Читать книгу - "Маньяки Японии. Убийцы страны харакири, самураев и саке - Юми Мацутои"

Страны, где б ни было совсем людей,

Такой страны ужели нет на свете?

Чтобы уйти туда

С любимою моей

И с ней наедине забыть страданья эти!

Разумеется, такая страна существовала. И влюбленные молились о том, чтобы, пройдя все отмеренные им воплощения, родиться, наконец, на Чистой Земле (буддийском Раю) «в одном цветке лотоса»…

«Смерть легче, чем позор! Умрем вдвоем!» —

Так он сказал.

«Умрем! — я обещала. —

Такая жизнь постыдна».

И теперь

Смерть — наш неотвратимый долг.

— Тикамацу Мондзаэмон

Японскому самоубийце не свойственно чувство вины перед Богом. Но как же ответственность перед обществом, которой полностью подчинена жизнь человека на Востоке? Здесь феномен самоубийства приводит нас к интереснейшему парадоксу.

Нигилизм — явление западное, Востоку он чужд. «Самоубийство по-японски» никоим образом не отрицает ни ценность жизни, ни правоту общества, ни справедливость законов и традиций. Любовники совершали синдзю тогда, когда не могли быть счастливы вопреки обществу: вопреки социальному статусу, семейному положению, материальному состоянию и т. п.

Синдзю — не протест, а искупительная жертва, приносимая людьми во имя того, чтобы быть вместе, несмотря ни на что, чтобы быть счастливыми, пусть и не в этой жизни. Моральный выкуп. Плата за собственную честь, за сохраненное лицо.

Итак, мы видим, что, с одной стороны, на Востоке важен не человек, а общество, с другой — японская культура оставляет за личностью право выбора, право на собственную, индивидуальную Истину, право на… правоту. Пусть и «покупаемую» ценой жизни. Самурай имел право убить себя, если приказ господина шел вразрез с его собственной моралью. Двое любящих людей могли соединиться в смерти, если общество не позволяло им сделать этого в жизни. Признавая за человеком право на смерть, а точнее на самоубийство, Восток объединял несовместимое: правоту общества и правоту каждой отдельной личности (по Патрику Лафкадио Хирну).

Убийство семьи Миядзава. Куча улик и ни одного подозреваемого[14]

Глядя на этот дом, обычный посетитель парка вряд ли как-то выделит его. Это обычный дом, разве что достаточно большой — особенно по японским меркам. В этом доме, кажется, нет ничего особенного, и если не знать его страшной истории, можно пройти мимо. Однако летом здесь не стригут газон, осенью никто не подметает листья, по вечерам в доме не включается свет. Если подойти ближе, можно увидеть забор и несколько полицейских конусов на боковой дорожке. Это место застыло во времени больше двадцати лет назад.

Микио и Ясуко Миядзава переехали сюда в 1990 году — в это время по соседству было много домов. Оживленный округ Сетагая (второй по величине, всего в Токио их 23) считался хорошим, в том числе и для того, чтобы растить здесь детей.

Здесь находится парк Сошигая с дорожками для прогулок, детской площадкой, велодорожками, спортивными тренажерами, теннисными кортами. После полудня в парке становится оживленно — школьники приходят сюда со своими спортивными командами, офисные работники коротают обеденный перерыв. На краю парка — небольшой живописный канал с растущими у кромки воды деревьями.

Есть здесь и скейт-парк. Изначально он был меньше, но в 2000 году скейт-парк стали расширять, через парк в целом стало ходить много людей, многие жители решили уехать.

Семья Миядзава тоже планировала уезжать в марте 2001 года, но не успела. В канун Нового года, вечером 30 декабря, кто-то убил семью Миядзава в собственном доме.

Отец: Микио Миядзава, 44 года. Работал в Интербренд, компании с главным офисом в Лондоне. У компании были офисы в более чем 20 странах. Нет точной информации, чем занимался Микио, но Интербренд создает рекламные кампании для крупных брендов, таких как Nissan и Xerox. В 1999 году Интербренд первым создал термин «wi-fi». Коллеги отзывались о Микио как об умном, даже гениальном сотруднике, который хорошо со всеми ладил и вряд ли мог нажить врагов.

Мать: Ясуко Миядзава, 41 год. Учитель, добрая, отзывчивая, проводила много времени со своими детьми.

Дочь: Нина, 8 лет. Ученица второго класса. Посещала уроки фортепиано и балета.

Сын: Рей, 6 лет. Имел некоторые проблемы с нарушениями речи. Семья переживала и собиралась обратиться за профессиональной помощью.

Говоря о самом доме, следует упомянуть, что он был достаточно необычен — внешне казался одним большим домом, однако здесь проживали две семьи. Внутри дом был разделен на два. В одной части проживала убитая Ясуко Миядзава с мужем и детьми, в другом — мать Ясуко и сестра с мужем. Семь человек проживали в одном здании, однако чтобы попасть на «другую половину», нужно было выйти наружу и воспользоваться отдельным входом.

Не считая этих двух семей, еще две проживали на той же улице через дорогу. В целом на тот момент район был достаточно пустынным, если не заброшенным.

Основная «активность» происходила в скейт-парке, который находился прямо за домом семьи Миядзава. От дома его отделял только забор.

30 декабря 2000 года, в день убийства, свидетель видел семью Миядзава, совершавшую покупки в районе станции Seijogakuenmae, сравнительно недалеко от дома. В 18:30, по словам соседа, автомобиля еще не было во дворе. В 19:00 Ясуко позвонила матери, живущей по соседству, они обсуждали что-то достаточно рутинное. Нина заходила к бабушке и смотрела на компьютере записанную телепрограмму до 21:38. В 22:38 на почту Микио пришло электронное письмо, касающееся работы и защищенное паролем. Предположительно именно Микио ввел этот пароль. Так можно установить, что как минимум до этого времени семья была жива.

Родственники убитой семьи смогли вспомнить только три момента, которые так или иначе можно считать странными. В 22:00 прохожий слышал некий шум в доме, похожий на ссору пары (женский и мужской голоса). Громких криков не было, скорее, было похоже именно на разговор на повышенных тонах. Примерно 1,5 часа спустя, в 23:30 (установлено по времени ТВ-программы), родственники слышали громкий звук с половины, принадлежащей семье Миядзава. Примерно в это же время свидетель видел мужчину, который торопливо шел по дорожке возле дома.

Это все, что удалось вспомнить относительно того вечера. Однако страшная правда выяснилась только через несколько часов.

Сосед, видевший дом около 3 утра, сказал, что свет в доме не горел и не было признаков того, что в доме кто-то есть.

Утром 31 декабря (по некоторым данным — в 10:40) мама Ясуко, Сецуко