Читать книгу - "Громов: Хозяин теней - Екатерина Насута"

Самое.

Закрываю глаза, пытаясь перенестись туда. Там я мудрый наставник, защитник и всё такое. И нужен… кому-то же нужен. И живу. Хоть чужой жизнью в чужом теле, но ведь живу.

А ведь могу и полностью.

Мальчишка слабый. Что мешает просто подвинуть и занять это тело самому? Я сумею распорядиться даром. С моим-то опытом, с моею хваткой. Я их там всех…

Гоню мысль. Причём такое чувство, что мысль эта вроде бы моя, но не до конца, будто кто-то на ухо нашёптывает. Хрена. У меня к сладким посулам давно иммунитет. Но за мыслишку пытаюсь уцепиться, потому что одно дело — там, и другое — здесь.

Тень?

Если долго смотреть в себя, то чего только не увидишь. Хоть бы и каплю тьмы, которая скрылась где-то там, в глубинах разума ли, души или просто воображения, опухолью подстёгнутого.

Вот, значит, ты какая.

Не успокоилась?

Я потянулся к ней, пытаясь ухватить скользкую каплю да и задавить её, потому что я-то ладно, но и Савке, чую, тоже шепчет. И тоже сладкое. Обещает, небось, славу и плюшки на завтрак. Мальчишка же и вправду слабый пока.

Станется…

Я её ухватил. А она дёрнулась, взвизгнула и скользнула куда-то, утягивая меня следом.

Переход?

Теперь иной. Такой, будто… будто в дыру в заборе протянули, причём узкую, в которую чудом протиснулся. Но тень я не выпустил.

Савка.

И дыра в заборе наличествует. Забор натуральный, приютский, и дыра в нём видна слабым контуром.

— Чего стал, — шёпот подгоняет. — Давай, там люди ждут. А нам ещё возвращаться. Или ссышь, барчук?

Этот голос я узнаю.

И понимаю, что чего-то пропустил. Чего-то такого, весьма важного. А Савка пыхтит, наклоняется и лезет в эту самую дыру.

— Во, — отвечают ему. — Молодец. А то я ж за тебя поручился!

Метелька в дыру скользит вьюном и, встав на корточки, озирается. А потом указывает куда-то.

— Нам туда. Недалече… не отставай, барчук.

— Савка, что происходит?

— Я… объясню… п-потом… т-тебя долго не было, — Савка, пытаясь не отстать, переходит на бег. Благо, бежать теперь ему легко. А Метелькина размытая фигура скользит впереди. И очевидно, что дорогу мальчишка знает неплохо.

Стало быть, не раз и не два ею пользовался. Да и дыра не сама собой появилась.

— Долго — это сколько. Не гони так, никуда он не денется.

— А…

— Если так возится, то ты ему нужен. Поэтому давай, спокойно. Дорога незнакомая, не хватало, чтоб оступился и ногу сломал. Ты ж мало что видишь.

Кроме Метелькиных следов, что на этой дороге отпечатываются серыми пятнышками. Стало быть, наш дар и на такое способен? Главное, что Савка с полуслова понимает и ступает по этим пятнышкам. Так бежать не очень удобно и мы переходим на шаг.

Меня подмывает вовсе развернуть мальчишку, но…

— Четыре дня. Тебя не было четыре дня! — голос Савки делается плаксивым. — Я думал, что ты совсем не вернёшься…

— Вернулся же.

Сейчас.

Но может статься, что однажды не вернусь вовсе. И Савке придётся сказать. Потом… в другой раз. Мальчишка и без того весь на нервах, нечего добавлять.

А тропинка, Метелькой протоптанная, приводит к дороге. На ней полуразмытой громадиной виднеется грузовик. Мотор заглушили, но не так давно. Мы видим клубок яркой силы, скрытый под тонким покровом капота. При приюте тоже грузовик имелся, старый, но на ходу. Этот вроде как помощнее. Во всяком случае светится там, под капотом, он куда ярче.

— Долго возишься, — а водитель курит. И снова, вижу и его, и серый дым, который проникает в тело. Наглядно так тело пропитывает. Хоть сейчас на плакат, о вреде курения повествующий, лепи.

— Извините, — Метелька пригибается. — Долго… уговаривал. Вот.

Он оказывается за спиной Савки и подталкивает его к человеку.

Вот во что ты, парень, вляпаться успел?

— Какой-то он… дохлый, — мужик сплёвывает. И явно кривится, демонстрируя, что ожидал большего. И это его представление — а представление, потому что взгляд цепкий шкурой чуем — заставляет Метельку трястись.

— Он это, он, — заверяет тот. — Он умеет! Он мне сам показывал, какие иконки светятся…

— Достал?

— Не-а… они высоко. Без табурету не залезть. И увидят. И в церкви тоже. Лавки прикручены, а алтарь запирают.

Это что, Метелька приют ограбить планировал? Да ладно, приют. Церковь⁈

— Не кипиши, — осадил его мужик. И к Савке наклонился, обдав смесью перегара, пота и дешёвого курева. — А ты не кривись. Ишь ты… вправду барчук. Какой гладенький.

И за щёку ущипнул.

— Он тень сожрал! Я сам видел!

— Помолчи, — короткий приказ заставляет Метельку заткнуться. — А ты… давай, смотри.

Куда?

Впрочем, этот момент вскоре проясняется. Мужик ныряет в грузовик, чтобы вытащить из него коробку. Ну а содержимое её без всякого почтения высыпает на капот. Что-то даже скатывается, и Метелька поспешно ловит вещи, возвращая их в кучу.

— Чего тут с зарядом?

— Я не понимаю, — голос Савки звучит на редкость жалобно. И я понимаю, что он того и гляди расплачется. А это злит мужика. И Метелька, чувствуя злость, тычет в спину, шипит:

— Ты ж говорил, что иконы светятся! Стало быть видишь? Ищи вон, чего там у тебя светится.

Всё-таки задание формулировать надо понятнее. Хотя чего уж тут. Яснее некуда.

Мелочь.

Квадратики.

Какой-то кругляш на верёвке. Что-то похожее на пучок червей, перетянутых колечком. Кость… точно, кость. Вещи тусклые.

— Вот, — Савка вытаскивает квадратик, который кажется ярче прочих. — Этот… только слабо.

— А ещё?

— Ничего.

— А это вот? На,