Читать книгу - "Полководцы Победы - Леонид Михайлович Млечин"

В сталинском приказе говорилось: «Понятно, что дело здесь не только в тов. Баграмяне. Речь идет также об ошибках всех членов Военного совета и прежде всего командующего фронтом тов. Тимошенко и члена военного совета тов. Хрущева. Вы должны учесть допущенные вами ошибки и принять все меры к тому, чтобы впредь они не имели места».

Но Иван Христофорович Баграмян, отдать ему должное, не пал духом:

«Сдав дела прибывшему из Москвы на должность начальника штаба фронта моему самому близкому боевому другу генерал-лейтенанту Павлу Ивановичу Бодину, я постарался осмыслить создавшееся для меня положение и после серьезного раздумья пришел к выводу, что мне вряд ли целесообразно продолжать фронтовую деятельность по штабной линии.

Я был уверен, что смогу принести несравненно больше пользы, если буду назначен на командную работу, пусть даже самую скромную. Побуждаемый этими соображениями, я, не теряя времени, обратился в тот же день к Верховному Главнокомандующему Сталину с просьбой назначить меня на любую командную работу».

Баграмяна поддержал Жуков. 28 июня Ставка назначила генерал-лейтенанта Баграмяна заместителем командующего 16-й армией. Этой армией командовал Рокоссовский, он получил повышение и принял Брянский фронт. Командармом должен был стать начальник штаба генерал Михаил Сергеевич Малинин, но он считал, что будет полезнее на штабной работе. И Малинина утвердили начальником штаба Брянского фронта. А командующим 16-й армией 15 июля 1942 года стал генерал Баграмян. Решение Ставки оказалось правильным. В самостоятельной роли командующего армией Баграмян развернулся. Меньше чем через год за успешные боевые действия, за мужество и героизм, за высокую организованность и дисциплину армия Баграмяна была удостоена звания гвардейской и переименована в 11-ю гвардейскую.

Летом армия Баграмяна участвовала в успешной Орловской стратегической операции. Иван Христофорович в своей полководческой манере нанес неожиданный для командования вермахта удар во фланг и прорвал немецкую оборону на большую глубину. 5 августа немецкие войска оставили Орел. 27 августа Баграмян был отмечен полководческим орденом Суворова 1-й степени и погонами генерал-полковника.

Вскоре он стал генералом армии и командующим 1-м Прибалтийским фронтом. Его войскам предстояло сыграть важную роль в Белорусской стратегической наступательной операции, которая вошла в историю как операция «Багратион». И нанести смертельный удар по группе армий «Север» в Прибалтике.

Кенигсберг в огне

Командуя фронтом, генерал Баграмян освобождал Прибалтику, где располагалась сильная Курляндская группировка вермахта. Немецким войскам помогали местные коллаборационисты.

Собственное государство Гитлер латышам не дал, но идею Латышского легиона в составе войск СС принял. После поражения под Сталинградом он нуждался уже во всех, кто мог служить под его знаменами. 10 февраля 1943 года Гитлер подписал приказ: «Приказываю сформировать Латышский добровольческий легион СС. Численность и вид формирований зависит от имеющегося в наличии количества латышских солдат».

Легион состоял из двух дивизий войск СС – в общей сложности это 52 тысячи штыков – 15-я гренадерская и 19-я гренадерская, созданная на базе 2-й латышской добровольческой бригады СС. Ее командиром в конце концов стал группенфюрер СС, генерал-лейтенант войск СС и полиции Бруно Штреккенбах, бывший начальник полиции безопасности и СД на территории Польши, военный преступник.

В конце войны 15-ю латышскую дивизию перебросили в Померанию. Она понесла большие потери, остатки дивизии сдались союзникам. 19-я латышская дивизия осталась в Курземе и попала в Курляндский котел, где советские войска окружили большую немецкую группировку.

Несмотря на устоявшиеся представления, вооруженные формирования преступной империи СС отнюдь не были лучшими в германской армии. Дивизии рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера несли бо́льшие потери, чем вермахт.

