Читать книгу - "Крепость в Лихолесье - Ангина"

— Ну, — пробормотал сотник, — что-то мне так показалось…

Саруман оставил посох, устало прислонился плечом к оконному переплету и скрестил руки на груди.

— Чего ты все-таки от меня хочешь, Бальдор?

— Отговорить тебя от дурацкой затеи, — буркнул сотник. — Неужели в этом действительно есть такая уж необходимость? Мчаться куда-то за тридевять земель… Поручи отыскать орчоныша какому-нибудь надежному человеку, да и забудь о нем наконец.

— А у тебя есть такой человек на примете, Бальдор? Вот прямо <i>надежный</i> и умеющий держать язык за зубами? Который согласен ехать через весь Рохан на поиски какого-то вшивого упрямого орка, а потом тащить его опять-таки через весь Рохан обратно?

— Ну… — сотник замялся. — Если я кину клич среди своих парней, добровольцы сыщутся, уж не сомневайся…

— Нет.

— Почему?

— Потому что, во-первых, я и только я ответственен за судьбу Гэджа, и только меня она, в общем-то, хоть немного интересует. Во-вторых, Рохан большой… а мы не знаем, где конкретно искать Гэндальфа сегодня, и куда его леший занесет завтра. А в-третьих, Гэдж кое-что прихватил из Ортханка, а мне бы не хотелось, чтобы эта занятная вещица попала в руки эльфов в целом, и лориэнских Владык в частности.

— А, так вот с этого и надо было начинать! — Бальдор понимающе хмыкнул. — Этот звереныш что-то у тебя стянул?

Волшебник поморщился.

— Не стянул. Скорее — взял то, что ему и принадлежало.

— Ну, ничего неожиданного, Норвет была права… Следовало ждать, что орочья кровь рано или поздно себя проявит! — Сотник возмущенно подергал себя за ус. — Они, орки, твари такие — твердолобые, непредсказуемые, вороватые… Слушай, завернешь ты его в Изенгард восвояси — он через неделю опять удерет. Зачем тебе эта головная боль? Ушел он отсюда — вот и слава Творцу, нашлась тоже великая ценность! Носишься с этим паршивым орком, как ворон с копеечкой… Нужно ли вообще этак… суетиться по пустякам, а, волшебник?

Саруман молчал. Бальдор поднял на него взгляд, посмотрел в глаза… и отчего-то мороз пробежал у него между лопаток. «Какого лешего я лезу не в свое дело? — одернул он себя, жестоко жалея о том, что не сумел вовремя придержать длинный язык; лицо Сарумана, и без того не радующее глаз свежестью красок, сейчас стало совсем серым и каким-то измятым, словно скроенным из старой потрепанной мешковины. — Что́ я, в сущности, вообще знаю о старике и его проклятом звереныше? Нашел себе закадычного дружка… Коли он вздумает осерчать, да навести на меня чары, обо мне больше никто никогда и не припомнит… да и я сам о себе навек позабуду».

К счастью для Бальдора, Саруман, если и был как-то задет его исполненной негодования неуклюжей тирадой, счел за лучшее оставить свои эмоции при себе.

— Нужно ли суетиться? Тебе, вероятно, не нужно, Бальдор. А мне… — Он не договорил. Еще немного помолчал, ломая в пальцах истрепанное гусиное перо, швырнул истерзанное перо в корзину с обрезками пергамента. — Нужно ли это Гэджу, я, наверно, все-таки спрошу у него самого.

— Он всего лишь орк, — пробормотал сотник.

— Да, да… которому не пристало докучать порядочным людям самим своим существованием.

— Да с чего ты взял…

— Я всего лишь продолжил твою мысль, Бальдор.

— Вовсе нет. Я только имел в виду…

Саруман перебил, не дослушав:

— Ты знаешь, зачем он ушел?

— Зачем?

— Чтобы добраться до Серых гор и отыскать там своих любезных сородичей. Он сам мне об этом написал.

— А-а… ну… понятно. — Растерявшись, Бальдор не знал, что и отвечать. Совершенно выбитый из колеи, он нервно облизнул губы. — Я… не знал.

— Так что, — весело добавил Саруман, — возможно, твои чаяния, дружище, отнюдь не напрасны, и Гэдж действительно больше никогда не вернется в Круг Изенгарда. Кто я такой, чтобы противостоять голосу крови и Зову Предков?

— Я вовсе не хотел сказать, что…

— Я знаю, что ты хотел сказать. Но, даже если в обществе занудливого брюзгливого старика он уже никоим образом не нуждается, я все же предпочел бы услышать об этом из его собственных уст.

— Орки никогда не примут его за своего, Саруман. Они не любят чужаков, тем более таких, как Гэдж. Таких… белых ворон.

— Ты думаешь, мне это не известно? Для Гэджа нет никого опаснее его собственных сородичей, но он слишком наивный дурак для того, чтобы это понять… Так что мне в любом случае придется его найти, хочешь ты этого или нет.

— Я вовсе не говорил, что я этого не хочу, — пробормотал Бальдор, окончательно сбитый с толку, чувствуя, что начинает противоречить самому себе. — Ну и… когда?

— Что когда?

— Когда ты решил ехать в этот твой… Лориэн?

Саруман пожал плечами.

— Через пару дней. Надо дать Рыжику возможность отдохнуть.

— Кого возьмёшь в качестве сопровождающего?

— Любого, кто вызовется добровольцем… Ехать придётся далеко и быстро. Кроме того, я не уверен, что эльфы впустят моего спутника в Лориэн.

— Ну, я это учту…

— Хорошо. — Чуть помолчав, маг взглянул на Бальдора, который нерешительно топтался на пороге, порываясь то ли откланяться, то ли вновь задать какой-то невысказанный вопрос. — Что-то еще, друг мой?

— Да нет, я, собственно… — Сотник замялся. Волшебника явно тяготило его присутствие, а просьба, которую ему предстояло озвучить, лежала в настолько иной тематической плоскости, что по здравом размышлении он решил отложить её на потом. — Я, в общем, наверно, пойду…

— Ну, ну, говори, не тушуйся, — Саруман устало улыбнулся. — Что у тебя за беда стряслась?

— Да не у меня…

— У твоего друга, надо полагать?

Сотник бросился головой в омут:

— Слушай, я тут… э-э… давеча потолковал со старухой Норвет, она шлет тебе сердечный поклон. Дело-то, собственно, вот в чем: натоптыши её, вишь ты, в последнее время насмерть замучили, так она наказывала мне спросить у тебя какое-нибудь снадобье…

Саруман вздохнул.

— И это всё? Ладно, Бальдор. — Он вновь сел, взял в руки лютню, нежно, словно ребенка, умостил её на коленях и принялся задумчиво перебирать струны. — Можешь передать госпоже Норвет, что вечерком я зайду в «Улитку». Пусть она оставит для меня пару бутылочек смородиновой наливки, ведь за время моего отсутствия в её волшебном погребке как раз поспела новая партия, я, гм… прямо-таки читаю это на твоем лице. И, кстати, будь осторожен, когда станешь спускаться по лестнице — некоторые утверждают (я слышал это собственными ушами), будто лестница Ортханка бесконечна и ведет прямиком в Удун… Ну, будь здоров, дружище, еще увидимся с тобой вечерком.

Аудиенция, по-видимому, была закончена. Саруман по-прежнему наилюбезнейшим образом улыбался, но дверь за спиной сотника бесшумно распахнулась, ясно давая понять, что в