Читать книгу - "Ангуттара Никая - Сиддхартха Гаутама"

то неблагое действительно отбрасывается им. Монах отбросил, хорошо отбросил неблагое, в том случае, если он отбросил это за счёт видения этого благородной мудростью{773}.

Опираясь на эти пять вещей, монаху [далее] следует полагаться на четыре вещи. Какие четыре? (6) Вот монах осмотрительно использует некоторые вещи; (7) он осмотрительно терпит некоторые вещи; (8) он осмотрительно избегает некоторых вещей; (9) он осмотрительно рассеивает некоторые вещи{774}.

Монах, вот каким образом этот монах оснащён поддержками».

АН 9.3

Мегхия сутта: Мегхия

редакция перевода: 10.11.2013

Перевод с английского: SV

источник:

"Anguttara Nikaya by Bodhi, p. 1247"

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Чалике на горе Чалики. В то время Достопочтенный Мегхия был прислужником Благословенного. И тогда Достопочтенный Мегхия подошёл к Благословенному, поклонился ему, встал рядом и сказал: «Учитель, я бы хотел отправиться в Джантугаму за подаяниями».

«Можешь отправляться, Мегхия, когда сочтёшь нужным».

И тогда, утром, Достопочтенный Мегхия оделся, взял чашу и одеяние и вошёл в Джантугаму собирать подаяния. Походив по Джантугаме за подаяниями, после принятия пищи, возвратившись с хождения за подаяниями, он отправился на берег реки Кимилаки. По мере того, как он прогуливался вдоль берега реки Кимилаки, чтобы размяться, Достопочтенный Мегхия увидел восхитительную манговую рощу. Мысль пришла к нему: «Эта манговая роща воистину чудесна и восхитительна, подходящее место для приложения стараний теми, кто нацелен на старания. Если Благословенный мне разрешит, я вернусь в эту манговую рощу для приложения стараний [в медитации]».

И тогда Достопочтенный Мегхия отправился к Благословенному, поклонился ему, сел рядом и сказал: «Этим утром, Учитель, я оделся, взял чашу и вошёл в Джантугаму собирать подаяния… …если Благословенный мне разрешит, я вернусь в эту манговую рощу для приложения стараний [в медитации]».

«Поскольку мы одни, Мегхия, подожди, пока другой монах подойдёт».

И во второй раз Достопочтенный Мегхия обратился к Благословенному: «Учитель, для Благословенного нет более ничего, что нужно было бы сделать, и нет [нужды] развить то, что было сделано. Но, Учитель, для меня есть то, что ещё нужно сделать, и есть [нужда] развить то, что было сделано. Если Благословенный мне разрешит, я вернусь в эту манговую рощу для приложения стараний [в медитации]».

«Поскольку мы одни, Мегхия, подожди, пока другой монах подойдёт».

И в третий раз Достопочтенный Мегхия обратился к Благословенному: «Учитель, для Благословенного нет более ничего, что нужно было бы сделать… я вернусь в эту манговую рощу для приложения стараний [в медитации]».

«Поскольку ты говоришь о старании, Мегхия, что я могу тебе сказать? Можешь отправляться, когда сочтёшь нужным».

И тогда Достопочтенный Мегхия поднялся со своего сиденья, поклонился Благословенному, обошёл его с правой стороны и отправился в манговую рощу. Он вошёл [в неё] и сел под неким деревом, чтобы провести [здесь] остаток дня. И тогда, по мере того, как Достопочтенный Мегхия пребывал в этой манговой роще, три вида плохих, неблагих мыслей часто приходили к нему: чувственные мысли, недоброжелательные мысли, мысли о причинении вреда. И тогда он подумал: «Воистину удивительно и поразительно! Я отправился в бездомную жизнь, покинув жизнь домохозяйскую благодаря вере, и всё равно меня преследуют эти три вида мыслей: чувственные мысли, недоброжелательные мысли, мысли о причинении вреда».

И тогда Достопочтенный Мегхия отправился к Благословенному, поклонился ему, сел рядом и сказал: «Вот же как, Учитель, по мере того, как я пребывал в этой манговой роще, три вида плохих, неблагих мыслей часто приходили ко мне: чувственные мысли, недоброжелательные мысли, мысли о причинении вреда. И тогда я подумал: «Воистину удивительно и поразительно! Я отправился в бездомную жизнь, покинув жизнь домохозяйскую благодаря вере, и всё равно меня преследуют эти три вида мыслей: чувственные мысли, недоброжелательные мысли, мысли о причинении вреда».

«Мегхия, когда освобождение ума не созрело{775}, пять вещей ведут к его созреванию. Какие пять?

(1) Вот, Мегхия, у монаха хорошие друзья, хорошие спутники, хорошие товарищи. Когда освобождение ума не созрело, такова первая вещь, которая ведёт к его созреванию.

(2) Далее, монах нравственен. Он пребывает, обуздывая себя Патимоккхой, обладая хорошим поведением и [подобающими] средствами, видя опасность в мельчайших проступках. Возложив на себя правила тренировки, он тренируется в них. Когда освобождение ума не созрело, такова вторая вещь, которая ведёт к его созреванию.

(3) Далее, монах слушает по желанию, без сложностей и проблем, беседу, связанную с отшельнической жизнью, которая ведёт к раскрытию сердца, то есть — беседу о малом количестве желаний, о довольствовании [тем, что есть], об уединении, об отсутствии связанности [с другими], о зарождении усердия, о нравственном поведении, о сосредоточении, о мудрости, об освобождении, о знании и видении освобождения. Когда освобождение ума не созрело, такова третья вещь, которая ведёт к его созреванию.

(4) Далее, монах зародил усилие к оставлению неблагих качеств и обретению благих качеств. [В этом] он силён, упорен в старании, не откладывает [своей] обязанности развивать благие качества. Когда освобождение ума не созрело, такова четвёртая вещь, которая ведёт к его созреванию.

(5) Далее, монах мудр. Он обладает мудростью, которая различает происхождение и исчезновение — благородной, проницательной, ведущей к полному уничтожению страданий. Когда освобождение ума не созрело, такова пятая вещь, которая ведёт к его созреванию.

Когда, Мегхия, у монаха есть хорошие друзья, хорошие спутники, хорошие товарищи, то можно ожидать, что он будет нравственным, тем, кто пребывает, обуздывая себя Патимоккхой, обладает хорошим поведением и [подобающими] средствами, видит опасность в мельчайших проступках. Возложив на себя правила тренировки, он будет тренироваться в них.

Когда у монаха есть хорошие друзья, хорошие спутники, хорошие товарищи, то можно ожидать, что он станет слушать по желанию, без сложностей и проблем, беседу, связанную с отшельнической жизнью…

Когда у монаха есть хорошие друзья, хорошие спутники, хорошие товарищи, то можно ожидать, что он зародит усилие к оставлению неблагих качеств…

Когда у монаха есть хорошие друзья, хорошие спутники, хорошие товарищи, то можно ожидать, что он будет мудрым, [будет] обладать мудростью, которая различает происхождение и исчезновение — благородной, проницательной, ведущей к полному уничтожению страданий.

Утвердившись в этих пяти вещах, далее монаху следует развивать [другие] четыре вещи. [Какие четыре?] (6) Восприятие непривлекательности должно быть развито, чтобы оставить жажду. (7) Доброжелательность должна быть развита, чтобы отбросить злобу. (8) Осознанность к дыханию должна быть развита, чтобы отсечь мысли. (9) Восприятие непостоянства должно быть развито, чтобы устранить самомнение «я». Когда человек воспринимает непостоянство, то [в нём] утверждается