Читать книгу - "Патологоанатом. Истории из морга - Карла Валентайн"

Как только восходит солнце, лепестки этих цветов закрываются. Учитывая, что у Джоша была долгая связь с девушкой, а я находилась в свободном плавании, ситуация была нездоровая. Я поняла, что мне надо искать новое место и «ощутить солнце». Лондон должен был стать для меня уютным домом, но для этого мне надо было поменять среду обитания. Надо было принимать кардинальное решение и уходить. Но, несмотря на то, что между мною и Джошем не сложились романтические отношения, я до сих пор благодарна ему за дружбу, которую он подарил мне, когда я больше всего в ней нуждалась.

Иногда техникам морга приходится извлекать из трупа сердце в случаях, когда пациент не нуждается во вскрытии. Такое бывает, когда речь идет о донорском органе. Когда человек уже некоторое время мертв, его сердце не может, конечно, быть пересажено другому больному целиком: в этих случаях донор находится на аппарате искусственной вентиляции легких. Тело продолжает работать, но уже констатирована «смерть мозга». Близкие больного дают разрешение на использование тела в качестве донора для трансплантации органов, но отключение аппаратуры, поддерживающей дыхание и кровообращение, откладывают на то время, которое необходимо для того, чтобы извлечь работающий орган, например, сердце. Однако, если человек умер недавно и был сразу доставлен в морг, то для трансплантации могут пригодиться клапаны его сердца. Эти клапаны можно пересадить больным, страдающим клапанными пороками сердца. Такие трансплантаты называют гомотрансплантатами, хотя, иногда для этой цели используют механические, свиные или бычьи клапаны. Процедуру извлечения клапанов надо провести в течение сорока восьми часов после наступления смерти, если труп был помещен в холодильник не позднее, чем через шесть часов после смерти. Если же возможности поместить труп в холодильник нет, то клапаны должны быть извлечены не позднее двенадцати часов после наступления смерти. Если мы успеваем вовремя извлечь сердце целиком и специальным курьером отправить его в банк тканей, то у больного пороком сердца появляется шанс получить новый клапан от трупа.

Крис был виртуозом в извлечении сердец и показал мне, как это делается в один из дней, когда у него не было настроения плоско шутить, и на него снизошло менторское настроение. Надо признать, что, несмотря на все свои недостатки, Крис был самым опытным и знающим техником в морге «Метрополитен». Он начал с того, что сердце для извлечения клапанов удалил из груди специальными инструментами, предназначенными только и исключительно для этой цели. Он вручил мне обычный прозекторский нож и сказал:

– Делай разрез, как обычно.

Я выполнила обычный прямой разрез и с помощью ножниц удалила грудину.

– Дальше я продолжу сам, – сказал Крис, но не воспользовался обычным ножом, который я ему протянула, а открыл одноразовый набор, полученный нами из службы переливания крови и пересадки органов. Набор был стерильным для того, чтобы свести к минимуму риск заражения трансплантата.

– Эта процедура сильно отличается от удаления сердечно-легочного блока, – авторитетно объяснил мне Крис. – Вот этими одноразовыми ножницами надо вскрыть перикард, но при этом надо следить, чтобы не зацепить их кончиками легкие или что-нибудь другое.

Перикард, называемый еще сердечной сумкой, представляет собой двуслойный серозно-фиброзный футляр, окружающий сердце. В сумке содержится немного жидкости, чтобы сердце при сокращениях не испытывало трения. Жидкость, таким образом, служит для смазки трущихся поверхностей.

Крис аккуратно срезал перикард, и перед нами во всем своем великолепии предстала исчерченная полосами сердечная мышца.

– Теперь вот этим одноразовым скальпелем надо отрезать сосуды, подходящие к сердцу, как можно выше, так как это понадобится для дальнейшей работы с сердцем, – он ловко отрезал сосуды и шутовским жестом поднял сердце над головой. Это было знакомо – Крис не стал Хи-меном…

– Так, теперь возьми два шарика и промокни сердце в двух местах, а я буду его неподвижно держать.

Я взяла мазки, подписала их и поставила пробирки в штатив. Эти мазки будут взяты на посев, чтобы исключить возможную инфекцию.

– Теперь мы можем положить его в раствор Хартмана, – сказал он, и я недоверчиво переспросила:

– В раствор Хартмана? Ты не шутишь?

Крис оценил шутку.

– Ха-ха. Нет, это просто название раствора, который по своему составу очень похож на кровь. Обычно его капают в вену.

– Ах, вот оно что, – я поняла, что он имел в виду. Раствор Хартмана был составлен американским педиатром А. Хартманом, родившимся в 1898 году. Этот раствор изотоничен, то есть создает такое же осмотическое давление, что и сыворотка крови, а, кроме того, содержит те же соли, что и сыворотка. Этот раствор вливают в вены больных, которые вследствие каких-либо болезней теряют важные неорганические компоненты крови. В данном случае, в этот раствор надо было поместить сердце для транспортировки.

После промывания драгоценный орган был помещен в пластиковый мешок, а затем Крис вручил мне контейнер и килограммовый мешок льда, в который надо было упаковать мешок с сердцем, и положить все в контейнер вместе с мазками.

– Вот так, – сказал он, – а теперь пакуй.

Так получилось, что вечером того дня я снова паковала… правда, на этот раз свои вещи. Однако переезжать я собиралась недалеко. Одна из моих соседок, Мэл, жившая в самой большой комнате нашего трехкомнатного дома, съехала с квартиры. На встречах в Международной Амнистии я познакомилась с женщиной-адвокатом по имени Дениз. Она как раз искала квартиру, и, таким образом, я переехала в большую комнату, а Дениз поселилась в моей старой комнате. Теперь я чувствовала себя немного увереннее, потому что жила с человеком, которого могла считать моим другом. Я встречалась с коллегами на курсах, а, кроме того, овладела сегодня новым навыком.

Похоже, жизнь начинает налаживаться.

Глава 7

Абдоминальный блок: «Заспиртованные уродцы»

Синяки на плодах.

Нежная пора цветения.

Нирвана, «В цветах»

Анатомическая экспозиция Викторианского медицинского музея и карнавальные показные шоу, о которых я упоминала выше, представляли собой причудливую смесь всяких курьезов: невероятные скелеты «русалок», составленные, на самом деле, из обезьяньих и рыбьих костей, бородатые или татуированные женщины, пресловутые Силачи и заспиртованные останки людей, которым не посчастливилось родиться, с разнообразными уродствами и деформациями. Однако наибольший трепет вызывают законсервированные органы нормального человеческого тела, так как люди своими глазами наблюдают то, что надежно спрятано у них внутри. Нравятся публике также и анатомические Венеры, и другие восковые муляжи, изображающее человеческое тело и его органы. Однако наибольшей популярностью всегда пользуются так называемые «замаринованные выродки». Этим термином в старину обозначали заспиртованные целиком тела младенцев. Конечно, в наше время в музеях такое словосочетание никогда не употребляется, так