Читать книгу - "Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга пятая. Январь - Святитель Димитрий Ростовский"

городской, так как он имел чистый слух, чистые очи и прежде всего чистое сердце, которое могло зреть Бога. Он сподобился божественных откровений и познал великие тайны «не человеками и не через человека» (Гал.1:1), но имея великого учителя — Духа истины (Иоан. 15:26). Отсюда перешедши к размышлению о жизни, как она бесполезна и коротка, подобно сновидению и тени, он возжелал со всею силою души вечного пребывания на небесах и, как сильный борец, стал готовиться к борьбе постом, бдением, молитвою и поучением в слове Божьем. С особенным же нетерпением он ожидал того дня, в который весь город должен был совершать праздник скверного бога Марса или, правильнее, демона, любящего брани155. Когда этот день наступил, весь народ пришел в цирк смотреть на конские бега, и все расположились на высоких местах. В городе тогда не осталось никого; в числе зрителей, смотревших на быстрый бег коней и на искусство возничих, было и множество христиан, не радевших о своей жизни и не уклонявшихся от праздного сборища. В тот день рабы освобождаемы были от работ и собирались там же, дети из школ спешили сюда, и здесь же присутствовали блудные и бесстыдные женщины.

Так цирк наполнился бесчисленным множеством людей, внимательно смотревших на конские бега. Тогда доблестный и великий духом Гордий, сойдя с высокой горы в цирк, не устрашился народа, не стал раздумывать, какому множеству вооруженных рук он предает себя, но с бестрепетным сердцем и бесстрашною душою, протеснившись сквозь сидевших в цирке людей, стал посредине, подтверждая слово Писания: «праведник смел, как лев» (Прит. 28:1)156. Но мало сего, с таким дерзновением став на открытом месте в цирке, он громогласно, подобно апостолам, провозгласил слова пророка Исайи: «Меня нашли не искавшие Меня» (Ис. 65:1), показывая им ясно, что он не был приведен сюда необходимостью, но добровольно отдает себя на мученический подвиг в подражание Владыке Христу, Который Сам предал Себя в руки искавших его во тьме ночной иудеев. Когда присутствовавшие в цирке узнали, кто стоял пред ними, то тотчас поднялся крик: верующие рукоплескали от радости, а неверующие кричали судье, чтобы тот отдал приказ казнить Гордия. Все наполнилось криком и смятением, перестали смотреть на коней, перестали смотреть на возниц; напрасно шум от колесниц наполнял воздух: никто не хотел видеть ничего, кроме Гордия, никто не хотел ничего слышать, как только слова Гордия. Весь цирк наполнился криком, который, разносясь в воздухе подобно ветру, покрывал собою шум от коней. Когда же глашатай подал знак к молчанию, — умолкли трубы, утихли свирели, замолчали музыкальные инструменты: все смотрели только на Гордия, все слушали его одного. Сидел там в цирке, и градоначальник, который наблюдал за порядком на бегах и назначал награды участникам бега. К нему тотчас подвели святого и сему последнему был дан вопрос:

— Кто он и откуда? Из какого он семейства и рода?

Тогда Гордий рассказал о себе все, — какой он имел сан, и почему, оставив службу, удалился в пустыню и зачем вернулся.

— Вернулся я, — сказал Гордий, — чтобы самым делом показать, что пренебрегаю твоими повелениями и исповедую Иисуса Христа, мою надежду и защиту. Узнав же, что ты многих превосходишь своею свирепостью, я нарочно выбрал этот день, как удобное время для исполнения моего намерения и обета.

От этих слов гнев градоначальника возгорелся, как огонь, и он обратил всю свою лютость на святого Гордия.

— Позовите ко мне палачей! — воскликнул он. — Где бичи? Где свинцовые шары? Где колеса? Пусть растянут его на колесах и растерзают ему тело157; пусть повесят его на дереве, принесут орудия казни; пусть он отдан будет зверям, усечен мечом и брошен в пропасть. Впрочем, всего этого еще мало для этого нечестивого человека, который достоин погибнуть не одной смертью, а многими.

Тогда святой Гордий сказал:

— Поистине, большой вред я причинил бы себе, если бы не захотел умереть за Христа!

Эти слова привели градоначальника в еще большую ярость, усилив его природную лютость. Но чем более делался он жестоким, тем более являлся мужественным в муках святой Гордий. Никакие муки, никакие смертоносные орудия не могли отвратить его от принятого намерения. Возводя очи к небу, он пел стихи из псалма: «Господь за меня — не устрашусь: что сделает мне человек?» (Пс. 117:6) и еще: «не убоюсь зла, потому что Ты со мной» (Пс. 22:4); и иные сим подобные изречения, которым он научился из божественных книг, воспевал Гордий, возбуждая себя к мужеству и терпению. Он так далек был от страха, что сам призывал на себя мучения.

— Чего, — говорил он, — вы медлите? Зачем стоите? Строгайте мое тело и раздробляйте его на части, мучьте меня, как вам угодно. Не лишайте меня надежды на получение тех благ, кои мне обещаны: чем более вы усиливаете мои мучения, тем большую награду я получу от Владыки моего. Скорбь этой жизни доставляет вечное веселие, и мы, вместо ран, какие вы возлагаете на тело наше, получим в день всеобщего воскресения светлые одежды; за бесчестие — нам будут даны небесные венцы. Вместо осуждения со злодеями, нам будет дано пребывать с ангелами.

Не имея возможности отвратить святого Гордия от святой веры своею яростью и пытками, лукавый градоначальник начал прельщать его ласками: ибо таковой обычай у дьявола — боязливых он устрашает, а твердых умягчает лестью и расслабляет. Итак, мучитель стал предлагать святому различные подарки в еще большие награды обещал от лица царя.

— Царь, — говорил он, — даст тебе высокую должность в войске, большое имение, богатство и славу и все, что ты пожелаешь.

Святой же, услышав его обещания, посмеялся его безумию и сказал:

— Ужели ты можешь дать мне что-нибудь такое, что могло бы быть лучше Царства Небесного?

Тогда нечестивый градоначальник, с гневом обнажив меч и повелев позвать палача, осудил святого Гордия на отсечение головы. Пред совершением казни в присутствии множества народа Гордия окружили знавшие его люди, обнимали его и давали ему последнее целование. Со слезами они умоляли его, чтобы он не предавал сам себя на смерть, не губил бы своей жизни во цвете лет, и не оставлял бы этого приятного всем солнца. Они советовали ему, чтобы он хотя бы только на словах отрекся от Христа, и говорили:

— Одним словом ты можешь избавить себя от смерти, отрекись от Христа устами; сердцем же веруй в Него, как хочешь, ибо Бог внемлет не языку, но мысли говорящего. Если ты поступишь так, то и гнев судьи смягчишь, и Бога умилостивишь.

Он же, как