Читать книгу - "Пржевальский - Ольга Владимировна Погодина"

китайцами. Пустыня опять сменилась степью, начали попадаться озера, китайские деревни и обработанные поля. Наконец впереди на горизонте показались неясные очертания того хребта, который служит резкой границей между высоким, холодным нагорьем Монголии и теплыми равнинами собственно Китая. Крутые боковые скаты, глубокие ущелья и пропасти, остроконечные вершины, иногда увенчанные отвесными скалами, так выглядели горы, по главному гребню которых тянется знаменитая Великая стена. Перепад рельефа был здесь просто удивителен:

«До последнего шага путешественник идет между холмами волнистого плато, а затем перед его глазами вдруг раскрывается удивительнейшая панорама. Внизу, под ногами очарованного зрителя, встают, словно в причудливом сне, целые гряды высоких гор, отвесных скал, пропастей и ущелий, прихотливо перепутанных между собой, а за ними расстилаются густонаселенные долины, по которым серебристой змеей вьются многочисленные речки. Контраст между тем, что осталось позади, и тем, что лежит впереди, поразительный. Не менее велика и перемена климата. До сих пор, во все время нашего перехода через Монгольское нагорье, день в день стояли морозы, доходившие до −37 °C и постоянно сопровождаемые сильными северозападными ветрами, хотя снегу было вообще очень мало, а местами он и вовсе не покрывал землю. Теперь, с каждым шагом спуска через окраинный хребет, мы чувствовали, как делалось теплее, и, наконец, прибыв в город Калган, встретили, несмотря на конец декабря, совершенно весеннюю погоду».

Этот город, называемый китайцами Чжанцзякоу[40], составлял важный пункт торговли Китая с Монголией. Здесь Пржевальский в первый раз видит Великую китайскую стену и описывает ее на страницах своего дневника, делая весьма практические выводы: «И к чему творилась вся эта гигантская работа? Сколько миллионов рук работало над ней! Сколько народных сил потрачено задаром! История гласит нам, что описываемую стену выстроили за два с лишком века до Р. X. (Рождества Христова. — О. П.) китайские владыки с целью оградить государство от вторжения соседних номадов. Но та же самая история говорит, что периодические напоры варваров никогда не разбивались об эту искусственную преграду, за которой китайскому государству недоставало и недостает другой, более прочной защиты — нравственной силы самого народа».

В Калгане того времени насчитывалось до 70 тысяч жителей, и основу его экономики составляла торговля чаем — недаром путь из Кяхты до Пекина называли еще Великим чайным путем. Караванщиками, выдерживавшими основные тяготы пустыни, были почти исключительно монголы со своими верблюдами, и Пржевальский немало возмущенных слов посвящает бессовестному грабежу простодушных степняков китайскими торговцами (бесчестные методы торговли возмущали его и ранее, так что отметим для себя эту черту его характера). Экспедиция провела в Калгане пять дней, пользуясь гостеприимством нескольких соотечественников, купцов и комиссионеров, занимающихся транспортировкой в Кяхту чая, принадлежащего русским владельцам фабрик в городе Ханькоу[41].

С выходом из Калгана перед глазами путешественников открылась широкая равнина, густо заселенная и превосходно обработанная. Деревни встречались на каждом шагу и имели опрятный вид, совершенно противоположный городам; по оживленным дорогам тянулись вереницы ослов, нагруженных каменным углем; телеги, запряженные мулами; пешеходные носильщики и, наконец, собиратели помета, который так дорого ценился в Китае.

Климат стал еще теплее, так что во время русских крещенских морозов термометр в полдень поднимался в тени выше нуля. Снега не было; если он изредка и выпадал ночью, то таял на следующий день. Везде встречались зимующие птицы: дрозды, вьюрки, дубоносы, стренатки, грачи, коршуны, голуби, дрофы и утки.

«С приближением к столице Небесной империи густота населения увеличивается все более и более. Сплошные деревни образуют целый город, так что путешественник совершенно незаметно подъезжает к пекинской стене и вступает в знаменитую столицу Востока».

2 января 1871 года экспедиция прибыла в Пекин. Пекин или, как его уже тогда называли китайцы, «Бэйцзин» (Северная столица) был исходным пунктом путешествия. Там путешественники остановились в русском посольском доме на квартире, предоставленной генералом Влангали, и провели почти два месяца, готовясь к предстоящей экспедиции, пользуясь гостеприимством членов русской дипломатической и духовной миссии. Пекин произвел на гостя не слишком хорошее вечатление, в том числе по причине страшной дороговизны. Впрочем, как отмечает сам Пржевальский, он не слишком хорошо узнал город, в первую очередь из-за незнания языка. Хлопоты о снаряжении занимали почти все его время. Путь из Кяхты в Пекин убедил Пржевальского, что местное население может быть враждебным и в местах, где нет европейцев, экспедиция может рассчитывать только на то, что привезет с собой. Воспользоваться советами других путешественников было невозможно, так как запланированный маршрут пролегал в местах, неизвестных европейцам.

Благодаря содействию русского посланника экспедиция получила от китайского правительства паспорт на путешествие по всей Юго-Восточной Монголии до провинции Ганьсу. Пржевальский приобрел семь вьючных верблюдов и двух верховых лошадей, а также запас продовольствия, оружия и охотничьих снарядов и прочего снаряжения из расчета на год.

Первоначальный маршрут был разработан им на северный изгиб Желтой реки (Хуанхэ), в Ордос[42] и далее в Тибет, к озеру Кукунор[43]. Однако планы пришлось скорректировать, так как люди, приданные Пржевальскому, могли участвовать в экспедиции только временно. Кроме казака, привезенного из Кяхты, к экспедиции присоединился еще один казак из числа состоящих при русском пекинском посольстве. Как тот, так и другой могли оставаться в экспедиции только временно и должны были смениться двумя новыми казаками, назначенными в экспедицию, но еще не прибывшими из Кяхты. При таких обстоятельствах Пржевальский не мог придерживаться первоначального маршрута и изменил планы, решив вначале исследовать области, лежащие на север от Пекина, в том числе понаблюдать весенний пролет птиц на озере Далайнор[44], после чего возвратиться в Пекин.

Изменению планов способствовал и тот факт, что деньги, отпущенные на первый этап путешествия из Санкт-Петербурга до Пекина почти закончились, а новый перевод еще не поступил. Пржевальский был бы вынужден сидеть в Пекине и ждать, если бы не генерал Влангали, одолживший ему в общей сложности 1900 рублей. Но и этого не хватало, поэтому Николай Михайлович написал Тихменеву с просьбой продать остаток акций и выслать вырученные за них деньги ему в Пекин. «Со временем я буду просить о прибавке мне жалованья, — писал он, — теперь же не хочу этого делать — подумают, что собираю барыши»[45].

Но на снаряжение и особенно ружейное снаряжение он не скупился, приобретя 5500 патронов, 10 пудов дроби и 100 фунтов пороха. Каждый из членов экспедиции имел теперь по два револьвера у седла и штуцер за плечами. В багаж были добавлены четыре тяжелых ящика с принадлежностями для препарирования и сбора образцов. А вот запас продовольствия состоял лишь из ящика коньяка, пуда сахара и двух мешков с зерном — предполагалось, что основной провиант будет добываться охотой. После всех этих трат на год путешествия свободных денег осталось ни много ни мало