Читать книгу - "Детский нейрохирург. Без права на ошибку: о том, кто спасает жизни маленьких пациентов - Джей Джаямохан"

Я был не против оставить все как есть. После того, через что прошла четырехлетняя пациентка, зачем нагружать ее лишней информацией? Она все равно вскоре узнает, кто я такой, когда вернется к нам для окончательного решения ее проблемы с АВМ. До тех пор меня вполне устраивало быть для малышки очередным незнакомым взрослым.

11

Криминалист

Гольф может быть крайне опасен для здоровья. Все зависит от компании.

Во время моей работы в Глазго я научился различать разные типы клюшек. Не потому, что играл сам или смотрел гольф по телевизору. В те дни он меня мало интересовал – я предпочитал бары и вечеринки. Все мои знания о гольфе были связаны с определением типа клюшки по характерному отпечатку, оставленному ей после удара по человеческой голове.

Я начал выступать в качестве консультанта для суда и следствия по делам, требовавшим экспертного мнения нейрохирурга. Меня неоднократно вызывали на заседания, чтобы дать показания по поводу орудий нападения или убийства. Клюшки для гольфа распознать довольно легко. Нанесенная ими тупая травма оставляет особый след на коже, черепе и мозге. Другие орудия требуют более тщательного изучения.

Однажды меня попросили ознакомиться с делом о жестоких пытках и убийстве в Ньюкасле. Были арестованы четверо мужчин. На записях с видеокамеры было видно, как они напали на жертву, все вооруженные разными предметами: у одного был молоток, у другого – топор, у третьего – подумать только! – самурайский меч, в то время как четвертый имел при себе нож. Вопрос заключался в следующем: кто из них нанес смертельный удар?

Так как однозначного ответа на него не было, была велика вероятность, что всем четверым удастся избежать обвинений в убийстве. Во всяком случае, такова была стратегия защиты. Без убедительных доказательств, указывающих на вину кого-то одного из мужчин, у обвинения не было шансов добиться желаемого срока.

Меня позвали, чтобы узнать мнение профессионала. Не оставляло сомнений, что все четыре орудия нападения сыграли свою роль в ужасных последних секундах жизни жертвы. Кости рук были переломаны молотком. Пальцы были явно отрезаны самурайским мечом. Вместе с тем не было ясности, чем именно нанесли обширную травму головы. Судя по фотографиям, это мог быть молоток, рукоятка меча или топора. Проблема заключалась в том, что повреждения головы были настолько сильными, что не оставалось возможности вычислить, что произошло в действительности. Тут-то к делу и подключилась моя новая «игрушка».

У меня есть специальная программа, способная по отдельным снимкам составить трехмерную модель черепа и мозга. В то время она широко не использовалась, но технологии развиваются стремительно, так что теперь программа получила повсеместное распространение. Я примерил на себя роль самого настоящего криминалиста. Мне удалось смоделировать череп и мозг на момент получения травмы. Я обнаружил на черепе и мозге отчетливые следы, оставленные одним ударом предмета, по своему размеру, форме и весу соответствующему… молотку. Мое наблюдение полностью совпадало с мнением патологоанатома, проводившего вскрытие. В подобных случаях полезно иметь разные типы доказательств, которые все между собой согласуются, – это сводит к минимуму риск ошибочного толкования медицинских данных.

Иногда я изучаю вещественные доказательства дистанционно и предоставляю заключение в бумажном виде, особенно если полученные результаты способствуют решению о прекращении расследования. Когда дело доходит до суда, то я зачастую выступаю в нем по видеосвязи, а бывает, и лично присутствую на заседании. Многие адвокаты считают, что присяжные лучше воспринимают показания «живого» человека. Судьба нескольких дел, как мне кажется, так или иначе зависела от моих показаний. Думаю, что на своей основной работе я обзавелся необходимыми для выступления в суде навыками.

Врачам приходится объяснять сложные медицинские проблемы переживающим родственникам, так что у нас входит в привычку говорить медленно и простым языком, а также улавливать, когда людям, далеким от медицины, что-то не совсем ясно.

Я отлично вижу, как постепенно ко всем присутствующим приходит понимание.

Показательный пример: одному студенту в Манчестере не посчастливилось как-то вечером дважды попасть в потасовку. При этом оба происшествия попали на установленные в барах камеры. На записях было отчетливо видно, как его ударили в районе восьми вечера, а затем еще раз уже ближе к десяти – это были два разных человека в двух разных барах. Только вот во второй раз он уже не встал.

Второму напавшему на него человеку предъявили обвинение в убийстве. Защита утверждала, что удар не имел достаточной силы, чтобы привести к смерти, и жертва скончалась от последствий предыдущей драки. Аргумент звучал весьма убедительно. И уж точно его было достаточно, чтобы усомниться в вине второго подозреваемого, особенно с учетом тяжести предъявленных обвинений. Эта мысль легко читалась на лицах присяжных.

Мне удалось показать, что, судя по снимкам, жертва получила обширные повреждения. Будь они получены после первого удара, он бы не прожил еще два часа. Парень никак не мог бы дойти до следующего бара, не говоря уже о том, чтобы сделать там заказ и выпить пиво.

Пока я рассказывал, присяжные внимательно слушали. К тому моменту, как я заключил, что смертельный удар был действительно нанесен во время второго инцидента, думаю, все двенадцать мужчин и женщин если и не согласились со мной, то уж точно поняли, почему я так считаю.

Разумеется, давая показания, я ни в коем случае не пытаюсь выиграть дело. Это работа адвокатов. Моя задача – предоставить медицинские факты и высказать свое мнение о случившемся. Окончательное решение остается за присяжными и судом.

Очередная неделя, очередное судебное разбирательство. Меня попросили принять участие в расследовании ограбления, которое, похоже, пошло не по плану. Полиция вычислила двух мужчин, у которых были обнаружены вещи жертвы. Они не отрицали факт нападения и кражи, но клялись, что к убийству были непричастны: «Да, мы ударили его и забрали телефон, но не более того. Должно быть, его убил кто-то другой».

Что любопытно, данные томографии подкрепляли их версию событий. Хотя у жертвы и произошло кровотечение на поверхности мозга, никаких внешних признаков травмы с этой стороны головы найти не удалось. Была обнаружена лишь совсем крошечная колотая рана с другой стороны головы.

От отчета о вскрытии толку оказалось мало. В качестве причины смерти была указана проблема с мозгом, при этом утверждалось, что крайне сложно определить, что именно послужило ее причиной. Что-то явно было не так.

С помощью своей программы я воссоздал трехмерную модель головы.