Читать книгу - "Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры - Егор Станиславович Холмогоров"

одновременно к русскому главнокомандующему Н. Ртищеву пришли известия, что «Москва, спаленная пожаром, французу отдана»; что взбунтованные грузинским царевичем Александром горцы перехватили военно-грузинскую дорогу, а значит, не будет не то что подкреплений — даже писем; что бунтовщики приближались к Тифлису и отчаянные лезгины уже «джигитовали у Авлабара» (тифлисского предместья в котором жили преимущественно армяне). Наконец, стало известно, что большая армия Аббас-Мирзы заняла союзное России Талышское княжество на берегу Каспия и английские инженеры построили там крепость Ленкорань, а теперь Аббас подошел к Араксу, угрожая вторгнуться на контролируемые Россией земли. Н. Ртищев в такой отчаянной ситуации решил потянуть время переговорами, однако с подачи английских советников Аббас-Мирза сразу взял на них агрессивный тон, требуя от России уступки всех занятых ею с 1800 года земель, включая Грузию.

Противоположную ртищевской стратегию отстаивал П. Котляревский, предлагавший перейти Аракс и разбить персов. Дело дошло до публичной размолвки Ртищева и Котляревского — молодой генерал даже пригрозил отставкой. Он поражал всех своей решительностью. Узнав о неуважении, проявленном карабахским ханом к России и её союзникам, он прискакал в сопровождении лишь одного казака на ханский двор и угрожая правителю плеткой заставил того просить прощения и полностью подчиниться русской власти. Круто осадив лошадь перед самым ханом, Котляревский взмахнул нагайкой над его головой и крикнул по-татарски: «Я тебя повешу!» Созревание мятежа в русском тылу было пресечено на корню.

Н. Ртищев уехал в Тифлис, взяв с П. Котляревского обязательство не переходить Аракс. Однако Петр Степанович это обещание сразу же нарушил. Он послал Аббас-Мирзе провоцирующее послание — тот, угрожая русским, перешел Аракс, потом, одумавшись, эвакуировался обратно. П. Котляревский, получив желанный предлог, начал действовать. Он отправляет Н. Ртищеву письмо, в котором сообщает о намерении разбить Аббас-Мирзу и, тем самым, расстроить все его замыслы: «Сколько ни отважным кажется предприятие мое, но польза, честь и слава от меня того требуют, и я надеюсь на помощь Бога, всегда поборающего российскому оружию, и на храбрость вверенного мне отряда, что если останусь жив, неприятель будет разбит».

Котляревский объявляет по своему отряду «легкий поход», когда солдаты без шинелей берут с собой сухарей на 3 дня и 40 патронов вместо 60, и переправляется через Аракс, предварив предприятие краткой и выразительной речью: «Братцы! Нам должно идти за Аракс и разбить персиян. Их на одного десять, но каждый из вас стоит десяти, а чем более врагов, тем славнее победа. Идём, братцы, и разобьём!»

Утром 19 октября 1812 года, приближающихся русских обнаружил английский капитан Линдсей, не сразу даже осознавший, что это противник. Ещё менее верил в вероятность русского нападения сам Аббас-Мирза. Увидев подходящую татарскую вспомогательную конницу Котляревского, он бросил английскому офицеру фразу: «Это какой-то татарский хан едет ко мне». Когда англичанин обратил внимание сына шаха, что это всё-таки русские, тот презрительно процедил:

«Поросята сами лезут на нож». У Аббас-Мирзы были определенные основания для презрения — его армия насчитывала по разным подсчетам от 15 до 30 тысяч человек, то есть превышала силы Котляревского, имевшего 2221 человек, примерно в десять раз. Русские заняли господствующую высоту, отрезая Аббас-Мирзе пути отхода и ударили с неё в штыки. Русским достался персидский лагерь и легкая артиллерия.

Аббас-Мирза укрепился в Асландузе и той же ночью Котляревский повел свой отряд в новую атаку. Отдан был приказ не брать пленных. В полной тишине русские выдвинулись к персидским укреплениям, а потом с криком «Ура!» ударили в штыки с трех сторон. Среди персов начались хаос и паника, часть их укрылась в укреплении на холме, другие, решив, что там русские — атаковали их и многих перебили. Когда подоспели русские, они перебили оставшихся. Английский майор Кристи, командовавший персидской артиллерией, был ранен в шею, половина его батальона погибла, пытаясь вытащить его с поля боя. Утром майора нашли русские, но он ударил ножом офицера, пытавшегося помочь ему встать, и был в итоге застрелен русским казаком. Только Аббас-Мирза, по счастливой для него случайности, успел бежать в Табриз.

В качестве трофеев русским достались 12 английских пушек, включая одну, имевшую надпись: «От Короля над Королями Шаху над Шахами, в дар»; в плен попали несколько британских унтер-офицеров. На поле боя осталось убитыми 9 тысяч персов. Котляревский велел написать в донесении, что их погибло полторы тысячи, прибавив, что, если сообщить истинное число, — всё равно не поверят.

Асландузское сражение, произошедшее тогда, когда никто на далекой окраине ещё не знал об оставлении Москвы Наполеоном, бесповоротно разрешило кавказский кризис. Персы и англичане потеряли всякую надежду выдавить Россию из Закавказья, мятежи пошли на убыль. Котляревский получил в награду чин генерал-лейтенанта и Святого Георгия 3 класса. Однако сам герой полагал, что дело не сделано пока в руках персов находится Ленкорань, запиравшая дорогу вдоль Каспия вглубь Персии.

Взяв с собой отряд, насчитывавший 1761 человека, Котляревский совершил марш через солончаковые Муганские степи и подошел к крепости, имевшей гарнизон в 4000 человек. Британцы постарались над сооружением форта на совесть — высокие каменные стены, глубокие земляные траншеи, угловые бастионы. При соотношении сил 1 к 2,5, Ленкорань казалась неприступной. Тогда Котляревский обратился к талышам, выступая в качестве освободителя: «слово русское не есть слово персидское: русский не знает коварства и не имеет никакой нужды в обманах» и те оставили сторону персов.

Генерал дважды предложил сдаться гарнизону Ленкорани, подчеркивая, что перед победителями при Асландузе у персов нет ни малейших шансов, однако командир гарнизона Садых-хан был персом старой закалки и поклялся умереть, но не сдаться (и свое обещание исполнил).

30 декабря Котляревский обнародовал приказ о штурме. «Решаясь приступить к сему последнему средству, даю знать о том войскам и считаю нужным предварить всех офицеров и солдат, что отступления не будет. Нам должно или взять крепость, или всем умереть, за тем мы сюда присланы. Я предлагал два раза неприятелю сдачу крепости, но он упорствует. Так докажем же ему, храбрые солдаты, что русскому штыку ничто противиться не может. Не такие крепости брали русские и не у таких неприятелей, как персияне; сии против тех ничего не значат».

31 декабря 1812 года под страшным персидским огнем три колонны штурмующих бросились в ров, а затем попытались атаковать стены. Что произошло дальше, описал сам Котляревский в письме журналу «Русский Инвалид», где его неосторожно назвали «не хотевшим умерить порыва личной храбрости».

«Сказать о генерале „не хотевший умерить порыва личной храбрости“ всё равно как и сказать „неумевший“, а сие то же, что и неумевший управлять собою и следовательно неспособный командовать другими; ибо такой генерал безрассудной храбростью