Читать книгу - "Библиотекарь - Гектор Шульц"

— Что делает Мортимер? – терпеливо повторил я. – Тебе известна эта магия?

— Да. Но только в теории. Я никогда еще не наблюдала за трансфигурацией разумных предметов.

— Трансфигурация?

— Ага. Преображение или видоизменение, если тебе так понятнее.

— Я знаю перевод, — хмуро буркнул я, стараясь не выглядеть полным неучем. – Латынь же.

— Да. Так называется особая форма магии. Я не знала, что Мортимер владеет ей. Во всей стране не найдешь и пары магов, кто успешно применяет эту форму, — тихо ответила девушка. – Тем более, применяет ее к предметам, а не к живым существам. Смотри, кажется, у него получается.

— Ущипните меня за соски, — промычал я, смотря на то, как от волшебного зеркала отделяется небольшая сверкающая частица, очень сильно похожая на то, что я носил на своей шее. Но не это удивляло больше всего. Рядом с Мортимером теперь стоял полноватый подросток в дурацких штанишках и в ехидном выражении его лица я тут же узнал знакомую морду из зеркала Мрачного Лорда. Разве что у стоящего человека сильнее выделялись крупные заячьи зубы, придавая ему уморительный вид.

— Ну охуеть теперь, — пробормотал подросток, осматривая себя. – Ну ты выдал, Великий Колдун, ебать меня вишневым черенком.

— Ага… — пробормотал Мортимер, обессиленно падая на табурет и сжимая в руке маленькую копию волшебного зеркала. — Separationem entia.

— Разделение сущностей? – переспросил я. Колдун вымученно улыбнулся и кивнул.

— Да. Слишком опасно отправляться в путь с темным артефактом. И я рад, что мне удалось сделать то, что я успешно сделал.

Теперь на кухне, помимо меня, Мортимера, Изабеллы и Колобка, стоял еще и толстячок, изумленно осматривая себя и забавно взмахивая руками при обнаружении очередной, важной для него детали. Если бы я не видел ранее морду в зеркале, то сроду бы не догадался, кто стоит передо мной. Думаю, Изабелла испытывала схожие чувства, потому как ее взгляд сейчас лучился неподдельным уважением к колдуну.

Мортимер, налив в кружку кипятка, с наслаждением сделал глоток и, коротко кашлянув, привлек внимание всех присутствующих. Только частица волшебного зеркала по-прежнему не обращала ни на кого внимания.

— Блядь. Это что такое? – пропыхтел подросток, трогая подтяжки.

— Подтяжки, — ответил Мортимер, явно наслаждаясь делом рук своих.

— Вижу. Это, блядь, что такое? – палец новоприбывшего уткнулся в шорты.

— Шорты.

— Нет, это не шорты. Это пидрюльные трусики танга, — ругнулся он. – Мортимер. Может, сделаешь одолжение и покрасишь их в леопардовый цвет? Тогда все пидарасы страны выстроятся в очередь за моей пухлой жопкой.

— Мне понятна твоя растерянность, — ответил колдун, не отрываясь от чая. – Ты привыкнешь. Трансфигурация всегда вызывает противоречивые эмоции у разумных артефактов.

— Обалдеть, — подал я голос, на что тут же получил ушат критики измененного зеркала.

— Обалдеть?! Это все, что ты сказать можешь? Тут подходят более сильные слова. Охуеть, ебануться, уебите меня картошкой, насрите мне в рот и так далее. Обалдеть, блядь? Ругайся уже как мужчина, ёб твою мать!

— Угомонись, — поморщилась Изабелла, весьма тонко относившаяся к любым проявлениям ругани. – Хозяин, а у него… неё… у этого создания имя есть?

— Должно быть, — моментально откликнулся Мортимер. – Предоставлю ему выбор.

— Выбор, блядь, он мне предоставляет, — буркнул толстяк, опасливо присаживаясь на табурет. – А мнения моего по поводу трансфигурации спрашивать не надо? Думаешь, если я волшебная вещь, то у меня чувств нет? Хуй там. Я такой чувствительный, как толпа пидарасов на концерте Джастина Бибера.

— Кого? – переспросила Изабелла.

— Известный певец и трубадур в моем мире, — пояснил я. – Его не очень любят мужчины и вообще частенько относят к голубым.

— К пидарасам его относят, Тима, — ответил толстяк. – Нечего тут уши наши щадить. А вот мнение мое все-таки надо было бы спросить, Мортимер.

— Некоторые решения лучше принимать самостоятельно, — хмыкнул колдун. – Сам посуди. Путешествие с темным артефактом, само по себе, опасно, а еще есть границы, контргруппы рыцарей на дорогах, заставы и прочие милые вещи. Тимофею повезло, что страж у врат в столицу, решил не сканировать вещь, выдаваемую за амулет. Вместо моего общества, Тимофею пришлось бы провести неопределенный срок в императорской тюрьме, а тебя бы отправили на переплавку, не считаясь с твоим мнением.

— Ладно, ты мудрый, а мы тут недоебки, пьющие ослиную мочу вместо яблочного сока. Так, и какой смысл был трансформировать меня в человека?

— Человек не так привлекает внимание, а ты, к тому же, остаешься волшебной вещью. Твоя сила и душа, если она у тебя есть, конечно, хранятся в маленьком осколке, который мне удалось сохранить. Он будет храниться у Тимофея и с помощью него, вы легко отыщете безопасный путь.

— А если этот осколок кто-то просканирует? – задал я ожидаемый вопрос. Изабелла тоже кивнула и уставилась на колдуна в ожидании ответа.

— Он покажет низкую темную активность, в то время как ваш компаньон, скорее всего, будет отнесен к хаотически нейтральным существам. Разделение классов, если так понятней.

— В принципе, да.

— В принципе, нихуя, — съязвил толстяк. – А ну как меня кто-нибудь мечом по башке переебет?

— Это ожидаемый риск, друг мой, — ответил Мортимер. – Никто не даст гарантии, что во время какой-нибудь заварушки зеркало не разобьется. К примеру, ударившись об камень, если Тимофей споткнется или масса других причин.

— С него станется пиздануться об землю, — проворчало волшебное создание. – Ладно. Потом-то меня обратно вернете?

— Конечно. Как только вернетесь, то ты тут же примешь свой естественный вид или останешься в этом. Для полной трансфигурации тебе нужно придумать себе имя и небольшую легенду, на случай стачек с властями.

— Хм, задачка, — задумался толстяк. – Надо что-нибудь благородное и уникальное. А то всяких Джоффри, Перси, Хуерси, Хуанов и Залупанов пруд пруди. О, придумал!

— Серьезно?

— Ага. Ник.

— Ник – это Николас или Николай? Или просто Ник, аля деревенский дурачок, любящий спать в навозе? – уточнил я, чем вызвал легкий смешок Изабеллы.

— Ник – это, блядь, Ник, Тимофей. Отъебись или вообще один попрешься за своими артефактами.

— Ладно. Ник, значит, Ник. А фамилия у тебя будет?

— А как же. Райхер. Ник Райхер. Алхимик, зельевар с западной части