Читать книгу - "Сефевиды. Иранская шахская династия - Фархад Карими"

продолжить карьеру. Вскоре он стал правителем Мазандарана, а после – правителем Гиляна, который, по сути, целиком представлял собой шахское владение. Сару Таги часто бывал при дворе и успел сблизиться с Сам-мирзой (не иначе как предвидел его великое будущее).

Вскоре после смерти шаха Аббаса в Восточном Гиляне поднял восстание Гариб-шах, он же – Султан Каланджар, происходивший из рода местных правителей Каркия. Вскоре восстание перекинулось из Гиляна в Мазендаран – многие местные беки мечтали избавиться от тяжелой руки Сефевидов и улучшить свое положение при новом правителе. С учетом того, что от могущественного шаха престол перешел к его юному внуку, которого знали как человека легкомысленного и беспутного, у Гариб-шаха имелись определенные шансы на победу (разумеется, в том случае, если бы его поддержал османский султан Мурад IV). Однако же стараниями Сару Таги и его сподвижников восстание было довольно скоро подавлено. Гариб-шах лишился своей буйной головы, а Сару Таги снискал благосклонность шаха Сефи.

От деда шах Сефи «унаследовал» великого визиря Халифу Султана, происходившего из знатной сейидской семьи и состоявшего в родстве с Аббасом через его мать. Сефи очень скоро сместил Халифу Султана в рамках своей «кадровой реформы» по замене дедовских назначенцев собственными ставленниками. Новым великим визирем стал Мирза Талеб-хан Ордубади, недолго занимавший эту должность в правление Аббаса Великого. Мирза Талеб-хан крепко держался за свою должность и всячески угождал шаху, но, как известно, неуязвимых и непобедимых не существует – на каждого да найдется своя управа. Сару Таги хотел стать великим визирем, кроме того, к Мирзе Талеб-хану у него были личные счеты – в свое время отец Мирзы Талеб-хана не дал отцу Сару Таги должность, на которую тот рассчитывал, и тем самым обрек его семью на прозябание в бедности. В 1633 году Сары Таги опорочил Мирзу Талеб-хана в глазах шаха и занял его место. Вскоре после этого Мирза Талеб-хан был убит по приказу Сару Таги, который всегда старался доводить начатое дело до самого конца.

Сару Таги оставался великим визирем на протяжении всего последующего правления шаха Сефи I. В историю он вошел как алчный мздоимец и расчетливый интриган. Следует отметить, что, состоя при таком правителе, как шах Сефи и имея на него влияние, было очень легко устранять с дороги своих врагов – достаточно только заронить подозрение в сердце шаха, и дело можно считать сделанным.

О том, каким было совместное правление шаха Сефи и визиря Сару Таги, и какой вред оно наносило государству, можно судить хотя бы по случаю с Али Мардан-ханом, знатным курдом из семьи потомственных слуг шахского престола. Отец Али Мардан-хана Гандж Али-хан был другом детских лет шаха Аббаса и одним из вернейших его сподвижников. Али Мардан-хан, занимавший пост правителя Кандагара, Систана и Кермана, тоже не давал повода усомниться в своей верности, но тем не менее над его головой начали сгущаться тучи, поскольку великий визирь Сару Таги был уязвлен тем, что Али Мардан-хан не оказывал ему должного уважения, иначе говоря, не баловал его щедрыми подарками и подношениями. Сару Таги начал настраивать шаха против Али Мардан-хана, который узнал об этом и ради спасения жизни решился на измену: в марте 1638 года он передал всю подведомственную ему территорию правителю государства Великих Моголов Шах-Джахану I, вошедшему в историю как создатель Тадж-Махала[164]. Таким образом, ни ударив ни разу мечом о меч и ни разу не выстрелив из лука, Шах-Джахан получил обширную область, приносившую в казну изрядно средств, а Али Мардан-хан возвысился до правителя Кабула и должности амир-аль-умара.

При всей суровости своего характера, шах Аббас Великий если и проявлял несправедливость, то разве что только по отношению к собственным сыновьям, а ко всем прочим он относился справедливо, и тот, кто не знал за собой никакой вины, мог спать спокойно. Сефи же был «человеком настроения», вздорным, мнительным и в то же время легковерным, если наветы исходили от приятных ему людей. А Сару Таги умел казаться приятным. В частности, он убедил шаха добавить область Фарс к шахским владениям-хассе. Ясное дело, что визирь, столь усердно заботившийся о благе своего повелителя, мог рассчитывать на полное его расположение.

Впрочем, некоторые историки считают Сару Таги «человеком на своем месте», который вел корабль государства по волнам обстоятельств, пока шах Сефи предавался пьянству и любовным утехам. В какой-то мере они правы, поскольку Сару Таги крепко держал бразды правления в своих руках, но главная проблема заключалась в том, что личные интересы он ставил выше государственных.

Если верить свидетельствам современников, а не верить им нет оснований, то шах Сефи I, принявший имя своего благочестивого предка шейха Сефи ад-дина и сам являвшийся номинальным главой сефевидского тариката, умер на тридцать втором году жизни от чрезмерного употребления вина. До шаха дошли сведения о том, что при дворе мегрельского князя Левана II из рода Дадиани есть некий тамада по имени Шедан Чиладзе, которого никто не в состоянии перепить – сотрапезники валятся под стол, а Шедан преспокойно продолжает пить вино. Сефи потребовал прислать Шедана в Исфахан, где вступил с ним в состязание, которое закончилось фатально (примечательно, что сам Шедан смог без проблем вернуться на родину, поскольку он вышел победителем в честном поединке, чему было множество свидетелей).

Преемника шах Сефи назначить не успел, но по праву старшего им стал девятилетний Султан Мухаммед-мирза, рожденный наложницей-черкешенкой Анна-ханум. Великий визирь Сару Таги был назначен (назначил себя) наставником несовершеннолетнего шаха.

«Засуха сменилась наводнением», – говорят иранцы, желая подчеркнуть, что на смену одной беде пришла другая, непохожая на первую, но не менее опасная. На смену доминированию кызылбашских эмиров пришли шахские фавориты из числа возвысившихся гулямов и придворных евнухов. Современные люди чаще всего воспринимают гаремы в качестве обители наслаждения, но на самом деле гаремы, в первую очередь, были «мозговым центром» придворных интриг, местом, где, втайне от всех непосвященных, вершились дела и решались судьбы. Аббас Великий сокрушил могущество эмиров кызылбашей и не допускал к делам правления тех, кто пришел им на смену, но после его смерти государством стали управлять шахские придворные, которые по алчности и эгоизму нисколько не уступали эмирам.

От трех жен у шаха Сефи было пятеро сыновей и две дочери. Младшие братья Султана Мухаммед-мирзы, принявшего после восшествия на престол имя своего великого деда, не сыграли никакой роли в истории, поскольку были превентивно ослеплены по повелению нового шаха. Старшая дочь Сефи Мариам бегим, вышедшая замуж за внука упомянутого выше великого визиря Халифы Султана, играла важную