Читать книгу - "Колдуны и жертвы: Антропология колдовства в современной России - Ольга Борисовна Христофорова"

Родом из кержацкой семьи, Маруся выросла в К., где и вышла замуж сразу после окончания школы. Сейчас муж работает лесником, она — уборщицей (техничкой) в школе. У них справный дом на краю села, трое детей-подростков:

Я без образования, поэтому мне надо корову, и дом, и детей.

Сама Маруся росла в бедности, без отца. Вскоре после свадьбы родителей выяснилось, что у отца есть подруга, и со временем он стал невыносим — пил, бил мать, стрелял в нее из ружья. И когда Марусе было три года, бабушка забрала свою дочь с тремя маленькими детьми к себе.

Бабушка Орина Петровна была известной на всю округу лека´ркой — лечила и травами, и стрях, и порчу, и пошибки выводила. Знала и как портить, могла и свести, и развести, но, как утверждает Маруся, этого не делала:

Просто чтобы лечить человека, надо знать и как его испортили, она знала еще и плохую сторону.

Однако в селе Орину Петровну до сих пор помнят как знаткую, которая умела не только лечить, но и привораживать. И на самой Марусе отблеск этой славы (люди косятся), которую упрочили события ее личной жизни.

Одна из самых важных для Маруси тем, к которой она возвращается вновь и вновь, — взаимоотношения со свекровью и золовкой Мариной. Родители мужа, удмурты, учителя по профессии, приехали в К. из города в начале 1970-х гг. Сейчас отец мужа умер, мать на пенсии, сестра живет в городе, но часто навещает мать, особенно после того, как около года назад погиб ее супруг. Отношения Маруси с семьей мужа не заладились с самого начала, когда свекровь, тогда еще будущая, пыталась пресечь школьный роман отличника-сына с деревенской девчонкой и настраивала против нее одноклассников. Но едва стукнуло восемнадцать, они расписались, уже с пузом. В день свадьбы умерла бабушка жениха — плохая примета:

Все время боюсь, переживаю, что что-то случится.

Вскоре после свадьбы свекровь сорвала с Маруси крест со словами:

«Ты приколдовала моего сына!» — Думала, видимо, что крест какой-то непростой.

Постоянные скандалы продолжаются уже больше двадцати лет. Когда у золовки Марины вскоре после родов умер первый ребенок, Марусе говорили: Ты набожила (сама она считает, что виной тому курение Марины). Трагическую гибель мужа золовки (он замерз спьяну) тоже приписали колдовству Маруси — как-то после очередной ссоры она в сердцах сказала Марине:

«Ты зачем на меня грешишь? Я не виновата. Мало тебе, что у тебя ребенок умер? Тебя еще Бог накажет. Пусть Бог смотрит, он с неба все видит, пусть нас рассудит». И когда Лева умер, я ужахнулась. Не надо было мне говорить-то ей, что Бог еще накажет ее. Так они вообще считают, мне кажется, что это я виновата во всех этих ихних несчастьях.

На поминках по свекру золовка упомянула, что на ней самой проклятье до сорока лет (ходила к знахарке, видимо), а Марусе сказала:

Ты умрешь через четыре года.

Маруся отговорилась:

«Хорошо, если я вперед умру — муж меня как следует похоронит. А если он где замерзнет, как я его хоронить буду?» А может, и умру — у меня давление…

Как считает Маруся, свекровь винит ее в том, что муж не получил высшего образования, поэтому сама настояла, чтобы он учился заочно, однако отношений это не улучшило. Не по душе Марусе обычаи свекрови. Зовет ее по имени-отчеству, а душа и обычай требуют «мамой». Мечтает, чтобы дети с семьями и она с мужем — за одним столом,

а у свекрови ее дети с семьями вместе никогда не собирались.

Полагает, что у родителей мужа всегда были другие понятия о жизни — но какие именно, точно не знает, свекровь все время будто

играет какую-то роль, а какую — понять не могу.

Хотела бы понять, да общего языка так и не нашли. Свекровь

даже не знает, какой расцветки у нас корова. Она что есть, что нету. Она не сочувствовала нам, не помогала ни с какой стороны. Ни один день не нянчились, ни один день не косили. Я говорю: за что вот мне досталась такая женщина?

И взгляд у свекрови нехороший — пронзительный, завистливый.

Мы вот живем — всё с молитвой, и чтобы не было зависти. Я вот в Бога верю, а с той стороны нет ни Бога, ни черта. Впрочем, свекровь теперь вот стала задумываться — муж умер, сама болеет…

По словам Маруси, ее бабушка-знахарка ни дочери своей, ни внучкам не передала своего умения лечить, потому что это нехорошее. По черной книге надо учиться — читать и все исполнять. Если дочитаешь — будешь колдовать, если нет — с ума сойдешь.

Отец, видимо, читал — но не дочитал, у него что-то было с головой. Вот он тоже пашет-пашет поле, рассказывал, и стоит ростом с елку женщина и не дает ему проехать через перелесок. Вот это вот такое ему казалось, он приходил и нам рассказывал, что вот такое мерещится ему.

Если кто-то знает — никому не будет об этом говорить:

Это очень скрытно, очень тайно. Даже бабушка от нас скрывала: «Уйдите, не мешайте!» Делают все тайком, шепотом, с молитвами. Если ты скажешь, что ты колдунья, на все село — то ты уже не колдунья будешь.

Однако Маруся знает много приемов лечебной и вредоносной магии — наслышкой от бабушки и тети Моти, сестры матери, но сама якобы ничего не применяла. Точнее, почти ничего — когда муж начал попивать, бывая у матери, и побивать, по совету тети попарила его в бане комлем березового веника со словами:

Как у веника вички связаны туго, так чтоб и твои руки на меня были связаны, чтобы ты не бил, а меня любил.

Муж только смеялся, не верил — парь, мол.

А может, и помогло. Надо поверить в это — тогда, может, и поможет.

Похоже, Маруся немного гордится бабкиной славой и, хотя на словах решительно отрицает свое знание, на деле не прочь это мнение подтвердить. Знакомой посоветовала умыться святой водой[261] с молитвой от коросты на лице — и все прошло в три дня.

Простая святая вода! И