Читать книгу - "На золотом крыльце — 3 - Евгений Адгурович Капба"

от попытки площадной — не целенаправленной! — деактивации заклинания вышибает в бессознанку не самую последнюю волшебницу?

— Сын Великого Инки, — сказал я. — Попаданец из далекого и мрачного будущего, где людей поработили нейросети? Живое воплощение Ашшурнацирапала Второго, царя Ассирийского? Инопланетный засланец из мира победившего карламарлизма?

— Тьфу, тьфу, тьфу! — отмахнулся директор. — Твой отец — точно русский, тут и гадать нечего. Давай вот что, Титов: бери свою Ермолову, и езжайте-ка вы в Ингрию, очередной заказ доставить. Пустячное дело! Отвезете — и погуляйте, развейтесь. Отведи девушку в кафе, может быть — в театр… Возвращайтесь после отбоя.

— Очень подозрительно, — покосился я на него. — С чего такая щедрость?

— Это не щедрость. Мне хвосты надо подчистить, сторонних специалистов приглашать, которых к тебе допускать никак нельзя. А если вы вот так вот запросто поедете, то никто не заподозрит потом, что вся суета — по твоей вине. Сбежать сможешь? — вдруг поинтересовался он. — Чтобы правдоподобнее. Ну, двое сумасшедших влюбленных, повинуясь чувствам, и все такое… Но при этом — ребята хорошие, про долг не забывают и заказ доставили. Чтобы и наказать вас — но не сильно.

— Смогу, — ничтоже сумняшеся, откликнулся я. — У меня карточка есть от служебной калитки.

— А… — замер директор. — И давно?

— С мая. Ни разу не пользовался, — снова отрапортовал я.

Ключ-карта была та самая, которую в свое время Аронович потерял. Я берег ее для крайнего случая, думал — придется, возможно, из Пеллы побег устраивать, особенно после тех терок с Вяземским и его командой. Ну, и когда Эля меня динамила, тоже. Но теперь-то я и не думал бежать! Пока директор не попросил.

— Молодцом! Устроим вам подростковый бунт. Завтра оба наказаны будете: заставлю вас на пару книги в библиотеке весь день клеить… — задумчиво проговорил директор.

— «Только не бросайте меня в терновый куст!» — процитировал я жалобно.

В библиотеку! С Элей! На целый день! Божечки, да я теперь и не знаю, что выглядит более сказочно: побег в Ингрию до самой ночи или вот такое вот наказание? Директор подошел к столу, достал оттуда два значка с гербом Пеллы и строго посмотрел на меня:

— Это — индивидуальные телепортаторы. Если случится непредвиденная дрянь — ломайте к черту, и тут же окажетесь в этом самом кабинете. Нам неприятности не нужны! Понятно?

— Понятно.

— А вот это — доставишь игумену Аристарху в Лавру, — он протянул мне небольшую коробочку. — В собственные руки. Кодовое слово — «тринитротолуол», отзыв — «ректификация». Запомнил?

— Запомнил, — кивнул я.

— Вопросы? — поинтересовался Полуэктов.

— Второй мотоциклетный шлем, — сказал я. — Правила дорожного движения никто не отменял.

— Молодец! — с некоторым уважением тряхнул головой Ян Амосович. — Значит, побег переносится на полчаса. Повесим мы второй шлем на руль твоего «Козодоя»… Идите, спрячьтесь пока где-нибудь. Давай, Титов. Шуруй!

И я пошуровал. За дверью с диванчика вскочила Ермолова и бросилась ко мне:

— Ну, что там? Что? Какие новости? — она и вправду волновалась.

— Новости? — я приобнял ее за талию, и мы вышли в коридор. — Новость первая: я не живое воплощение Ашшурнацирапала Второго, и это не может не радовать, потому что очень уж методичным негодяем он был, просто кошмар! Головы врагов в кучки складывал и три тысячи человек на кол за раз сажал — и все под роспись, в специальной ведомости!

— Ну Ми-и-и-иха!

— У нас есть индульгенция на побег в Ингрию, — выдал страшную тайну я. — И возвращаться можно после отбоя!

— Серьезно-о-о? — отпрянула девушка.

— Да вот тебе крест! — побожился я. — Поедешь со мной по работе, завезем посылку, а потом будем тусить!

— Уи-и-и-и! — обрадовалась Эля, а потом замерла и посмотрела на меня теми самыми глазами брошенного олененка: — А точно?

— Если через полчаса на моем «Козодое» появится второй мотоциклетный шлем — значит, точно, — успокоил ее я. — Полуэктов не стал бы просто дурить мне голову, он всегда знает, что делает. Ну, почти.

— Круто! Тогда я переодеться и встречаемся на лавочке! — обрадовалась Ермолова и убежала.

А я с некоторым холодком подумал, что телепортатор, конечно, штука хорошая, но и о средствах магзащиты и других полезных вещицах забывать не стоит. Вляпаться в какой-нибудь бесперспективный блудняк типа тупых разборок в подворотне, пьяных приставаний сервитутского барыги в баре или локального хтонического инцидента в такой день? Ну, не-е-е-е-ет!

Ушлый я, в конце концов, или не ушлый?

Глава 12

Лавра

Ехать на электробайке, когда к твоей спине прижимается любимая и желанная девушка — это что-то с чем-то. С одной стороны, страшно: это ведь, если сам угробишься, то пофиг, а ее ведь угробить никак нельзя! С другой стороны — прекрасно, потому что она там пищит от восторга на виражах и комментирует окружающую красоту. А я это слышу, потому как беспроводные наушники прекрасно себя чувствуют внутри шлемов.

— Совсем не так, как на машине или с конвертоплана! — кричала Эля, хотя в крике не было никакой необходимости. — А-а-а, фура-а-а!!! Миха, Миха, помедленнее, я на кораблики посмотреть хочу! А это что за мост? Какая «Антилопа» не пройдет⁈

— Грузовички постоянно крышу тут оставляют, — отвечал я. — Гляди, впереди пробка, сейчас поедем между рядов, прижми коленки!

И она группировалась, еще теснее прижимаясь ко мне, и мы мчали внаглую, по сплошной полосе, пользуясь тем, что других байкеров тут не было, и камер с дронами тоже — земщина ведь кругом! Это вам не отдающая электронным концлагерем свобода сервитута, тут каждое движение не фиксируется.

— Едем в Лавру, — сказал я. — Посылка для игумена Аристарха. А потом уже будем тусить. Мы хоть и бунтари, но бунтари правильные: делу время, потехе час!

— Слово-то какое — «потеха»! — я даже в наушнике слышал ее улыбку. — Прямо из времен Иоанна Васильевича Грозного! Слу-у-ушай, как это мы в Лавру пойдем, у меня ж ни юбки, ни платка нет…

— Что-нибудь придумаем. Рубашку одолжу тебе, закрутишь вокруг бедер. А платочки там, наверное, выдают… Или купим! Я ж теперь работающий мужчина, не совсем голодранец! — с гордостью заявил я. — Могу себе позволить.

— Ишь ты, — она