Читать книгу - "Приключения Чикарели - Рубен Арамович Марухян"

Я обнял Чикарели за плечо и шепнул ему на ухо:

— Не отчаивайся, скоро все будет в порядке, крепись, мой мальчик.

Человек-хамелеон, приложив ладонь к уху, старался подслушать наш разговор. Ему казалось, что мы обсуждаем его цвет.

— Если вам не нравится серость, вы только скажите, я совсем не стыжусь менять цвет.

— Нет, почему же, прекрасный цвет, только отстаньте, — махнул рукой я.

— Фу, отлегло от сердца! Наконец угодил вам, — искренне обрадовался он, хотя, честно говоря, мне что-то не очень верится в искренность таких типов. — Знаете, я и сам больше всего на свете люблю серость. Безликость и серость дают возможность спокойно, без лишних проблем жить на свете. Но об этом потом. Теперь нижайше прошу вас быть моими гостями.

— Нет уж! — категорически отказался я, но Чикарели незаметно наступил мне на ногу.

— У нас нет другого выхода, — шепнул он, — дорога проходит через его убежище, надо соглашаться.

Я дал понять глазами, что он прав.

— Мы передумали, — заявил Чикарели, — и решили с благодарностью принять ваше предложение.

— О, спасибо, спасибо, мои господа, с этой минуты располагайте мной, как пожелаете. Ради вас я готов на все.

— Только ли ради нас? — съязвил я.

— Для кого угодно, лишь бы угодить, — весело откликнулся хамелеон.

— А ты вываляешься в грязи, если я пожелаю? — насмешливо сказал Чикарели.

— Конечно, с огромным наслаждением.

— Чикарели! — сурово произнес я, желая сказать, что ему не к лицу опускаться до уровня хамелеона, но тот понял мое замечание по-своему.

— А что, — преспокойно ответил он, — таков мой образ жизни: угождать, лебезить, угодничать.

— Тогда выполни мой приказ, — Чикарели скрестил руки на груди, приняв позу полководца, — покажи, куда ведет лазейка через твою нору.

— Слушаюсь и повинуюсь, — человек-хамелеон взялся за топор, — сейчас вырублю корни, увидите сами.

— Корней не рубить, — приказал Чикарели, входя в роль, — могу рассердиться.

— Не вели казнить, владыка! — взмолился человек-хамелеон и упал на колени.

— Ладно, — смягчился Чикарели, — говори.

— Дорога ведет к истоку родника, мой господин.

— Прекрасно, — обрадовался Чикарели, — теперь можно идти.

— Как! — насторожился человек-хамелеон. — Вы собираетесь покинуть меня?

— А как вы думали?

— И куда же вы пойдете?

— К роднику.

— Стоит ли? Здесь куда интереснее, уверяю вас. Если вы меня покинете, мне не для кого будет меняться в цвете.

— Подыщите себе другую компанию.

— Никуда вы не уйдете, — оскалился человек-хамелеон, — даром я старался, что ли? Нет, вы останетесь здесь, один из вас будет здешним владыкой, другой станет его министром, а меня назначит лакеем.

— Еще чего! — возмутился я.

— Ах, не хотите… Ладно, — прошипел он, как змея, и скрылся куда-то.

Я уже собирался проникнуть в убежище человека-хамелеона, как Чикарели крикнул:

— Осторожно!

Я инстинктивно отскочил в сторону, и на то место, где я стоял, упал огромный камень. Упади такой камешек мне на голову, Чикарели пришлось бы идти к истоку родника в одиночку. А человек-хамелеон уже готовился к новой атаке. Забравшись выше, он обнял новую глыбу, поднял ее над собой, готовясь швырнуть в нас.

— Постой, — опять не растерялся Чикарели, — мы согласны выполнить твою просьбу. А ну, беги менять цвет.

— Сию секунду, — обрадовался человек-хамелеон и отбросил камень в сторону. Сейчас я перекрашусь так, что вы ахнете. Видите, я добился-таки своей цели, а все благодаря моему вероломству и умению унижаться.

— Такие, как ты, всегда и любой ценой добиваются своей цели, — сказал я, огорченный тем, что судьбы людей нередко зависят от таких негодяев.

— Еще бы, — хвастливо заявил он, — обо мне написано в книгах многих великих писателей, начиная с античных времен. Я всегда безропотно служу своим господам, выполняя любую их прихоть, и добиваюсь больших успехов. Но если меня довести до отчаяния, я отомщу самым коварным, самым подлым способом. Я не нападаю честно, что вы? Я бью из-за угла, чтобы меня не было видно, — рассказывая, он полез в свою нору.

Я стоял в растерянности.

— За ним, скорее! — Чикарели взял инициативу в свои руки.

— Я буду перекрашиваться и одновременно расскажу вам одну печальную историю, случившуюся со мной давным-давно, два-три века тому назад…

Мы бесшумно ползли за ним.

— … Так вот, — продолжал он, думая, что мы слушаем его сверху, — когда-то я служил лесничим у своего господина, но вместо того, чтобы оберегать лес, я беспощадно вырубал его. И вот однажды какой-то мерзкий дуб… Можно подумать, это его касалось… Этот мерзкий дуб решил защитить деревья от моего топора… Он схватил меня ветками и зарыл прямо под своими корнями.

«Так вот, оказывается, кто ты, — подумал я, — ну и подлец!»

— Но я отомстил паршивому дубу за свою смерть: я стал потихоньку подрубать его корни, и дуб умирал медленной, мучительной смертью. Наконец он высох, а я продолжаю преспокойно обитать под его корнями. Хи-хи-хи. Так ему и надо. Пусть не лезет не в свое дело. Вы меня слышите?

— Слышим, — сложив ладони рупором, отозвался Чикарели приглушенным голосом, словно мы находились над норой.

Мы поползли дальше.

— Сейчас я предстану перед вами в слиянии своих лучших цветов! — хвастливо заявил он, идя в направлении, обратном нашему. — Эй, где вы? — заметался он, ища нас.

Мы вышли из лабиринта, а вслед нам неслось:

— Куда же вы, стойте, я убью вас, то есть, нет, я сделаю все, что вы прикажете!..

КОРОВА В ГОСТЯХ У КОРОЛЯ

Мы с трудом вылезли из сети корней и быстрым шагом пошли вперед, не обращая внимания на истошные крики человека-хамелеона, раздававшиеся за нашими спинами.

Перед нами расстилался зеленый луг. Интереснее всего было то, что здесь и воздух был совсем иным, более свежим, и свет был ярче. Наши сердца радостно забились: свежесть воздуха и яркий свет подсказывали нам, что исток родника уже где-то поблизости.

На лугу паслась рыжая корова. Мы так давно не видели животных, что удивились так, будто перед нами было не обыкновенное домашнее животное, а по крайней мере крокодил. Мы подошли ближе и увидели, что рядом с коровой сидит старик.

— Здравствуй, дедушка, — радостно поздоровались мы.

— Здравствуйте, родные, — он грустно посмотрел на нас.

— Что с тобой, дедушка, кто тебя огорчил? — участливо спросил Чикарели.

— Не спрашивай, внучек, — он махнул рукой в отчаянии. — Не могу понять, как это случилось, как я влип в эту историю. Ну и дела!

— Ты, дедушка, толком объясни, а то мы ничего не можем понять.

— А что тут понимать? Вот беда, вот беда! Эта дуреха, — он кивнул на корову, — объелась какой-то травы и тут же уменьшилась. Я