Читать книгу - "Переломный момент - Ирина Николаевна Мясникова"

Странно было бы представить каких-нибудь рыцарей круглого стола, мухлюющих с товарами двойного назначения. Вообще, в последнее время ему стало казаться, что вся эта литература про благородных донов и прекрасных дам рассчитана на ширнармассы, а публика у власти ничем таким не заморачивается, поэтому она и у власти. Наверняка ничего кроме школьной хрестоматии по литературе не осилили. Хотя если присмотреться ко всем этим благородным донам, то под позолотой часто обнаруживается какая-нибудь незадача. Ретт Батлер, к примеру, тоже вроде герой, но это ему никак не помешало заниматься контрабандой оружия в войне Севера с Югом. И чувак, похоже, хорошо на этом приподнялся!

Квартира встретила его идеальной чистотой, явно, домработница накануне постаралась. В холодильнике его ждали свежезакупленные привычные продукты. Есть не хотелось, спать тоже. В самолёте он вырубился сразу, как только взлетели, и проснулся уже в Пулково. Почти четыре часа крепкого сна. Он глянул на часы. В Астане уже далеко за полночь, точнее два часа ночи. Интересно, если он сейчас махнёт рюмочку коньяка «для дома, для семьи», как «врачи рекомендуют», поможет ли это ему заснуть? Он принял душ, надел халат, налил бокал Хеннеси и встал у окна, разглядывая ночной город. Питер никогда не спит, особенно в центре. Куда едут все эти люди? Он прижался лбом к прохладному стеклу и как заворожённый смотрел на движущиеся огни автомобилей. Это вкупе с коньяком прекрасно подействовало, и он завалился спать.

На следующий день он по полной загрузился работой, разгребая завалы, накопившиеся за время его отсутствия. Во всех филиалах были свои директоры, которые подчинялись ему, Питерским филиалом руководил он сам. Он понимал, что, отдавая бизнес в чужие руки, сильно рискует, поэтому бизнесом в филиалах занимались наёмные работники исключительно из Питера, исключительно русские с российским гражданством. Это создавало для них определённые рубежи при желании вести бизнес самостоятельно без соблюдения клановых интересов. Но это же и требовало дополнительного внимания. Подставят, как нефиг делать. Ведь в случае чего нырнут на Родину и, как говорится, в домике, в родной юрисдикции. Кроме того, и работники собственного филиала в его отсутствие зачастую расслаблялись, влезали в какие-то мутные схемы с непроверенными заказчиками, за которыми приходилось потом бегать, вытряхивая из них долги. Отношения с поставщиками, с постоянными заказчиками, с партнёрами типа Лёхи, с органами и посредниками тоже необходимо было постоянно поддерживать. Ведь всем известно, что современный бизнес прежде всего это бизнес коммуникаций. Поэтому первое время по приезду, он, и правда, проводил в разъездах по городу, встречаясь то с теми, то с этими, занося и откатывая, подмазывая, окучивая, перетирая, совместно выпивая, обедая и просто ручкаясь.

Рабочей недели на всё про всё зачастую не хватало, поэтому Валера иногда приходил на работу в субботу, как говорится, работать с документами и подумать в тишине.

В ту субботу, уже ближе к вечеру ему позвонила бывшая.

– Вот ты зря так реагируешь, – прощебетала она ему на ухо.

Как ни странно, этот щебет на него ещё действовал расслабляюще. Хотя, казалось бы, он должен был бы его уже серьёзно настораживать. От бывшей ничего хорошего ждать не приходилось.

– Чего ты хочешь? – благодушно спросил он. – Жить со мной долго и счастливо и умереть в один день?

– Это не я, это мама.

– Но ты же делаешь всё, что мама скажет.

– Да. Она же абсолютно права! Неужели тебе лучше не в семье, а с этой твоей училкой? Как её там? Альбина? В Питере у тебя тоже какая-нибудь училка замужняя?

Вот тут Валера, наконец, насторожился. Всё благодушие слетело, как не было его.

– Что ты хочешь сказать?

– Ничего такого. Просто семейные ценности это одно, а мужу изменять совсем другое. Я кстати, в отличие от некоторых, своим мужьям никогда не изменяю и все отношения оформляю официально.

– Ну, гордись теперь. И что дальше?

– Я просто хотела, чтобы ты был в курсе, что я всё про тебя знаю.

– Я в курсе. Спасибо. А отец твой в курсе?

– При чём тут папа?

– При том, что в определённый момент у него может не хватить сил и средств, чтобы исправлять ваши с матерью глупости.

– Ты мне угрожаешь?

Он на секунду задумался, а потом честно признался:

– Да.

– Что ты мне сделаешь?

– Не я, но кто-нибудь, твой отец или муж обязательно рано или поздно отвернут тебе голову.

– Ха-ха-ха! Они меня любят. А я вот могу запретить тебе общаться с Егором. Запросто.

– Можешь, но не станешь этого делать.

– Почему это?

– Спроси у мамы с папой. Мне надоел этот дурацкий разговор.

– Сам ты дурацкий!

– Да. Я дурацкий. И оставь меня в покое. Маме с папой привет.

Он нажал на отбой и потёр лицо руками, вот же дрянь! Не хватало ещё, чтобы эта тварь испортила жизнь Альбине, но не жаловаться же тестю? Или пожаловаться? Пусть там вправит мозги своим дурам. Он решительно набрал номер тестя и, не особо вдаваясь в подробности, попросил оградить его от посягательств на свою личную жизнь со стороны бывшей жены и тёщи. Ну раз он нынче кормилец, значит, наверное, имеет какое-то право на покой и приватность? Тесть выслушал его с пониманием, по-деловому пообещал разобраться и дал гарантии, что больше ничего такого не повторится.

Валера, уже собиравшийся до звонка этой стервы ехать домой, передумал и направился в модный ресторан рядом с офисом. Он поужинал и сел в баре подумать, что делать дальше, кто просветил бывшую или тёщу насчёт Альбины, ведь ясно, что где одна, там и другая, и как этому некто оторвать язык.

В банкетном зале что-то праздновали. Они всё время что-то празднуют. Камни с неба, экономика на боку, а кому-то всё равно праздник. Ведь если где-то убыло, то наверняка где-то прибыло. У этих празднующих, видать, прибыло, они небось угрызениями совести не мучаются и книг вредных в детстве не читали.

Ну и кто бы мог подумать, что эта дамочка с Рубинштейна окажется среди празднующих, да ещё усядется в баре рядом с ним. Следует признаться, как только она нарисовалась рядом, у него из башки моментально выскочили и бывшая, и тёща, и Альбина вместе с ними. На эту опять все пялились. Ещё бы! У него самого аж дух захватило от этакой красотищи. Зелёный цвет её сильно украшал, хотя куда там уже краше. Разумеется, он не стал ей демонстрировать своё частичное, нет, полное обалдение. Внимательно оглядел ногу, вроде всё срослось успешно. Он вспомнил, в каком виде она ему открыла дверь, и тут же уставился