Читать книгу - "Забытый дом - Анна Васильевна Дубчак"

можно доверять. Да что там — она впустила его к себе в квартиру! И это после того, как еще недавно говорила, что вокруг полно воров и убийц!

Надежда Сергеевна же, известная в доме сплетница и в общем-то неравнодушный и добрый человек, посчитала, что это ей крупно повезло, что она заполучила себе такого важного господина, который может рассказать что-то важное о пропавшей подружке Светланы.

— Как вас зовут?

— Петр Михайлович. — Петр решил не рисковать и назвал свое имя.

— Скажите, вы же не просто так пришли к Свете, да? Вы вообще знаете, что Танечка пропала? Что ее всем миром ищут?!

— Да, конечно. Я поэтому и приехал.

— А вы ей, извините, кем приходитесь?

— Я ее друг, — сказал Петр и покраснел. Вот сейчас ему на самом деле стало неудобно. Ему сорок семь, Татьяне — двадцать.

— Не мое это, конечно, дело. Но скажите, когда вы видели Танечку последний раз?

— А вас как зовут?

— Надежда Сергеевна.

— Надежда Сергеевна, вы уж извините, но допрашивать себя я не позволю. Я совершенно случайно узнал, что Таня пропала, нашел вот адрес, где проживает ее близкая подруга, которую она просто обожает, и приехал сюда как раз для того, чтобы у нее спросить, когда она последний раз видела Таню.

— Ну а вы-то, вы?! — не унималась соседка. — Вы-то когда видели ее последний раз? Может, вчера или неделю тому назад? Жива она или мертва?! Вот что самое главное!

— Она была у меня в Питере примерно три недели тому назад, потом я посадил ее на «Сапсан», и потом она перестала отвечать на звонки, просто пропала. Я начал обзванивать наших общих знакомых — ее никто не видел…

— Так у вас еще и общие знакомые? — Тоненькие выщипанные брови Надежды Сергеевны взлетели. — Вы извините меня, конечно, но что у вас и ваших друзей может быть общего с этой девочкой? Она что, занималась проституцией?

— Так, вы извините, но разговора у нас не получится. — И красный, как помидор, Петр вскочил и направился к двери.

— Да постойте вы! Извините! Но что еще я могла подумать, если речь идет о симпатичной юной девушке и богатом зрелом мужчине? Я же не дура!

— Но почему именно проституция? Да, не скрою, мне нравится Танечка, даже очень. Но чтобы определиться, понять, есть ли у нас с ней будущее, мы должны получше узнать друг друга. К тому же я проживаю в Питере… А это тоже сложно. Я предложил ей переехать ко мне, но ответа она мне не дала. Сказала, ну прямо как ребенок, что очень привязана к своей подруге. И что не может без нее. Что она ей как сестра. Но познакомиться с ней мне еще не довелось. Но когда я узнал, что Танечка пропала, первым же делом решил встретиться со Светланой.

— Долго же вы собирались…

— Я человек занятой.

— Но когда Таня перестала отвечать на ваши звонки, почему же вы не забеспокоились?

— Ну, вы мне точно допрос устроили… Давайте теперь я буду задавать вам вопросы.

— Да пожалуйста! — хмыкнула женщина и, едва сдерживая свое возмущение и злясь, что ее прервали, что не дали и дальше вести допрос с пристрастием, заткнулась.

— Какая она, эта подруга, Светлана? Где учится? Работает?

— Нет-нет, она пока что нигде не работает и не учится. Понимаете, у нее душевная травма…

И тут соседка выложила историю о брошенной матерью девочке и ее тетке, которая грабила Светлану и пользовалась ее квартирой. И такая она была одинокая и несчастная, что ей иногда даже нечего было есть, и тогда Надежда Сергеевна лично кормила ее, зазывая к себе то на борщ, то на пирожки. Потом рассказала о тесной дружбе девочек, о Татьяне, которой не повезло с матерью, которая с головой ушла в новый брак, создав новую семью, родив сестренку Танечке.

— Знаете, все эти семейные сложности и школа нанесли непоправимые травмы девочкам. И вот они как прилепились друг к дружке. Всегда и везде были вместе, поддерживали друг друга. Но обе не без странностей…

Теперь наступила очередь рассказать о цветовой гамме этого союза, о красной Светлане и голубой Татьяне.

— Они, молодые, должны же как-то самовыражаться. Кто-то ходит с африканскими косичками, кто-то прокалывает в разных местах свое лицо железками разными, кто-то покрывает себя татуировками, а наши девчонки просто носят одежду определенного цвета. Они и называют себя Красная и Голубая, только на английский манер, точно не помню, мне соседка рассказывала… А кому от этого вред? Да никому!

— Скажите, но если Светлана эта нигде не работает…

— Говорю же, у нее травма! Не может она себя еще найти!

Петр догадался, что Ред — частая гостья Надежды Сергеевны и явно приручила ее, упорно и нахально вызывая к себе сочувствие. Убедила сердобольную соседку в том, что психологически не готова ни учиться, ни работать, тем самым оправдывая свое тунеядство. Возможно, подкупила ее какими-нибудь деликатесами или деньгами. Вот только интересно, как она объяснила происхождение этих денег?

— Но на что-то же она живет!

— Разумеется! Мать хоть и бросила ее, умчалась в Сургут за длинным рублем, но деньги до сих пор присылает, ничего сказать не могу. А Светка-то наша просто дыра, тратит их налево и направо, меня вот угощает! Я ей говорю, остановись, не нужны мне твои вкусности, попридержи денежки… Но она добрая, понимаете? Ничего, вот отыщется Танечка, Света придет в себя, да и пойдет куда-нибудь учиться, а потом, глядишь, и на работу устроится…

— Так куда могла деться моя Таня?

— Таня-то? Да кто же ее знает-то? Может, парня какого нашла помоложе? Вы уж простите меня…

— Да я и сам ей говорил, чтобы она подумала хорошенько насчет меня. Конечно, она молодая и глупая, но не настолько, чтобы не понимать, что со мной она будет защищена, никогда и ни в чем не будет нуждаться. Да к тому же я не так уж и стар.

— С одной стороны, вы правы… — протянула Надежда Сергеевна, в душе, конечно же, на все сто процентов соглашаясь с Петром. Ей ли, со скромной пенсией, не понимать это? — Да и с другой — тоже.

Надежда Сергеевна так растерялась в присутствии настоящего любовника пропавшей Тани, так увлеклась ответами на его вопросы, что забыла вернуться к главной теме разговора — куда он сам-то смотрел, почему только спустя целых три недели, почти месяц, спохватился и прикатил в Москву на ее поиски. Но Татьяны-то нет уже несколько месяцев, получается, что она все это время жила у