Читать книгу - "Сакура-ян - Андрей Геннадьевич Кощиенко"

Агдан сумасшедшей, — ставит в неловкое положение нашу армию, которая зачем-то вдруг принимает в свои ряды тех, кто там не должен служить ни при каких обстоятельствах. Она же с этим заболевание была мобилизована?

— Всё случилось после дезертирства. — подумав, предлагает вариант председатель.

— Тогда неизбежно возникнет вопрос — «что с ней случилось в армии, что она сошла с ума»? — не удержавшись, ухмыляется НаБом.

— Просто имелась к этому предрасположенность, которая постепенно развивалась в негативном направлении. А потом, произошёл слом. Часто так и случается.

Мужики слева и справа от председателя согласно мотают головами — «Да, мол, так и происходит».

— За военнослужащими постоянно наблюдают, поскольку они имеют доступ к оружию. Если ситуация дошла до «слома», значит, этого не делалась или осуществлялось формально. Прекрасный повод для большой проверки правильности функционирования армейских служб. Причём, возможно, всех родов войск.

НаБом смотрит в глаза председателю. Тот, подумав, кивает.

— Существует ещё одна проблема. — продолжает начальница тюрьмы. — Пак ЮнМи заработала две награды мирового уровня, которые никто из корейцев никогда не получал. Я не специалист в данной теме и не могу принимать решения, но на свой личный взгляд, объявить сумасшедшим человека, принёсшего стране две такие блестящие победы, будет странно. Можно сказать, — самим добровольно отказаться от наград.

Лицо председателя, впрочем, как и лица остальных участников комиссия, после осознания размера проблемы, приобретают озабоченное выражение.

— Думаю, до тех пор, пока кто-нибудь из официальных лиц, обладающих соответствующей компетенцией и полномочиями, не возьмёт на себя ответственность за принятие решения по данному вопросу, совершать какие-нибудь действия в отношении Пак ЮнМи не следует. — продолжает делиться своими соображениями начальница тюрьмы. — Вынести заключение по происшествию, расставив в нём минимальные акценты и передать дело в суд. Пусть он определит степень вины зачинщицы беспорядков и согласует своё виденье с руководителями соответствующего уровня.

Процесс усиленных размышлений явственно отражается на лице каждого из членов комиссии.

— Но как будете действовать вы, имея в «Анян» такой источник опасности? — спрашивает председатель. — Вдруг Пак ЮнМи вновь устроит драку?

— Не беспокойтесь, у меня большой опыт обращения с подростками асоциального поведения. И у меня как-то получалось находить общий язык с ними. Думаю, в этот раз тоже получится. Пак ЮнМи будет переведена в первый отряд, в котором находятся самые «яркие», скажем так, личности, находящиеся в «Анян» и за которыми установлен самый жёсткий контроль. Однако, ночевать она будет отдельно, чтобы не провоцировать возникновения конфликта при бытовых контактах. ЮнМи действительно упала от самых звёзд на самое дно и её уровень слишком разнится с уровнем других девочек. Из-за этого могут возникнуть новые недопонимания и противостояние. Полагаю, ей самой нужно дать больше времени для осознания действительности. А чтобы её отдельное проживание не выглядело как пытка одиночкой, Пак ЮнМи будет посещать коллективные занятия. Например, совместные занятия хореографией с другими девочками помогут ей быстрее адаптироваться и признать мир таким, как он есть.

— Только хореографией?

— Не только. Психолог составит для неё программу адаптивной нагрузки, по которой она будет двигаться.

Председатель задумывается.

— Ваше предложение, госпожа, выглядит разумным и жизненным. — наконец, говорит он, подводя итог своим размышлениям. — Думаю, в связи с открывшимися обстоятельствами, действительно, необходимо вначале учесть все тонкости международного статуса Пак ЮнМи и лишь после этого принимать решение. Однако комиссия, в которой я председательствую, не обладает такими высокими полномочиями. Поэтому, — считаю, что в данном случае следует собрать имеющиеся факты и передать их дальше, на уровень соответствующей компетенции. От рекомендаций и оценок относительно Пак ЮнМи следует воздержаться, дабы не создать предвзятое мнение, повлияв тем самым на процесс принятия решения теми официальными лицами, которые будут разбираться с этим дальше. Комиссия оценит исключительно работу коллектива «Анян». На мой личный взгляд, она достойна удовлетворительной оценки.

— Как вам такой взгляд на результат проведённой инспекции, госпожа НаБом? — спрашивает председатель, обращаясь к главе исправительного учреждения.

— Скажу в ответ, что он тоже выглядит разумным и жизненным, господин председатель. — получает он ответ.

Время действия: шестнадцатое января, одиннадцатый час

Место действия: исправительное учреждение «Анян»

Стою, смотрю, как охранницы открывают окрашенные светлой краской железные двери, ведущие в помещения блока строгого содержания. После того, как я переступлю их порог, путь мой будет лежать в отряд номер один, где мне предстоит знакомство с его участницами, — убийцами, торговками наркотиками, ворами и … Кто ещё там в криминальной элите корейского общества? Наверное, работорговцы. Впрочем, вряд ли местные несовершеннолетние аборигенки допускаются к такому занятию. Тут сила нужна. Хотя, продавать своих более слабых одноклассниц в сексуальное рабство они вполне могут. Значит, — и работорговок!

Начальница, в последнем с ней разговоре, сказала — «после такой драки я не могу не перевести тебя в отряд усиленного контроля. Это против всех правил. Но не беспокойся о своём новом окружении. Уверяю, — ситуация там находится под моим полным контролем и угрозы для тебя не будет». Ещё она сообщила о чём договорилась с инспекцией и как я теперь продолжу своё существование. Комиссия, узнав о том, что в случае вынесения решения необходимо взять на себя ответственность по довольно широкому спектру вопросов касаемо меня, мудро отказалась от этой чести и задумала всучить её кому-нибудь другому. Короче, отчёт передали в вышестоящую инстанцию, не сделав в нём выводов о случившемся. Пусть решает он — самый честный, самый справедливый в мире корейский суд! А пока тот думает, как теперь выкручиваться из ситуации, да ещё и с наименьшим для себя убытком, — я живу в соответствии с регламентом «Анян», под недремлющим оком госпожи НаБом. Пользуясь теми льготами, которые способна дать начальница исправительного учреждения, не выходя за границы своих полномочий.

В общем, ходить сшивать тряпки я теперь не буду, но стану посещать ряд уроков в тюремной школе, хореографию, а также принимать участие в общественных мероприятиях, которые мне укажут.

«Не могу совсем освободить тебя от занятий, утверждённых для отбывающих наказание» — сказала мне НаБом. — «Имею возможность лишь ограничить их число.»

Ну что ж, — и то хлеб. Ведь здесь тюрьма, а не санаторий. Питаюсь, как прежде, со всеми — в столовой и на построениях присутствую обязательно, но сплю от отряда отдельно. Это, как понимаю, чтобы мне «тёмную» вдруг не устроили. Ну а в промежутках между школьными уроками, хореографией и построениями — займусь написанием шедевра. Мне обещано отдельное рабочее место, без всякого постороннего сопения над ухом. Вот, сегодня после занятий, опробую доступ в сеть и попытаюсь провести сравнительный анализ популярности различных литературных жанров в мире…

Подхожу вместе с двумя сопровождающими меня охранницами к зданию,