Читать книгу - "Солнце мое-2 - Владимир Олегович Войлошников"

— Мы так и этак — ну, не входит третий! — взбудораженно рассказывал Вова. — Я говорю: ладно, хрен с ним, я сам разгружу, оставайся.

Но, конечно, разгружать помогали и Саша, и я. Хорошо, машину прямо к заднему входу подогнали, впритык, считай. Коробок с кассетами упакованными, распакованными, подписанными и неподписанными реально оказалось до хрена. Да ещё умножители эти… Как их? А, деки! В общем, получился целый ряд барахла. И чуть я не забыла про куртку-то!

— Ой, Вов, там папа тебе джинсуху нашёл, зайдём?

— Зайдём, конечно! — обрадовался он. — В тот раз все мне по росту не подошли. Рукава коротки, и всё!

Я подумала, что в таком случае рано радоваться, но… опасения мои оказались напрасными! Подошла! Вовка рад был до посинения. И папа тоже, что смог устроить его встречу с курткой. Сложные вещи и сложные клиенты — те и те страдают, если не могут найти друг друга.

За удачную находку сели попить чаю, давай папе новости про музыкальный бизнес рассказывать, а он и говорит:

— Зря ты, Вова, с приятелем дело затеял. Поверь моему опыту, какие бы ни были хорошие отношения, начнутся взаимные недопонимания, потом претензии, тёрки.

— А как же вы с Аллой Алексеевной?.. — возразила я.

— Ты не видишь, что ли, что мы потихоньку разбегаемся? — папа многозначительно поднял брови.

— Ага… — только и нашлась что сказать я.

— И тебе, Вова, советую: пока не увязли, лучше поделитесь напополам. Вы же это всё вскладчину купили?

— Кассеты-то с деками? Да-а, напополам.

— И дальше хотели как?

— Ну… Киоск хотели металлический взять. У меня как раз три ляма есть, и с халтур на той неделе ещё полтора будет.

— А, то есть на твои купите?

— Н-ну да, потом он с выручки со мной рассчитается.

— А если не пойдёт у вас? — папа слегка прищурился. — Ты, получается, приличными деньгами рискуешь, а он — ничем? Прогорите — ты на бобах, а он руками разведёт, мол: «не шмогла» — знаешь такой анекдот?

— Да знаю… — кисло сказал Вовка.

— Вот и думай.

А ТАБАЧОК ВРОЗЬ

На другой день дождь разошёлся вовсе ливнем. Мне всё равно пришлось тащиться в центр — Тамара же придёт! И Вова, по случаю разверзшихся хлябей небесных оставшийся безработным, пришёл тоже. Побежал, как царь Кащей, кассетки свои рассматривать.

Зазвонил телефон, я как порядочная сказала в трубку:

— Добрый день! Центр творчества и развития «Шаман-камень».

— Ольга, привет, — ответила трубка голосом Халкона. — А Рупуже у тебя?

— Да, пришёл только что. Позвать?

— Если можно.

— Да можно, конечно!

Я позвала Вову, который обменялся с Халконом буквально парой слов.

— Чё случилось-то?

Он неопределённо пожал плечами:

— Не знаю. Странный он какой-то, как шпион. Подъехать, говорит, надо. Поговорить.

Я что-то аж испугалась, под ложечкой засосало:

— А никто не мог ему предъявить, что вы эти кассеты забрали? Может, они обещаны кому-то?

Вовка снова плечами пожал:

— Светка уверяла, что это точно Серёгины.

— А сама она где?

— Всё, уехала уже.

— Так этого парня-то ещё не похоронили?..

— Сказала, ему уж всё равно, а ей жизнь ребёнка дороже. Да и Серёга в морге лежит, в холодильнике, и неизвестно ещё, когда разрешат хоронить, следствие типа.

Что-то мне от всей этой истории стало как-то не по себе, я переложила брелок тревожной сигнализации со стола в карман. Мало ли.

Но всё оказалось куда прозаичнее.

Халкон приехал и пошёл разговаривать с Вовой. Мои керамисты как раз притихли в своём углу, и мне через приоткрытую дверь прекрасно было слышно всё, что они в гулком коридорчике говорят.

— Слуш, Рупуже, мне дико неудобно, но мне маман вчера весь мозг съела.

— А чё такое?

— Да из-за кассет этих. Я сдуру ей сказал, что мы с тобой общий бизнес будем делать, так она сразу брату позвонила, он тоже приехал и давай мне вдвоём бошку сверлить.

— А чё хотели-то? Против они или что?

Халкон тяжко покряхтел:

— Они против, чтоб я связывался хоть с кем-то, понимаешь? Олежа даже сразу нашёл тётушку, у которой на даче стоит ненужный киоск, хотели сигареты продавать, купили, и чё-то не срослось. Вот он у них в садоводстве на участке стоит, только привезти. Но условие, понимаешь? Что я ни с кем, только с роднёй. Олежа даже в кои-то веки помогать обещался.

— И чё, мать согласна теперь хламовник дома терпеть?

— Прикинь⁈ — со всей тоской еврейского народа возопил Халкон. — С утра на взводе, падает в обмороки, корвалол хлещет.

Ну и цирк, честно говоря.

Вовка помолчал.

— Знаешь что, да и не будем из-за этого ссориться, нахер! Пополам вложились — давай, делим барахло и мозги друг другу не еб… — тут он услышал отзвук детского голоса и быстро перестроился: — не компостируем.

— А ты не в претензии будешь? — расстроенно спросил Халкон.

— Да не парься! Давай лучше начнём со сложного. Деки как делить будем?

Тут вдруг входная дверь открылась и в холл, любопытно озираясь, вошла очень симпатичная и очень какая-то плавная девушка. Я сразу перестала слушать и спросила:

— Вы на керамику?

— А? Нет-нет! — она улыбнулась. — Я, знаете, увидела в окнах объявления о танцах.

— А-а, есть танцы, — в свою очередь по-продавански улыбнулась я. — Новый набор будет в конце августа, группы начнут работать в сентябре, если хотите, я запишу вас и перезвоню ближе к занятиям.

— Нет, вы знаете, я немножко по другому вопросу. Я зал ищу. Как преподаватель. Я снимала в школе, а что-то, говорят, родительский комитет возмущался, и меня… попросили, в общем.

Занятно.

— А что вы ведёте?

— Пилатес, — мило улыбнулась она. — И ещё стрип-пластику.

Я усмехнулась:

— Ну, со стрип-пластикой могу понять родительский комитет. Школа, всё-таки. А пилатес — это что?

— Это направление гимнастики. Построено не на резких движениях, а наоборот — плавно, размеренно. Подтягивает мышцы, приводит организм в тонус. После травм помогает восстанавливаться, кстати.

— Полезная тема, — похвалила я. — Что ж, пойдёмте, покажу наши апартаменты. Как вас зовут?..

Маргарита Романовна попросила называть её просто Марго. И это прям удачно было, потому что одна