Читать книгу - "Московский Монмартр. Жизнь вокруг городка художников на Верхней Масловке. Творческие будни создателей пролетарского искусства - Татьяна Васильевна Хвостенко"

После смерти Сталина Абрам Ефимович сразу же подал на реабилитацию и был реабилитирован. Вернулся домой он абсолютно больным человеком, но духом не пал, хотя и был совершенно неузнаваем. Из красивого статного человека он превратился в седого, сгорбленного старика. Все, что осталось от него прежнего, так это глаза, они так же искрились.

О тюремной жизни в Инте, где заключенные работали в угольных шахтах в невыносимых условиях вечной мерзлоты, он рассказывал остроумно и смешно, «в лицах»; ужасам заточения придавал юмористическую окраску, видно, хотел быстрее все забыть, вычеркнуть из своей жизни этот период, как страшный, кошмарный сон.

Его дочь от первого брака Бубочка-Ариадна уже жила в Вене, ее муж был известным зубным врачом. Дела у него шли успешно, и Ариадна предложила материальную помощь не только отцу, но и Маше, которая уже вышла замуж и только что родила мальчика. Так Маша с мужем Аркадием и с отцом оказались у Бубы в Вене.

Австрия встретила их сурово. Не было денег, работы, жилья. Несколько лет они мучились и не могли встать на ноги, несмотря на помощь Бубы, у которой в то время тоже появились материальные затруднения. Одно время Абрам Ефимович собирался даже вернуться в Россию, но со временем все вошло в свою колею, появилась работа, деньги. Они решили купить хороший дом, машину, ведь все это было необходимо. Маша много денег вложила в обучение сына: он учился в Америке, затем в Англии.

В 1962 году, до своего окончательного отъезда в Австрию, Абрам Ефимович навестил своего старого друга – вскоре после 80-летнего юбилея Корнея Ивановича. Об этой встрече он подробно написал в письме к Бубе в Вену:

22 июля 1962 года

«(…) Я получил от Корнея Ивановича приглашение и в позапрошлое воскресенье посетил его в Переделкино, в 25-и километрах езды от Москвы на электричке. Я нашел его нисколько не изменившимся, как-никак ему пошел девятый десяток. У него прекрасная дача в два этажа с верандами и балконами, вокруг которых густые лесонасаждения. Его рабочий кабинет на втором этаже с дверью на балкон, всегда открытой. (…) Недавно он успел слетать в Лондон на вручение ему диплома почетного доктора. Его там облачили в мантию и одели в конфедератку. При встрече со мной он надел ее и смеялся над тем, как он похож на кардинала. Затем рассказал о том, что в Оксфорде и в Кембридже читал лекции на русском языке, а коренным англичанам на их родном наречии. Английским языком он владеет в совершенстве.

К своему юбилею он получил более 2000 писем, как из учреждений, так и от частных лиц. Некоторые из них стали объектами его критических замечаний, главным образом, из-за грамматических ошибок. Некоторые из них невозможно было читать без гомерического смеха.

Мне было оказано большое гостеприимство. Мы гуляли, ему нужно было много гулять на свежем воздухе, беседовали на темы, связанные с воспоминаниями, которые имеют уже пятидесятилетнюю историю. Он был очень радостным и благодарил за подарки, которые ему были кстати в связи с поездкой к "гордым британцам". При случае я тебе постараюсь прислать работу, за которую он получил Ленинскую премию, тема ее "Мастерство Н. А. Некрасова". Я уверен, что он сделает трогательную надпись. Он живо интересовался всеми делами, даже спросил, не нужна ли мне его помощь в квартирных делах. Я не только не отказался, но и без лишнего жеманства поблагодарил его, и мы условились, что я дам ему знать, как только в этом будет необходимость. У него своя машина, и он поедет «воевать» за лучшее из возможных вариантов.

(…)Вероятно, эту поездку мы сделаем совместно.

Я целую тебя и деток крепко, искренне. Сашу обнимаю и желаю вам всем здоровья. Юрику списать долг, а математику и специалисту по извлечению корней математических успехов и дедовский привет и благословение.

Ваш папа.»[6]

Встреча с Корнеем Чуковским, о которой Абрам Ефимович подробно рассказал в письме к дочери, оказалась последней.

Абрам Эйзлер и нелегальная литература

Один из друзей попросил Абрама Ефимовича переправить за границу рукопись о жизни в лагерях. Я помню, как он рассказывал эту историю:

«И вот поезд остановился, в вагон зашли двое пограничников. "Ваши документы!" Я подал паспорт. Вернув его, они начали делать обыск в купе. Посмотрев все мои вещи, распороли подушку. Я стоял красный как рак и не знал, что делать, – рукопись находилась у меня в брюках. Увидев, что в подушке ничего нет, они принялись за матрац. От неожиданности я сел на лавку.

– Вам что, плохо? – спросили они.

– Да, немного, – ответил я.

– Вот, попейте воды и вставайте, – сказал молодой пограничник. – Может, вас высадить?

– Да нет, ничего, сейчас пройдет.

– Ну, счастливого пути!

– Спасибо!

Когда они ушли, меня всего трясло. Ведь за перевоз «крамолы» давали срок, да еще какой!»

Так он провозил несколько раз не только свои записи, документы, но и рукописи сокамерников, погибших в тюрьмах и лагерях.

Аркадий, муж Маши

В мае 1999 года в моей квартире раздался звонок. Заведующая литературной частью театра «Ромен» Галина Андреевна Савченко сообщила, что в субботу в театре дают концерт в мою честь.

– А что все-таки случилось? – в недоумении спросила я.

– Вам что-нибудь говорит фамилия Эйзлер? Недавно мы были в Австрии, в Вене, на гастролях. Гуляя по городу, зашли в один из магазинов, где познакомились с одним милым человеком и пригласили его на концерт, а он, в свою очередь, пригласил нас к себе домой. В его квартире мы увидели прекрасные картины и поинтересовались, кто их автор. В ответ хозяин протянул нам «Новую газету» со статьей «Тайна противоядия» и с портретом художницы-изобретателя Татьяны Хвостенко, спасающей памятники культуры от подсоса грунтовых вод[7]. «Татьяна Хвостенко – давняя знакомая моей семьи, – пояснил хозяин дома. – А это картины ее отца, Василия Вениаминовича. Мне бы очень хотелось разыскать ее. Не могли бы вы мне, кстати, помочь в этом?» А я когда-то слышала от Николая Сличенко, что он встречался с вами и вы покрывали его «Мерседес» своим уникальным защитным составом. Я поняла, что эта статья написана именно о вас, и пообещала по возвращении в Москву узнать ваш телефон. Как видите, я это сделала.

Вскоре раздался второй неожиданный звонок.

– Алло, это Татьяна Васильевна?

– Да, кто говорит?

– Это я, Аркадий Эйзлер, из Австрии.

– Аркадий! Как я рада тебя слышать. А где Маша?

– Она здесь, рядом, но она очень больна. Знаешь, Таня, мы когда-то давно были в Москве, хотели разыскать тебя, но все было напрасно. Как ты?

Я стала рассказывать про свою работу, про