Читать книгу - "Мусульманская дипломатия в России. История и современность - Роман Анатольевич Силантьев"

необходимость координирования деятельности местных органов госбезопасности по борьбе со шпионажем и контрреволюцией с учетом особенностей национального развития и обстановки, складывавшейся в республиках Закавказья, Средней Азии, а также в Татарии, Башкирии и Крыму145. Именно сотрудники этого комитета стали во многом определять политику государства по отношению к мусульманам и курировать использование мусульманские лидеров во внешнеполитических целях146.

В 1921-1922 гг. во время устроенного большевиками массового голода в Поволжье при Духовном ведомстве упраздненного Милли Идара была создана комиссия помощи голодающим во главе с казыем Кашшафутдином Тарджимани. Комиссия наладила контакты с послами Турции, Персии и Афганистана и через них обратились к своим зарубежным единоверцам с просьбой о помощи. Комиссии удалось наладить связь с благотворительными организациями целого ряда стран, направить эмиссаров в Сибирь, Семиречье, Китайский Туркестан, Турцию, Латвию, Литву, Эстонию и Финляндию. Было составлено даже Обращение к христианскому духовенству стран Запада на французском, английском и немецком языках. В деятельности комиссии активно работал и муфтий Галимджан Баруди, отдавший ей свои последние силы. Седьмой муфтий ЦДУМ скончался в Москве, куда он приехал, чтобы обсудить со И.В.Сталиным чрезвычайные меры для оказания помощи голодающим Поволжья147.

В апреле 1922 г. Кашшафутдин Тарджимани начал переговоры с командующим турецкого Кавказского фронта К.Кара- Бекером, который предложил отправить 2000 голодающих детей татарской, башкирской и киргизской национальности в Турцию. В результате грамотной дипломатии мусульманских лидеров удалось наладить процесс сбора средств и привлечь в Россию значительные суммы. Со своей стороны советская власть их усилия не оценила, равно как не оценила она и передачу ценностей Российкой Православной Церкви в Центральную комиссию помощи голодающим при ВЦИК (Помгол)148. Более того, в секретной записке Татарского отдела ГПУ в конце 1922 г. как антисоветская деятельность мусульманского духовенства квалифицировалось «использование комиссии Помгола при ЦДУМ для установления контактов с восточными регионами (Сибирь, Средняя Азия), связь с Турцией и Германией через общественно-гуманитарные татарские организации типа «Общества помощи учащимся татарам в Германии»149.

В 1923 г. Народный комиссариат иностранных дел требовал от своих структур проведения активной работы под девизом «Шариат и социализм не противоречат друг другу»150. В этом его поддерживали лояльные советской власти мусульмане. Так, III Всероссийский съезд мусульманского духовенства в октябре 1926 г. направил наркому иностранных дел Чичерину телеграмму, в которой, в частности, говорилось: «мусульманские народы поймут, что их освобождение, культурно-экономическое развитие зависят от тесного объединения мусульманского мира с пролетарским миром во главе с Советской властью»151. В 1928 г. муфтий Ризаэтдин Фахредддин в своем письме М.И.Калинину подчеркивал роль издаваемого ЦДУМ и распространяемого в мусульманских странах журнала «Ислам» в деле «наглядного опровержения и неоспоримого ответа на провокационные выходки империалистической прессы и агентов империализма, пытающихся дискредитировать советский режим»152.

Упрочив свое международное положение через признание ведущими мировыми державами созданного в декабре 1922 г. Союза Советских Социалистических Республик, советская власть вновь обратила внимание на мусульманские страны, среди которых ее наибольший интерес теперь вызывало новое независимое государство Неджд, Хиджаз и присоединенные области, в 1932 г. ставшее именоваться Королевством Саудовской Аравии153.

