Читать книгу - "Ментальная кухня – 3 - Максим Злобин"

— Кхм-кхм, — прокашлялась Стася Витальевна.

— Знаю-знаю…

У меня аж голова разболелась. Опять, мать его так, искать аномальщину! Опять эти танцы с бубном! Заначка, что осталась от ужина у Волконского сгорела вместе с катером…

А даже если бы и не сгорела! Еремей Львович уверил, что в лучшие свои времена «Ржевский» принимал на борт триста человек. Счастливое число тракториста, ага. А маршрут Петербург-Астрахань-Петербург, который мы уже пообещали Дадариной, с учётом остановок будет проходиться за месяц с небольшим.

Калькуляция страшная! Тридцать с хреном дней на три приёма пищи, да ещё как минимум на три позиции за раз. При этом повторяться нельзя, ведь слово «гастротур» уже прозвучало. И что же получается? ДВЕСТИ СЕМЬДЕСЯТ БЛЮД⁈ Да тут же тонны хрючева понадобятся!

— О-хо-хо-хо-хо, — я аж ладонью глаза прикрыл.

— Слово не воробей, Вась, — прокомментировала Стася.

— Смею заметить, что ничто кроме воробья не воробей, — подключился к обсуждению Солнцев. — И ещё хотел бы уточнить… а в чём, собственно говоря, проблема? Не понимаю, если честно.

— Вась, давай переиграем, пока не поздно? — проигнорировала его вопрос Малыгина. — Зачем ты вообще вцепился в эту Астрахань? Что тебе там так сдалось? Давай пробный круиз между столицами устроим?

Стася-Стася. Искусительница. Предложение логичное, но предполагает прогулку по пути наименьшего сопротивления. Слабость манит. Слабость зовёт к себе в объятия, и как же хочется ей поддаться, но…

Ну-ка стоп, нахер! Собраться!

— Не-а, — ответил я. — Не пойдёт. Дебет с кредитом не сойдётся, мы ведь это уже обсуждали.

Объясняю: чем дольше круиз, тем дороже его можно продать. И это весьма кстати, потому что собственных денег у нас нет. Ни на продукты, ни на что. Внутреннее убранство «Ржевского» до сих исполнено в стиле то ли бомжацкого минимализма, а то ли позднего постапокалипсиса. И исправлять такое положение дел я собирался как раз на предоплату пассажиров.

То есть заранее собрать со всех денюжку, остановиться в Питере, привести теплоход в порядок и отчалить. В лучшем случае чего-нибудь заработать, а в худшем выйти в ноль и наработать опыт. Но зато потом… пото-о-о-ом! Сесть, подумать, учесть все косяки и пустить второй круиз в плюс.

Причём в плюс охренительных размеров! Тут речь о десятках миллионов идёт, если я всё правильно просчитал. Но чтобы всё срослось сейчас нам действительно нужно плыть далеко.

Да! Сперва у меня проскочила мысль предложить Маргарите Сидельцевой войти в долю в качестве соучредителя. Отщипнуть денежек из воровского общака, сделать всё красиво и заработать сразу же. Но… во-первых, что-то у меня с соучредосами не ладится. А во-вторых, Погоняло уже связался с питерскими и закинул им удочку. И те, насколько я понял, заинтересовались. А это сейчас главней всего, от этого наша жизнь зависит.

Так что заднюю давать нельзя.

— Взял мяч — х***ь! — сказал я. — Делаем всё, как задумали изначально, а с аномальщиной я что-нибудь придумаю. Итого: вы с Яков Санычем пока что готовьте юридическое сопровождение, закажите дорого-богатый лендинг, напишите вкусную презентацию и запускайте продажи как можно скорее. А мы через недельку, если ничего не произойдёт, доберёмся до Петербурга и начнём подготовку. Всем всё ясно?

— Как скажешь, Вась.

Ну конечно, как скажу. Это ведь моё имя сейчас на кону.

— Ладно, — сказал я. — Держите в курсе и до связи, — с тем и отключился.

Отключился, чуть переварил новую реальность, а потом пошёл на палубу. Рядом с Пушкино мы стояли уже час с небольшим. Пришвартоваться опять не получилось, — слишком мелко, — и опять «Ржевский» болтался в нескольких десятках метров от причала.

Так что провизию нам доставляли на моторных лодках. В современном мире, где курьер спешит доставить даже одну несчастную порцию плова за двести с небольшим рублей, наш заказ для пушкинских супермаркетов оказался крупным оптом и жирным жиром. Работяги продавцов сгружали коробки с провизией на лодки местных рыбаков, те за свой интерес перевозили груз к «Ржевскому», а тут его уже принимали наши матросы.

Ну а за тем, чтобы всё прошло без косяков и нагибалова, следили Миша и Агафоныч. Оба сейчас стояли на пристани. Кудыбечь с квадратной головой и паром из ушей сверял целую стопку накладных с действительностью, а барон Ярышкин играл с котятами.

Видать, портовая кошка, — если, конечно, можно назвать эту утлую набережную «портом», — совсем недавно принесла приплод. А может быть даже не одна кошка. А может и не две. Не понимаю отсюда сколько там этих котят собралось, но явно больше десятка. Совсем ещё малыши; должно быть ещё в ногах путаются. Хитрый бомж-барон приманил их какой-то консервой, втёрся в доверие, и теперь тискал, тискал, тискал.

Прямо вот горстями сгребал пушистых, зарывался в них носом, обжимал и разве что не жонглировал…

«Всё Тыркве расскажу», — связался я с Агафонычем по мыслесвязи.

«Ой, отстань».

«Ты же не собираешься тащить их на теплоход?»

«Не собираюсь», — коротко и, как мне кажется, вполне честно ответил Ярышкин. — «Но треской печени на пару дней обеспечу, тут уж не обессудь. Слишком уж они милые».

Да и хрен с ним. От нас не убудет. И кстати… насчёт печени трески. Закупиться посудой, сковородками, кастрюлями и всяким таким прочим было несложно. А вот холодильников у нас на борту как не было, так и нет. Зачем покупать домашние бытовые холодосы, чтобы потом их продавать? Нам ведь профессиональное оборудование нужно. Камеры, да плюс мини-бары по каютам.

Так вот… к чему это я и причём тут печень? А всё к тому, что наш рацион на ближайшие дни в основном состоял из консервов, круп, макарон и прочей непортящейся снеди. Как-нибудь переживём, ничего страшного.

Зато с гигиеной и водой почти наладилось! В свою бытность единственным членом экипажа «Ржевского», Еремей Львович мылся либо при помощи вёдер, тазиков и такой-то матери, либо оставлял вместо себя Катю и быстренько бегал до дома. Заполнять цистерны для одного себя ему было ни к чему.

Но боцман Петя, — золотой человек, вот чесслово, — уже чекнул всю систему. Проверил работу насоса, выкинул шланг за борт, накачал речной воды, прогрел её в бойлерах и уже даже почти пролил всю застоявшуюся в трубах ржавчину. Обещал к прибытию в Рыбинск прочистить всё окончательно и уже там набрать то, в чём действительно можно