смерти, предав свой народ. Оказалось, что она была беременна от саламандера. Но огненный ребенок, подрастая, выжег ее своей силой изнутри. Потому что представители разных стихий принципиально несовместимы.

Я ахнула и судорожно зажала рот рукой. Что за ужасы рассказывают их детям няни!

И все равно это все никак не укладывалось в моей голове. Разве могли сильфиды так быть уничтожены? Почему они не улетели? И главное — если саламандры уничтожили другой народ, то куда пропали они сами⁈ Что я и спросила.

— Не знаю, — пожал плечами Кирим. — Говорят, что они нарушили магическое равновесие стихий, и поэтому выродились. Остались в этом мире только люди, орки, эльфы и темные эльфы. Никаких представителей чистых стихий.

— И все же я сильфида, — упрямо добавила я.

— Конечно-конечно, как пожелаешь, — кивнул Кирим, но с таким видом, как папа соглашается, когда дочка заявляет, что она — принцесса из мультика.

Я надулась тогда и обиделась, но, проследив, сколько сил он вложил, чтобы вылечить Бранлиса, решила что это глупо. Главное, что я сама знаю, что я — сильфида, а остальное на так важно.

А эта история с исчезновением элементалей все же очень странная.

Глава 3

На следующее утро СакрКруш поднял меня совершенно невыспавшуюся после ночного лечения Лиса, и потащил к Арене. Халмир по велению нашего опекуна выдал мне нарядное платье, чтобы я прилично выглядела на церемонии жеребьевки. Удостоверившись в том, что, даже если мой бой будет объявлен первым, будет время сходить переодеться, я не стала сопротивляться.

СакрКруш, ворча, что бабы слишком долго собираются, тащил меня за собой, и я чувствовала себя подлетающим на кочках Пятачком из советского мультика. Впрочем, пришли мы не просто вовремя — заранее. Орки из разных племен вперемешку собрались на Арене. Губы СакрКруша расплылись в радушной улыбке, и он, продолжая тащить меня за руку, ринулся здороваться со всеми знакомыми и друзьями знакомых, представляя всем и каждому меня и между делом рекламируя мои полезные качества, как у домой утвари: что я тихая, покорная, спокойная, обладаю магией. Я запоздало поняла, что это своеобразные мини-смотрины. В основном тут были мужчины разных возрастов — главы семей — в сопровождении смущенно хихикающих будущих невест или оценивающе разглядывающих их женихов.

Во всей этой толпе гигантов я чувствовала себя ребенком, дышащим мужикам в пупок. К тому же, хоть СакрКрушу никто ничего не говорил в лицо, за глаза слышались шепотки: «мелкая, слабая, пигалица, и не разродится…» И вроде я и не хотела стать невестой орка, а все равно слушать было неприятно. Одно дело отказывать, когда тебя поклонники осаждают, а совсем другое, когда тебе никто ничего и не предлагает, и даже наоборот смотрят как на что-то негодное.

Наконец, послышался дробный бой барабанов, и орчье море раздалось в стороны. Шаманы всех племен, выстроившись клином, медленно ступали на Арену. Схватив меня за руку, СакрКруш оттащил меня в сторону, но и с нового места было неплохо все видно. В центре Арены встал мелковатый ростом весь сморщенный от возраста орк в огромной короне из козлиных рогов.

— Что происходит? — не удержавшись, спросила я.

— Это Шаман Горных Козлов, он самый мудрый из всех в этом году.

— Почему? — не поняла я такого уважения к чужому шаману.

— А ты не видишь? — СакрКруш глянул на меня, как на дуру. — Он прожил дольше всех и накопил больше всех знаний!

— А… — я проникшись логикой.

Из толпы вышли двое: орчанка и молодой орк, в руках они держали глиняные чаши. СакрКруш прищурился, разглядывая обоих:

— Это самый сильный и умелый молодой воин племени, МаБукар, и самая красивая из невест.

— А когда шаман Соколов проводит жеребьевку, кто подает ему чаши? Или у нас это не принято? — заинтересовалась я.

— Я и ГладРида, — с усмешкой пояснил СакрКруш. — Тебе эта честь, конечно, не светит, — он насмешливо глянул на меня.

— А ничего, что ГладРида позавчера мне проиграла? — обиделась я.

— Уверен, она легко отыграется. Вчера она уже победила в