Читать книгу - "Агхора. По левую руку Бога - Роберт Е. Свобода"

от корня «Хр», что значит «выхватывать». Махакала — это тот, кто выхватывает вашу жизнь. Его иногда описывают как Властелина Воров, ибо Он отбирает у вас самое Ценное имущество — вашу жизнь.

В конце концов, что такое жизнь? Все миры, боги, демоны, все-все было создано великими риши — это все их игра. Новое творение может появиться только тогда, когда исчезнет старое, поэтому риши никогда не позволяют Смерти перестать существовать: от этого пострадает их игра. Смерть необходима для жизни. Риши не любят вмешиваться в игру. Даже если ваш ребенок преступник, вы его убьете? — Никогда! Вот Махакала и совершает грязную работу по избавлению от всех старых форм.

Но на самом деле все контролируют риши: они тянут за веревочки, и Вселенная танцует. Например, они дают Господу Шиве знак, позволяющий Ему убивать. Даже Махакала, который подходит максимально близко к существованию, но не проявляется при этом, существует по их прихоти. Риши находятся вне пределов человеческого понимания, постичь их абсолютно немыслимо.

Я всегда выступал за поклонение Богу в какой-либо форме. Но вы должны понимать, что, говоря это, я имею в виду, что вы должны поклоняться Единому, который проявляет себя через конкретное божество. Все божества, все формы Бога представляют собой всего лишь аспекты Единого, поэтому вместо того, чтобы говорить: «О, Господь Шива, как Ты сострадателен», — не будет ли лучше сказать: «О Господь, Твое творение — Господь Шива — это символ сострадания». Все божества просто играют отведенные им роли в великой космической драме. Вы должны проявлять уважение к ним за то, что они так хорошо играют свои роли, и вы должны любить Единое, которое проявляется через них. Намного легче достичь Единого, поклоняясь Богу в определенной форме.

Махакала — это абсолютное проявление Шивы, но есть и другие, почти такие же страшные, как и Махакала. Мне пришлось выполнять шава садхану еще дважды, прежде чем я смог завершить садханы для всех проявлений Шивы. Последний раз я выполнял шава садхану в Сундербансе, — местности, состоящей из покрытых джунглями островов, образующих дельту Ганга. Я отправился туда не из любопытства, а в ответ на телепатический зов. Я игнорировал его несколько дней, пока он не оказался сильнее меня, и тогда я отправился в джунгли.

Джунгли Сундербанса непроходимы и являются пристанищем королевского бенгальского тигра, «Полосатого Господина», который вырастает в длину более трех метров. Тигры создают в джунглях волнующую атмосферу. Пока я находился там, за мной присматривало племя Сантхал. Они приносили мне фрукты, а иногда я даже получал кусок сырого мяса. Я научился у них некоторым полезным вещам. Первобытных людей в некотором смысле можно назвать чудесными. Вместе они действуют как Бхайрава и Бхайрави, — вы можете поверить в это? И они с безграничным уважением относятся к своему гуру, почитая его как самого Бога.

Хотя мне там и нравилось, через два или три дня меня стало одолевать беспокойство, и я решил на следующий же день вернуться в Бомбей — тот, кто меня звал, вероятно, уже не появится, думал я. И вот в ту ночь, когда я сидел у своего дхуни, он пришел: это был Пурнананда, тот самый Пурнананда, который был учеником Сарвананды и который позже дал посвящение судье Вудроффу. Именно по настоянию Пурнананды я выполнил шава садхану еще раз. Это был уже четвертый раз после трех, посвященных Шакти, и я был уже опытен в этой практике; это была просто формальность для меня. Но эта садхана, посвященная Батука Бхайраве, была существенным звеном. Батука — это маленький мальчик, на вид лет восьми, хотя при своем желании он может быть страшным. Труп принадлежал недавно умершему молодому человеку, и я без особых трудов добился успеха. Я по-прежнему благодарен Пурнананде за то, что он предоставил мне возможность завершить мои садханы для всех проявлений Махакалы.

Наверное, мне было предначертано выполнять садхану Махакалы. Я всегда считал большим везением то, что я являюсь потомком Сагал Шаха, который был торговцем и преданным Господа Шивы. У него был маленький сын, который — хотите верьте, хотите нет — был на самом деле Махакалой в человеческом облике.

Сагал Шах поклялся, что не будет принимать пищу до тех пор, пока не накормит садху. Однажды случилось так, что он не ел целых три дня: он жил тогда на острове, и ни один садху не рискнул бы появиться там во время сильной бури. На четвертый день он Узнал, что на остров явился маленький агхори, который на самом Деле был Господом Шивой в человеческом облике. Сагал Шах привел садху к себе домой, и там агхори заявил, что не ел три дня и потребовал какой-нибудь пищи.

«Конечно, махарадж, — сказал Сагал Шах. — Ты выпьешь сладкого молока, или йогурта, или…?»

«Ты — глупый торговец! Я — агхори! Я, что, должен есть сладости? Я питаюсь мясом. Принеси мне мяса». Агхори всегда кажутся буйными и неуправляемыми.

Сагал Шах, помня старую пословицу «атитхи дево бхава» (относись к гостю, как к Богу), подумал: «Господи, кого ты привел сегодня в мой дом?» — ведь он никогда даже не приносил мяса домой, не говоря уже о том, чтобы готовить его там. Но желание гостя должно быть удовлетворено. Это была часть его клятвы.

Агхори же продолжал: «И я не хочу баранину или курицу. Я хочу человеческого мяса».

Сагал Шах, смирившись со своей участью, сказал: «Хорошо, махарадж, я прикажу убить себя, а затем приготовить и подать мое мясо тебе».

Но это еще больше разозлило агхори. «Тупица! Ты же старый, подумай, каким жестким и жилистым будет твое мясо. Я хочу ребенка. Возьми его мозги и изжарь их мне».

Сагал Шах ответил: «У меня есть маленький сын, но он сейчас в школе. Я схожу за ним и приготовлю тебе его мозги». Его жена, которая в то время была беременна, также понимала, что для выполнения клятвы это необходимо сделать.

Сагал Шах отправился в школу, нашел там своего сына Челайю и велел ему идти с ним домой. Прежде, чем он успел объяснить причину, Челайя сказал ему: «Значит, этот старик хочет изжарить мои мозги и съесть их? Хорошо, пошли к нему — и я посмотрю, как он это сделает».

Отец, увидев, что Челайя знает все об агхори, даже не спросив о нем ничего, должен был бы заподозрить что-нибудь, однако он был слишком опечален предстоящей смертью сына, чтобы заметить это. Как мог Челайя узнать обо всем? Он не был обычным мальчиком, но даже его