Читать книгу - "Путинбург - Дмитрий Николаевич Запольский"

смертью. Я уже и не припомню, о чем мы тогда говорили, да и не важно. Он хвастался какими-то очередными супернепроверяшками, показывал свой новый сверкающий брюликами Rolex, говорил, что вскоре у него будет свой самолет. Я знал, что он сблизился с Дерипаской и воюет с «Илим Палпом» за какие-то ЦБК. В эту войну были втянуты все СМИ, кто-то сидел на трансляции компромата, кто-то — на блоках, то есть получал деньги, чтобы не участвовать в этой трансляции. Никогда журналисты Петербурга до этого не получали СТОЛЬКО за ЭТО. И Цепов эти потоки умело направлял через своих новых фаворитов, в число которых я попасть не стремился. Еще я знал, что Рома пытается вписаться в конфликт вокруг ЮКОСа и что мент, который был у него на побегушках, стал заместителем министра и метит на первые роли. Правда, в Петербурге на первые роли претендовал мент, который был на побегушках у Коляка. Мы поболтали минут пятнадцать и разъехались по своим делам. Больше я его не видел. Через несколько недель Рома умер в страшных мучениях от отравления неизвестным ядом. Хоронили его под оружейный салют. Был Золотов. Был Кумарин. И многие другие действующие лица и исполнители.

Незадолго перед этим в Ялте произошло десятое покушение на Руслана Коляка. Любил он Крым и тамошних бандюганов. Если до этого ему удавалось каждый раз выживать, то тут сразу наповал. Думаю, что Рома к покушению не имел отношения. По крайней мере к этому.

Я не любитель кладбищ и видел Ромину могилу только на картинке. Там эпитафия из Надсона[262]: «Пусть роза сорвана, она еще живет, пусть арфа сломана, аккорд еще рыдает». Очень точные слова. Дело живет. Аккорд рыдает. Вместе со страной, с городом, со всеми, кто сегодня в любой точке мира видит, что происходит с Россией.

МАЛЫШЕВ

Александр Малышев[263] сидел в клетке для подсудимых. Зальчик горсуда был крохотный, клетушка узенькая. Крупный Малышев казался со стороны пойманным медведем, ему буквально было не развернуться в тесном пространстве. Но он был спокоен: знал, что отпустят. Мы приехали на чтение приговора с Цеповым — тот финансировал сделку и самолично осуществил занос судье Холодову чемодана с наличкой.

— Старик просил пятьсот, мы предложили сто, сошлись на двух сотнях. Надо же пенсию человеку обеспечить! — Рома был доволен собой и весь на адреналине. Еще бы! Такая блистательная операция! Первый раз в истории новой России бандиты в складчину выкупали лидера одной из самых могущественных некогда рэкетирских бригад из цугундера[264], причем почти открыто. То, что Цепову удалось заключить контракт со стареньким судьей и осуществить всю логистику самолично, придавало ему новый вес в криминально-неформальном мире Санкт-Петербурга. И поднимало ставки, закрепляя за Цеповым статус главного решалы. Рома притащил меня в этот зал, сказав, что я просто обязан осветить в своей программе «историческое решение суда» и что Малышев в камере каждый вечер смотрит мои передачи. Цепов мне помогал, так что отказаться я не мог.

В зальчик вошла секретарша:

— Встать, суд идет!

Грузные братки, лысые, рваноухие, ломоносые боксеры-качки порывисто встали. Откуда-то сбоку из своей каморки вышел нетвердой походкой седенький тщедушный лилипут-судья:

— Именем Российской Федерации. Приговор. Бу-бу-бу… Признать невиновным в преступлениях, предусмотренных статьями Уголовного кодекса. Бу-бу-бу… Освободить. Бу-бу-бу…

Аплодисменты бандитов. Слегка заморенный в камере «Крестов» Александр Иванович улыбался из-за прутьев своей решетки, как обладатель «Оскара» на церемонии, гордо выпятив татуированную грудь из расстегнутой адидасовской куртки. Темный зал старинного особняка, оформленный в духе казенного сталинского большого стиля, гудел. Судья высморкал красный нос в серый платочек, взял папки с дубового стола и заковылял прочь. Конвойные вежливо повели Малышева к выходу, но уже не как самого главного бандита, а как-то с почтением. Братки держали дистанцию, обниматься не лезли. Малышев обнял Цепова. Потом протянул руку мне.

— Спасибо, родные! С меня причитается! Поехали! — скомандовал конвойным ментам. — Скорее домой хочется.

— Такой порядок, — шепнул мне Цепов. — Должны сначала обратно в «Кресты» отвезти, там еще сутки промаринуют, пока приговор не пришлют из канцелярии. Справку выпишут. И вещи выдадут.

Рома объяснял мне процедуру со знанием дела. Сам ведь служил в конвойных войсках, да и принимали его регулярно. И отпускали. Александру Ивановичу Малышеву шили уникальное обвинение.

Первый раз в истории России гангстеру предъявили не какое-то вымогательство в составе организованной группы, не хранение оружия, не граммульку кокаина, а настоящую свежепринятую статью: организация преступного сообщества, создание бандитской группировки. И РУБОП старательно собрал доказательства, показания подельников, несомненные улики. Агентура, внедрение, прослушки, наружка, свидетельства жертв, вот это все… Но шел девяносто пятый год, и РУБОП был всего лишь региональным управлением по борьбе с организованной преступностью. Как часто повторял Рома, глумливо улыбаясь: Региональное управление по борьбе с ПЛОХО организованной преступностью. Он мог вытащить из каталажки любого…

Я спросил его:

— А твой начальник в курсе этого заноса? Ведь как бы подрыв устоев! Выпустить Малышева означает сломать баланс на рынке. Ведь, пока он сидел, тамбовские набрали вес, и теперь даже после ранения Кумарина город практически под ними! (Я имел в виду Путина.)

Цепов снисходительно поцокал языком:

— Все в курсе, конечно! Но так надо. Потому что система сдержек и противовесов. Нельзя допускать монополии. Поэтому контора и воров выпускает досрочно, и Малышева, и создает всякие мутные группы типа той, что у Михо. Ведь если не контролировать, то баланс нарушится. Знаешь ведь, как бывает? Вот в Китае воробьев всех перестреляли, чтобы зерна риса не клевали, — так развелись жучки да гусеницы и все подчистую сожрали. Хищники — санитары леса. Кстати, с Малышевым договорились, он особо активничать не будет в городе. Скорее всего, переедет куда-нибудь, но братва здесь остается — для, так сказать, правильной развесовки балласта в трюме.

Рома выпустил дым колечком. Он был одет в новенький костюм Hugo Boss из дорогущего бутика на Садовой, который принадлежал Малышеву. Рома манерно закатил глаза в потолок машины. Он ездил на подаренной Малышевым красной Volvo 850 с номерами правительственной серии ААА. Этим взглядом Рома любил показывать свою причастность к самым верховным силам в обществе, доступ к тайным пружинам управления.

— А в РУБОП занесли? Ведь столько сил ребята потратили!

— Свои люди — сочтемся! — ухмыльнулся Цепов.

Действительно, у него в «Балтик-Эскорте» главбухом работала (вроде даже до сих пор работает) жена начальника отдела РУБОПа полковника Сергея Уварова. Тогда он, конечно, был то ли майором, то ли вообще капитаном. А потом, уже после