После ликвидации халифата в Турции в 1924 г. в масштабе все мусульманского мира на повестку дня встал вопрос о будущем института халифов как такового. В крупнейших мусульманских странах начала обсуждаться идея о выборе нового халифа, на пост которого уже имелось несколько претендентов — от изгнанного турками халифа Абдул-Хамида до короля Хиджаза Хусейна. Последний в 1924 г. провозгласил себя халифом, на что как прямой потомок Мухаммеда имел полное право. На пост халифа англичанами рассматривался и подконтрольный им король Египта Фуад I154. Для разрешения этой проблемы было необходимо созвать конгресс, результаты которого были бы признаны всеми мусульманами-суннитами155.

В 1907 г., выступая на Мусульманской конференции в Каире, идею созыва всемирного мусульманского конгресса как «общего духовного и политического центра для мусульман всего света» уже озвучил «отец джадизма» Исмаил Гаспринский, который предлагал мусульманам ежегодно собираться в Каире или Стамбуле. Одной из главных задач такого конгресса он считал руководство движением российских мусульман в сторону Турции — пантюркизмом156.

В марте 1926 г. муфтий Ризаэтдин Фахреддин направил телеграмму И.В.Сталину, в которой поделился своим мнением относительно места проведения и специфики такого конгресса. «Конгресс должен быть созван в стране, находящейся вне сферы влияния империалистических держав», — писал он, подчеркивая, что из-за особой заинтересованности Великобритании в решениях такого конгресса крайне нежелательно проводить его в проанглийском Египте. В качестве альтернативы Каиру Фахредддин предлагал столицу новообразованного государства Неджда, Хиджаза и присоединенных областей — Мекку157.

Вообще особый интерес ЦДУМ к судьбе халифата проявился еще на II Всероссийском съезде мусульманского духовенства, где среди прочих вопросов обсуждалась и новость о восстановлении независимости халифата в Турции. Эта реформа нашла у лидеров ЦДУМ самую горячую поддержку, и они даже направили Великому национальному собранию Турции поздравительную телеграмму. По мнению А.Б.Юнусовой, это свидетельствовало об открытой протурецкой ориентации ЦДУМ и признании новоизбранного халифа Абдулмаджида духовным лидером всех российских мусульман158. Таким образом, все усилия царских властей по освобождению российских мусульман из-под турецкого влияния пошли прахом. Правда, ненадолго — уже в следующем году институт халифата в Турции был упразднен и вопрос об ориентации исповедующих ислам граждан России на зарубежные центры был закрыт до 80-х гг. XX в.

Предложение муфтия Ризаэтдина Фахреддина относительно места проведения всемусульманского конгресса было совсем не случайным. Еще в 1920 г., после захвата англичанами Хиджаза муфтий Галимджан Баруди и Рашид Ибрагим призывали советскую власть вступиться за права мусульман и изгнать британских колониалистов из Мекки и Медины. Официальные же контакты СССР с аравийскими государствами начались в 1922 г., когда в ходе работы Лозаннской конференции состоялась встреча наркома иностранных дел РСФСР Г.В.Чичерина с представителем короля Хиджаза Х.Лотфаллой, в ходе которой была достигнута договоренность об установлении дипломатических отношений между СССР и Хиджазом. В марте 1924 г. был назначен генеральный консул СССР в Хиджазе — Керим Хакимов, о котором Чичерин писал следующее: «Для нас в высшей степени важно попасть в Мекку. Мы именно потому назначаем генеральным консулом мусульманина, чтобы он мог находиться в Мекке. Между тем, кроме т. Хакимова, других подходящих мусульман не оказалось, хотя мы искали очень долго. Некоторые дефекты у т. Хакимова есть, но у других возможных кандидатов дефекты несравненно более значительны»159.

В такой должности Керимов пробыл недолго — война ваххабитов Неджда с хашемитами Хиджаза шла к завершению и победу в ней уверенно одерживали ваххабиты. «Сохраняя дружественные отношения с Хиджазом... не упускать случая войти в контакт с новой силой Аравии