Читать книгу - "Личный прием. Живые истории - Евгений Вадимович Ройзман"

А я человек опытный и совершенно точно понимаю, что надо делать. При этом лишних движений я стараюсь не совершать. Поэтому я сначала набрал главу поселка, подробно расспросил. Он говорит: «Да, горело, потушили, снова горело, потушили, сейчас горит в глубине, дым иногда пробивается, но я дал команду весь снег везти на полигон и заваливать очаг». Поблагодарил.

Затем позвонил начальнику МЧС. А эмчеэсовцы люди точные и отзывчивые. Рассказал ситуацию, обещали помочь. На всякий случай, чтобы подстраховаться, позвонил в два СМИ, рассказал ситуацию, но попросил придержать. Договорились, что если будет бездействие – одновременно выстреливаем.

И вот с утра первый звонок от МЧС: «Докладываем обстановку: запустили квадрокоптер, обследуем, дыма не пробивается. Дорожники будут закрывать снегом, будет недостаточно – прольем в глубину. Будем ходатайствовать об отзыве лицензии у оператора полигона ТБО. Потому что мы считаем, что с октября он сам поджигал свалку. Возгораний не допустим. Ситуацию контролируем, будем держать в курсе». Исчерпывающе. Искренне поблагодарил и продолжил прием.

Через некоторое время заходит девушка, отсидела очередь, и видно, что очень стесняется:

– Евгений Вадимович, простите, пожалуйста, я пришла перед вами извиниться. Это я вам писала про проблему на Красном. Я должна извиниться, я не принесла обращения, просто там инициативная группа, мы общаемся все в ВКонтакте. Ребята обратились за помощью в ОНФ, а когда те узнали, что мы уже и к вам обратились, ответили, что, если мы будем обращаться к Ройзману, они не будут заниматься нашей проблемой. Поэтому я не привезла обращение, извините меня, пожалуйста.

А я даже с ходу не мог понять, что за ОНФ. Потом вспомнил и удивился, потому что я думал, что их уже давно нет. Я засмеялся и говорю:

– Я же за работой не гонюсь, мне ее хватает, видели, сколько народу в коридоре. Не переживайте, все будет хорошо.

Успокоил. Она ушла, и я вдруг вспомнил это присловье. Дед говорит: «Я вскопаю этот огород за четыре дня!» Бабка подбоченясь: «А я за три!» Дед вздохнул и говорит: «Ну, копай».

27.01.2017

Красивая голубоглазая девушка, убийца, два трупа. Отсидела четырнадцать лет, освобождалась с Тагила. Видно, что беременная. Оксана зовут. Спрашиваю:

– Кого убила?

Она говорит:

– Двух девочек из-за наркотиков.

Когда освободилась, родителей уж нет, паспорт не действует. Сунулась в УФМС, ей помогли сделать СНИЛС, чтоб не забывала платить налоги, и дали справку, что является лицом без гражданства. Говорят: «Через восемь лет судимость погасишь – приходи». И вот она как-то перебивалась, потом стала налаживать личную жизнь, забеременела. Пришла скорее не потому, что паспорт нужен, а не может никуда на учет встать со своей беременностью и боится будущего ребенка потерять. Серьезная история, постараемся помочь.

03.02.2017

Пришел полковник Олег Чернов, ему восемьдесят девять лет. Отец его погиб на фронте. А он в сорок третьем – сорок пятом годах сыном полка был зачислен в воинскую часть и является ветераном войны. А потом, демобилизовавшись, работал в уголовном розыске, дослужился до полковника, и его все уважали. Он пришел по поводу участка земли, надо-то ему всего шесть соток, дом хочет построить. На учет он встал два года назад. Как раз два года назад у Екатеринбурга отняли возможность распоряжаться неразграниченными землями. И участок ему пообещали выдать в Министерстве госимущества Свердловской области. Он там побывал и пришел ко мне. И вот он говорит:

– За два года моя очередь с три тысячи четыреста семьдесят девятой стала три тысячи четыреста шестьдесят первой, то есть чтобы получить свои шесть соток, мне надо триста восемьдесят восемь лет ждать. – И смеется.

– Ну что, хорошая мотивация жить долго.

Он отвечает:

– Ну, так-то да. Можешь похлопотать, чтобы хоть чуть пораньше?

Я вздохнул:

– От города это не зависит, но я постараюсь чем-нибудь помочь.

На самом деле в городе своя очередь четырнадцать тысяч человек, и она также несколько лет уже не движется.

10.02.2017

Уже не в первый раз приходит на прием женщина, которая вместе с сестрой, отцом и матерью всю жизнь прожила в двухкомнатной квартире. У отца «свистануло под старую жопу» (дочерняя оценка), и он женился на молодой. И занял с ней одну комнату. А мать с двумя дочерями осталась в другой. Денег нет, шансов нет, разъехаться не могут. Вдруг появился свет в конце тоннеля. У матери открылся туберкулез. Теперь по закону они могут претендовать на отдельное жилье для матери. И они пытаются максимально использовать эту ситуацию. Положено-то положено, только из таких, как ее мать, тоже очередь. И впереди нее еще человек пятьсот.

На этот раз эта женщина оставила мне обращение, которое заканчивается вот такими словами: «При непринятии вами мер, с сожалением, вынуждена обратиться по моему вопросу за разъяснениями в Государственную Думу в Москву и к уважаемому Президенту РФ. Дайте мне, пожалуйста, конкретный ответ: достойна ли моя мама в ее положении понять, что дадут ей или нет, и тогда она подумает, надо ли жить дальше или нет. А если у вас нет жилья, может, ей обратиться в консульство Америки, так как знакомой там дали дубленку и сапоги и пообещали подумать насчет жилищных условий. Дата, подпись».

17.02.2017

Зинаиде Владимировне восемьдесят четыре года исполнилось, она собралась помирать и пришла ко мне. И говорит:

– Женя, ты моего Григория Прокопьевича знал, он всю жизнь в двадцать девятом цехе проработал. В войну тринадцатилетним парнем тридцатьчетверки собирал. С ним мастер хлебом делился, так он его папой называл. Григорий Прокопьич-то умер когда, я сама деньги наскребала, бутылки сдавала, поставила ему памятник на Северном, а место там еще есть. Так я, когда помру, ты посмотри, чтоб меня туда подхоронили, и похлопочи, чтоб оградку чугунную поставили, литую, чтоб нарядно получилось.

Спрашиваю:

– Зинаида Владимировна, вы куда помирать-то собрались?

Она говорит:

– Да нет, Женя, все дела уже переделала.

И пошла.

24.02.2017

Потом парень зашел, сорок три года. Трое сыновей – шести, четырех и двух лет. Жесточайший конфликт с женой. Не дает видеться. Жена уже год как не живет дома, скитается по приютам. Опека, суды, полиция, заявления. Обоих переполняет ненависть. Дети когда-то любили отца, теперь запуганы. Все, кто на стороне матери, считают, что отец маньяк и психопат, а все, кто со стороны отца, считают, что у нее не в порядке с головой. Я спросил:

– Что ты хочешь?

Он ответил:

– Ничего, просто видеться время от времени с сыновьями. Я их люблю и