Читать книгу - "Британия – Россия. 300 лет противостояния - Александр Борисович Широкорад"

2 июня 1868 г. бухарский эмир Музаффар прислал Кауфману послание. Эмир собирался отречься от престола и просил разрешить ему паломничество в Мекку. Генерал-губернатор успокоил Музаффера и заявил, что не собирается лишать его власти. Через десять дней был заключен русско-бухарский мирный договор на условиях Кауфмана. Бухара должна была выплатить России контрибуцию – 500 тысяч рублей. До полной выплаты контрибуции Самарканд и Катта-Курган с окрестностями включались в состав русских владений как новый Зеравшанский округ. Коканд и Бухара предоставляли русским подданным право свободной торговли в своих владениях и обязались обеспечивать их безопасность и не препятствовать сооружению торговых складов. Причем пошлина с русских товаров оставалась неизменной и определялась в 2,5 % их стоимости.

Узнав о договоре с бухарским эмиром, князь Горчаков вновь запаниковал и стал стращать царя гневом Альбиона. В результате в августе 1868 г., когда Кауфман выехал из Ташкента в Петербург для личного доклада, на одной из почтовых станций в степи его встретил фельдкурьер с категорическим предписанием царя немедленно вернуть Самарканд и Катта-Курган бухарскому эмиру. Генерал-губернатор прочитал предписание и, не сделав никакого распоряжения, двинулся дальше.

Во время аудиенции у Александра II Кауфман прямо заявил, что отдать Самарканд и другие завоеванные города и кишлаки значит резко уронить престиж России в глазах местных правителей и населения. Всерьез после этого ни к каким российским требованиям относиться не будут и всегда будут сравнивать Россию с Англией, которая никогда так себя не ведет. Александр II, выслушав, смягчился и приказал: «Пойди и скажи все это Горчакову». Канцлеру ничего не оставалось, как принять к сведению волю императора и скрыть свою досаду.

Вернувшись осенью в Ташкент, Кауфман еще менее стеснялся в выражениях: «Наша дипломатия, да и все правительство поддались угрозам и беснованию Англии. Выяснилось же главное – полное непонимание положения России в Средней Азии… Да, это бюрократическое невежество наше поразительно… само беснование Англии должно было не пугать наше правительство, а радовать его.

Если наше движение в Азии приводит англичан в такое неистовство, то, значит, оно верно попало в цель, для кого-то опасную, следовательно, непременно полезную нам. Ведь несомненно, что Англия – враг России и нигде не уязвима, кроме как в Азии… Эта узда, которой мы всегда может сдерживать Англию, готовую нам всюду вредить, что уже и показала она в Крымскую кампанию»[80].

Разумеется, Средняя Азия была не только плацдармом для похода на Индию. Так, либеральный «Вестник Европы» (май 1869 г.) по сему поводу писал: «Нам предоставляется новое обширное поле для деятельности… громадный рынок для сбыта изделий восточной России, несмотря на английскую конкуренцию». Журнал сетовал на недостаточную поддержку правительством русской торговли, которая «должна прокладывать себе путь сама», в то время как британскую торговлю ее правительство активно поддерживает. В статье указывалось на необходимость активно приступить к разработке местных минеральных ресурсов, развивать промышленность и пути сообщения в крае, не увлекаться только административными мерами, а придать русской политике в крае «характер экономический, промышленный, торговый».

Весной 1872 г. в Бухару был послан специальный агент Министерства финансов Н.Ф. Петровский, который в отчете Кауфману писал: «В настоящее время можно с уверенностью сказать, что торговля русским товаром имеет здесь первостепенное место и тяготение Бухары к Макарию[81] чувствуется на каждом шагу. Русскими хлопчатобумажными произведениями (кроме кисеи, но с прибавлением тика, которого из Афганистана не привозят) Бухара завалена буквально сверху донизу. На мой взгляд, русского бумажного товара, по крайней мере, раз в шесть более английского. Я видел на базаре этикетки фабрик Соколова, Богомазова, Сучкова, Истомина, Муравьева, Корнилова, Шереметьева, Манулилова, Сидорова, Морозова, Урусова, Баранова, Зубкова, Борисова, Миндовского, Фокина и Зизина. Затем идут сукно фабрик Осипова, Ремезова и Туляева, плис, парча и бархат, кожи кунгурская и уфимская, юфть, пряжа (ярославская и Лодера), прутовое, полосатое и листовое железо, чугунные котлы, медь, латунь, олово, свинец, меха, медные и железные изделия, фаянсовая посуда, сахар, леденец (преимущественно Кокина), сахарный песок, квасцы (идут больше Ушковские), купорос (синий), нашатырь, сандал (идет тертый), фуксин (первый сорт; второй и третий не идут), стеариновые свечи, писчая бумага, ртуть, мишура, бисер, краски, сундуки и всякая мелочь»[82].

Прочитав доклад, генерал-губернатор констатировал: «В настоящее время русские товары на бухарских рынках преобладают и смело могут конкурировать с немногочисленными английскими произведениями, встречающимися на рынках Бухары»[83].

Россию облетела крылатая фраза Кауфмана о Туркестане: «Здесь русская земля, в которой не стыдно лежать русским костям».

А потом русские покорили Туркестан. Навстречу им из Индии двинулись английские войска.

С конца 50-х годов XIX века англичане пытались расширить свои владения на север от Индии. В 1858 г. генерал Сидней Коттон вторгся в Афганистан, но вынужден был ограничиться лишь уничтожением нескольких поселений моджахедов.

8 апреля 1863 г. генерал Невиль Чемберлен с пятитысячным отрядом пехоты при 11 орудиях направился к южному подножию Махабана, но на следующий день повернул к ущелью Амбелах, чтобы через него пройти в долину Чемла, расправиться там с моджахедами и вернуться обратно тем же путем, прежде чем горцы успеют собраться. Утром 20 октября отряд втянулся в ущелье, и авангард его в тот же день достиг выхода в долину Чемла, не встретив нигде сопротивления. Но 22 октября на передовой отряд напали горцы, а главные силы и обоз к этому времени еще не успели достичь долины. Чемберлен с авангардом не решился идти дальше, боясь быть отрезанным от основных сил, но и отступить он не желал. Тогда Чемберлен остался в ущелье и послал в тыл за подкреплением, которое прибыло только через два месяца. За это время англо-индийскому отряду пришлось выдержать несколько упорных боев с горцами. К счастью для англичан, плохо вооруженные и ослабленные раздорами горцы скоро прекратили свои нападения. В середине декабря в ущелье прибыл генерал Гарвок с девятитысячным отрядом, сменил Чемберлена, вышел в долину Чемла, а затем вернулся в Пешавар.

Большие потери, понесенные англичанами в ходе Амбелахской экспедиции, заставили их вернуться к принципу «закрытой границы».

В 1869 г. в Афганистане закончился шестилетний период феодальных усобиц. Эмир Шер Али-хан одолел своих противников и приступил к политической централизации страны под своей властью. Вице-король Индии лорд Майо от лица английского правительства решил завербовать Шер Али и сделать его агентом влияния. 27 марта 1869 г. в Амбале (Британская Индия) лорд Майо встретился с эмиром. На первом же заседании конференции Шер Али заявил: «В самом начале моего правления, когда в Афганистане вспыхнули восстания, я просил оказать мне помощь, однако Англия отклонила мою просьбу. Поэтому я возвращаю вам долги и оружие,