Угодившим в Курляндский котел латышским легионерам втолковывали: «Вы сражаетесь за восстановление независимой Латвии. Вы сражаетесь за свободу родины, которая после победы немцев станет самостоятельным государством».

Все это был обман. Латышские легионеры понадобились Берлину для того, чтобы отсрочить поражение нацистской Германии. В последние месяцы существования Третьего рейха нацисты были готовы обещать все, что угодно, лишь бы отсрочить свою гибель.

Наконец 20 февраля 1945 года в Потсдаме немцы разрешили созвать Латвийский национальный совет. Избрали Латвийский национальный комитет, председателем которого стал руководитель Латышского легиона СС группенфюрер СС Рудольф Бангерскис, бывший офицер царской армии, в 1920-е годы – министр обороны Латвии. Временное правительство собралось в Кулдиге утром 8 мая. Заседание оказалось последним. Сопротивление немецких войск уже было сломлено. Они сдались, и вместе с ними попали в плен остатки Латышского легиона СС.

Чудом переживший немецкую оккупацию рижский скульптор Элмар Ривош вспоминал этот счастливый день возвращения Красной армии:

«Под вечер началась артиллерийская дуэль. Над нами со свистом проносились снаряды. Со стороны Задвинья, на восток, били немцы. Другие, более многочисленные снаряды неслись с востока на запад – это русская артиллерия. Вскоре через наши головы, в сторону Задвинья, с невероятным грохотом помчались огненные ленты. Это были знаменитые “Катюши”…

Утром я увидел красноармейцев. На улице Свободы я увидел автомобиль «виллис» и в нем сидящих военных. Я подошел к ним, желая очень многое сказать, но не был в силах выдавить из себя хоть слово, обхватил, видимо, шофера за голову и расцеловал».

Генерал Анатолий Михайлович Гуськов вспоминал:

«6 апреля начался ключевой этап операции “Бастион” – штурм Кенигсберга. 9-го апреля немецкие войска капитулировали. При штурме Кенигсберга было уничтожено около 42 тысячи немецких солдат и офицеров и 92 тысячи взято в плен.

В ознаменование победы президиум Верховного совета СССР учредил медаль “За взятие Кенигсберга”, которой были награждены все участники боев.

26 апреля наши войска завершили полный разгром немецких войск в Восточной Пруссии. Земландский полуостров был усеян трупами немецких солдат и искореженной военной техникой. Такого зрелища мне не доводилось видеть за всю войну».

За операцию по овладению городом-крепостью Кенигсберг и уничтожению крупной группировки противника Баграмян был отмечен вторым полководческим орденом Суворова 1-й степени.

Но противостоящие его войскам немецкие части сражались до последнего. Баграмян вспоминал, как ему позвонил недавно назначенный начальником Генерального штаба Красной армии генерал армии Алексей Иннокентьевич Антонов и передал указание Сталина – во избежание ненужного кровопролития предъявить прижатым к морю гитлеровцам ультиматум. 8 мая над расположением немецких войск разбросали листовки, подписанные генералом Баграмяном:

«Предлагаю: немедленно прекратить боевые действия, сложить оружие и сдаться в плен. Если вы не выполните условий капитуляции и к 10.00 по среднеевропейскому летнему времени 9 мая 1945 года не сложите оружия, наши войска перейдут к решительному штурму и беспощадно уничтожат вас».

В ночь на 9 мая Баграмяну вновь позвонил генерал Антонов:

– Все, конец. Германия безоговорочно капитулировала! Только что в Берлине представители всех трех видов вооруженных сил Германии подписали соответствующий акт. Поздравляю, дорогой Иван Христофорович!

И начальник Генштаба добавил:

– Если к назначенному часу немцы не сложат оружия, добивайте! Желаю успехов.

«Верные своему обещанию, – вспоминал Баграмян, – мы не пускали в ход